Алексей Атеев - Код розенкрейцеров

– Но кто этот человек?

– Так или иначе, он выйдет на нас. В свой час, конечно, а пока нам нужно обговорить действия на случай нашей возможной ликвидации. Есть у меня одна задумка…

ГЛАВА 19

Убийц было двое. Невысокие, коренастые, с короткими стрижками, примерно одного возраста, они напоминали спортсменов – футболистов или боксеров. Одетые в светлые летние костюмы: просторные пиджаки, необъятные брюки, тенниски, открывающие шею и часть груди, на ногах сандалеты, они выглядели словно братья-близнецы. Лица имели равнодушные и снисходительно отрешенные от провинциальной суеты. Величали друг друга исключительно по фамилиям. Несмотря на общее сходство, чувствовалось, что один постарше и возрастом и, видимо, званием. Во всяком случае, в лице его имелась некая значительность и как бы важность. Сейчас оба бойца невидимого фронта расположились в местном парке культуры и отдыха. Перед каждым стояла кружка пива, тарелочка с солеными сушками. Народу в пивнушке, несмотря на жару, было немного.

– Пивко так себе, – сказал тот, что помоложе.

– Скажи спасибо, что холодное, – отозвался старший.

– Разве в этих городишках бывает хорошее, – продолжил свою мысль младший. – Это не Первопрестольная! На Сретенке есть точка…

– На Сретенке пиво неплохое, но вот на днях я был на Выставке достижений народного хозяйства. Знаешь ВДНХ? Только что открыли, грандиозный, я тебе скажу, комплекс, вот там – сила! По случаю открытия чешское завезли. Конечно, в общей толпе не протолкнуться, но у меня директор знакомый. Вот это пиво так пиво! И раки к нему!.. Где таких раков берут? Что крокодилы. Горячие, прямо из котла, с укропчиком, с тмином. Вещь! И отвел же я душу. Наверное, кружек десять вылакал. Ты, Седов, пил чешское?

– Вроде пил, – неуверенно отозвался Седов. – Немецкое точно пил, в прошлом году в Германии случилось побывать.

– Немецкое тоже хорошее, – одобрил старший. – Умеют, гады, делать, не то что эта моча, – он кивнул на кружку. – Сойдет. Давай о деле. Итак, что мы имеем? Три объекта. На ликвидацию дается неделя. Два дня прошло, значит, осталось пять. Управимся, как думаешь?

– А чего? Работенка простая; вы, товарищ Жуков, как будто сомневаетесь?

– Я же говорил, не выкай. И без «товарищ». Жуков – и все. И званий не надо. Услышит кто… Обойдемся без чинов. Мы с тобой первый раз вместе работаем и, надеюсь, не последний. Так что будь проще. Усек?

– Так точно, товарищ капитан! – Тот, что помоложе, засмеялся. – Все, больше не буду.

– Нормально. Давай по делу. Твои соображения?

– Объектов – три. Эти – богатые – Донские. Тут все просто. Инсценируем ограбление. В квартире проживают трое. Парень с девкой – брат и сестра и старуха.

– В подъезде дежурит вахтерша?

– Сработать нужно глубокой ночью, когда все будут спать. Вахтершу вырубим, это даже лучше, выглядит правдоподобнее. Проникаем в квартиру и…

– И! – Жуков брезгливо сплюнул. – Ты помнишь ориентировку? Обе эти семьи обладают какими-то там необычайными способностями. Мысли умеют читать, что ли.

– Ну и хрен с ними. Ведь работать будем ночью. Они же спать-почивать изволят.

– Допустим. А если нет?

Седов пожал плечами.

– Даже если и не спят, все решает внезапность. Пистолеты с глушителями, никто не услышит. Кончаем и сматываемся. Мне кажется, здесь как раз все очень просто.

– А другие?

– Со вторым будет сложнее. Там женщина, два мужика и ребенок.

– Нам нужно убрать только брата с сестрой. Про остальных речи не было.

– Правильно. Значит, нужна другая схема. Брат – уголовник. Недавно «от хозяина»[2]. Работает. Можно имитировать месть вчерашних дружков. Ну а бабу, в подъезде…

– Третий объект?

– Старик. Живет в коммуналке. Вообще элементарно. Зашли… и вышли. Ну как, Жуков?

Жуков молчал. Пил пиво, разглядывая немногочисленных посетителей забегаловки. Потом он поднял глаза на своего напарника.

– Как? Да вроде этого пива: кисловато и водянисто. С ограблением еще куда ни шло. А с этими Десантовыми? Дружки… в подъезде…

– А что ты предлагаешь? – нисколько не обидевшись, спросил Седов.

– Нужно действовать по обстоятельствам, – туманно заявил Жуков.

– Само собой.

– Начнем с квартиры Донских. Работаем по твоей схеме сегодня ночью.

– А остальные?

– Посмотрим, – неопределенно сказал Жуков. – Допивай эту бурду, и пошли.

– Куда?

– А черт его знает. Может, в кино? А лучше спать. Пожуем сейчас как следует и на боковую. Выспимся, чтоб к ночи голова ясная была.

«Ага, – язвительно подумал Седов, – никакого плана-то у тебя и нет, валенок ты сибирский, а туда же: кисло… водянисто…» Но вслух высказываться не стал, справедливо полагая, что начальству видней.

Стояла глубокая ночь, когда Жуков и Седов подошли к дому, в котором жили их будущие жертвы.

– Два часа, – сказал Жуков, взглянув на светящийся циферблат часов, – самое время. Темень-то какая.

– Как у негра в прямой кишке, – откликнулся Седов. – Всего два окошка светится. Да и то на пятом этаже. Что дальше, старшой?

– Зайдешь в подъезд, глянешь, как там вахтерша. Если не спит, скажешь, что срочно позвонить нужно: мол, брат помирает или отец… Перед ней на столике телефон стоит. Ну и… Тюкнешь ее по затылку. Только без крови. Я захожу следом. Дальше по плану.

– Ясно, – сказал Седов. – А если ненароком прикончу?

– А ты аккуратно. Чего придуриваешься? Сделай чисто, а если спит, то и тюкать не нужно. Ферштейн?

– Яволь, герр оберст, – отчетливо произнес Седов и громко щелкнул каблуками сандалет.

– Пошел!

Седов осторожно приоткрыл тяжелую подъездную дверь и на цыпочках прокрался в вестибюль. Вахтерша спала. Она откинулась на высокую спинку стула, голова безвольно свесилась на плечо, из открытого рта раздавался храп. Седова несколько удивило, что вахтершей оказалась вовсе не старуха, а молодая девка, по-деревенски до глаз повязанная платком.

– Наверное, сменщица, – решил он и, обернувшись, махнул рукой заглядывающему в подъезд Жукову.

Они мигом взлетели на четвертый этаж. В это самое мгновение спящая вахтерша открыла глаза, осторожно подняла голову и, увидев, что в вестибюле пусто, сняла трубку телефона и поспешно набрала номер.

– Идут, – произнесла она чуть слышно.

Перед квартирой Донских парочка остановилась и замерла, прислушиваясь.

– Все тихо, – наконец сказал Седов. – Ты смотри, как живут, дверь хромом обита. Замочек-то английский. Растет благосостояние советского народа.

– Посвети фонариком, – недовольно произнес Жуков, – и кончай трепаться.

Он извлек из кармана отмычку и сунул ее в скважину, раздался щелчок. Жуков легонько потянул дверь на себя.