Алексей Атеев - Код розенкрейцеров

Злоба переполняла Валька, кровь требовала крови. Парень вскочил и, не обращая внимания на слабую боль в предплечье, забегал по комнате.

Как же его достать? Но ведь несложно подпасти. А адрес? Как будто он говорил, где живет. Вот только вспомнить бы. Кажись, на Пролетарской? А дом? Вроде бы семь? Или восемь? Нет, точно семь. Квартира? Да какая разница. Найдем. Там этого фраера лакшового, наверное, пацанва знает. Небось примелькался.

Он глянул на часы: без четверти четыре. Старик со службы приходит часов в пять. Вот тут его и мочи. Самое, как говорится, время. Может, попробовать? Чего он теряет.

Валек был из той категории людей, которые долго не рассуждают. Тем более не стал разводить базары на свой счет. Сказано – сделано. Молодец моментально собрался, достал из тайника финку и отправился во второй раз убивать мукомола.

Во дворе дома номер семь по улице Пролетарской стайка ребятишек играла в пристенок. Валек вразвалочку подошел к детворе и стал наблюдать за игрой. Вначале пацаны как будто его чурались, но потом, безошибочно опознав в нем уголовника, даже вдохновились присутствием старшего товарища. Они азартно лупили здоровенным царским пятаком о стену, но результаты оказывались неутешительными.

Валек сплюнул сквозь зубы так длинно и элегантно, что ребятишки, во всяком случае некоторые из них, завистливо вздохнули.

– Дай-ка я, – сказал он после очередного неудачного броска. Подхватив пятак с земли, взвесил монету на руке и изящным движением впечатал ее в стену. Пятак, отскочив, упал почти рядом с кучкой серебряной мелочи.

– Ха! – с торжеством произнес Валек. – Учись, босота! – Он присел, растопырил ладонь и легко дотянулся большим и средним пальцами до горки монет.

– Разбить?

Ребятишки зачарованно молчали.

– Ты не ставил! – осторожно произнес самый бойкий.

– Солю! – Валек достал из кармана десятку и бросил на кон.

– Тогда ладно.

Валек, целясь в край, ударил пятаком по горке мелочи. Две трети монеток перевернулись на «решку».

– Учитесь, сявки, – небрежно произнес он.

– Так нечестно! – заорала ребятня.

– В натуре?! А ну-ка ты, – он обратился к бойкому, – я, что, смухлевал?!

Тот оглядел своих приятелей.

– Все правильно, не базлайте!

– Ладно, – Валек усмехнулся, – не буду вам масть перешибать. Шпиляйте дальше. Только скажите-ка мне, не знаете такого Коломенцева?

– Не-а! – загалдела пацанва. – А он кто?

– Старик. Ну, такой, вроде интеллигент, высокий, седой… Ходит как кот.

– На мельнице который работает?

– Ну!

– В нашей квартире живет, – сказал яйцеголовый мальчонка с зеленой соплей под носом.

– Вожжи подбери, а то проглотишь, – усмехнулся Валек. – В какой квартире?

– Вон подъезд, на четвертом этаже, направо, – и сопливый указал рукой нужное направление.

– Бывайте, пацаны. – Валек махнул рукой и направился к подъезду.

– А червонец?

– Оставьте себе на мороженки.

Умиляясь собственной широте души, он бодро поднялся по грязной лестнице и остановился перед нужной квартирой, прищурившись, глянул на табличку со списком жильцов и количеством звонков. «Коломенцеву – 6». Рука было потянулась к кнопке, но Валек передумал и толкнул дверь. Она оказалась незакрытой. Где-то в недрах квартиры раздавались возбужденные голоса, переходящие в крик. Валек прислушался. По воплям типа «Сама такая…», «Лахудра драная», «А ты – потаскуха» он догадался, что временное затишье на коммунальном фронте кончилось и вновь открыты военные действия. Впрочем, скорее всего, баталии здесь носили перманентный характер.

Стены полутемного коридора были увешаны многочисленными предметами старины: цинковыми корытами, допотопными велосипедами; здесь имелись даже лошадиный хомут и прочие атрибуты упряжи. Взгляд бывалого домушника равнодушно скользнул по всей этой рухляди. Навстречу попалась не то девчонка-недомерок, не то старушонка.

– Коломенцев где живет? – спросил ее Валек.

– Третья дверь слева, – буркнуло существо, даже не подняв головы.

Двустворчатая дверь обрадовала. Отжать ее не составляло труда. Так и оказалось. Валек оглянулся. В бескрайнем коридоре было пусто. Он мгновенно прошмыгнул внутрь и проделал обратную манипуляцию. Теперь дверь снова была на замке.

Как и каждого, кто сюда попадал впервые, Валька поразило убранство комнаты, особенно кровать под балдахином.

– Ничего себе! – произнес он вслух. Взгляд упал на старинное кресло. Валек плюхнулся в него, пару раз подпрыгнул и вновь поднялся.

– И такие гады ходят по советской земле, – сказал он с омерзением.

Письменный стол заинтересовал еще больше. Он выдвинул несколько ящиков.

Ничего интересного в них не оказалось: какие-то бумаги, книги, старые тетради. Но Валек нюхом чуял – есть здесь чем поживиться.

«Погоди, не суетись, – одернул он себя, – не за этим пришел… Когда дело провернем, тогда можно и пошарить, а пока не стоит». Он оглядел полки с книгами. Вид разноцветных корешков оставил его равнодушным, он только усмехнулся – ученый! Сейчас он разберется с этим ученым. Дождаться бы только. А где спрятаться? Да вот же – на барской кровати. Самое место… Эти портьеры, надо же! Кровать портьерами завесил!

Валек разулся, чтобы не оставлять следов, залез под балдахин и улегся в кровать, укрывшись одеялом.

Кровать оказалась мягкой и уютной, и Вальку вновь вспомнилась приходившая к сеструхе краля. Сейчас бы ее сюда! И покувыркаться!

Размышляя о времяпровождении со знойной девицей, Валек пригрелся и задремал. Разбудили его голоса. В комнате разговаривали двое.

«Вот зараза, – подумал Валек, – похоже, дело может сорваться. Кого там черт принес?» Он прислушался.

– А вы, собственно, кто? – в говорившем Валек узнал Коломенцева.

– Я? – второй голос был незнаком. – Я из краеведческого музея, моя фамилия Седов. Пришел к вам за консультацией. Наслышаны о вас. О ваших, так сказать, исторических изысканиях.

– И что же вам угодно? – доброжелательно спросил Коломенцев.

– А про революцию… Тема Гражданской войны. «Каховка, Каховка, родная винтовка…» – пропел неизвестный.

– О Гражданской войне? – удивился мукомол. – Да я, собственно… так сказать… Я, знаете ли, был по другую сторону баррикад.

– Это как? – не понял представитель краеведческого музея.

– Да очень просто. Не воевал я на стороне красных.

– Еще и лучше, – весело сказал Седов, – «Так за царя, за родину, за веру…» – вновь пропел он. – Расскажите о своих встречах с представителями белого движения. С Колчаком, например, или с Петлюрой…

«Экий музыкальный», – подумал Валек.

– Вы, товарищ, в своем уме? – тон Коломенцева стал ледяным.