Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган
Работал я над ним еще пять лет, не в силах придумать, куда должен завернуть сюжет. Я знал, что странная кассета, которая запала в душу герою, музыка, ставшая его личным саундтреком, куда-то заведет его: вопрос – куда именно? Я дал истории отлежаться, изредка возвращаясь к тексту, чтобы исправить ту или иную фразу, а сам ждал вдохновения.
Оно пришло после того, как я закончил «Рыбака». Когда Пола Гуран предложила написать что-нибудь для ее нового сборника, я вспомнил про незаконченный рассказ и понял, что подсказка к финалу кроется в недавней книге. В романе я описал гигантский черный океан и стоящий на берегу древний город. Про город было сказано мало, хотя в одном из других рассказов («Тень и жажда») я упомянул сотрудника местной вампирской полиции. Я понял, что музыка на кассете должна открывать дорогу в тот самый город, название которого (одно из многих) выяснилось во время работы над заключительной частью. Открытый проход должен неизбежно привлечь внимание зловещих Стражей (которые кажутся мне потомками фигур, охраняющих Невон из цикла Фрица Лейбера «Фафхрд и Серый Мышелов»). В образе Криса, страстно желающего попасть в черный город, я невольно вывел типичного для себя персонажа, который не раз появлялся в «Рыбаке» и в моем первом романе «Дом окон», а также во многих рассказах. (Кстати, я только что сообразил, что у моей истории может быть продолжение: представьте, что рассказчик откроет дверь и обнаружит за ней Криса?..) Образ одержимого проповедника уходит корнями к нежно любимым мною героям Германа Мелвилла (капитан Ахав), Джозефа Конрада (Курц из «Сердца тьмы») и Уильяма Фолкнера (Квентин Компсон и Томас Сатпен). «Рыбак» дал мне возможность поразмышлять о желании (особенно сильном в подростковом возрасте) вырваться из этого мира и найти путь к чему-то новому, большому и значительному. Иногда причиной нынешних проблем является то, что ты ничего не делал.
«Что потеряно – уже не вернуть». Антология, для которой был написан рассказ, началась с обложки для несуществующей книги. Она называлась «Это что еще за хрень?» На обложке была иллюстрация, изображавшая Ктулху в стиле Майка Миньолы, а также комментарий (фейковый) от Стивена Кинга, который якобы утверждал, что внутри (видимо, на страницах сборника) творится откровенная чертовщина. Картинка мелькала в интернете несколько месяцев подряд, всякий раз вызывая у меня приступ смеха. В конце концов обложка вдохновила Джона Джозефа Адамса и Дага Коэна выпустить-таки сборник в реальности. Меня пригласили поучаствовать, дав практически полную свободу действий: мол, пиши что хочешь, лишь бы в рассказе фигурировала фраза «Это что еще за хрень?» в любом контексте. Конечно, в первую очередь напрашивалась идея, что вопрос прозвучит при виде очередного чудища, вдохновленного Лавкрафтом, однако мне вспомнился один скетч, который я упомянул в рассказе: мы с друзьями не раз разыгрывали эту сценку в школьных коридорах. Однажды нам подыграл учитель. Отмечу, что этим его сходство с персонажем ограничивается. Никто из моих учителей не вел себя, как Джоэл Мартин (по крайней мере, насколько мне известно), хотя до меня порой доходили слухи о том, что некоторые педагоги позволяют себе сомнительные (мягко говоря) поступки. На встрече выпускников кто-то из гостей признался, что занимался сексом с учителем, и эти слова шокировали меня не меньше, чем моего героя. (Я, надо сказать, человек весьма наивный, и с годами это качество не утратил.) Встреча выпускников удивила меня не только этим. Описание двух вечеров в рассказе довольно точно воспроизводит мои собственные впечатления от увиденного. Оказалось, что в реальности подобные сборища проходят совершенно не так, как их изображают в фильмах. Финал рассказа родился благодаря разговорам с Лэрдом Барроном, который выразил пару пессимистичных идей относительно того, чем могла бы закончиться моя история. Они-то и легли в основу сюжета.
Рассказ входит в цикл под условным названием «Друзья Борхеса» (правда, не помню, родилось ли оно во время работы над указанным произведением или когда я писал рассказ «Видеть, чтобы быть увиденным», который вошел в предыдущий сборник «Дети клыка»). На мысли о Борхесе меня навели упоминания Аргентины, куда Джоэл Мартин отвез своего сына и где отсидел первый срок. Это, в свою очередь, заставило вспомнить про рассказ «Алеф», где говорилось о причудливых математических теориях вроде гипотезы Пуанкаре. Я полюбил испаноязычных писателей еще в студенческие годы (в частности, Фуэнтеса и Гарсиа Маркеса), но Борхес для меня – автор особенный. Меня всегда вдохновляли его сюжеты, поэтому я решил включить в рассказ, написанный для воображаемого сборника, общество магов, названное в честь одного из моих любимых писателей.
«Восполнение». Этот рассказ был написан для очередной антологии, вдохновленной творчеством Лавкрафта, помимо «Осеннего Ктулху», «Гигантской книги Ктулху» и «Это что еще за хрень?». Сборник называется «Дети Лавкрафта», меня пригласила участвовать Эллен Датлоу. В 2010-е годы вышло несколько подобных работ, которые наконец-таки сменили приевшиеся книги про зомби. Я был ужасно рад, что Эллен не забывает про меня, так как перед этим упустил возможность внести свой вклад в ее предыдущую книгу – «Лавкрафт без границ» (хотя тогда на свет вышли две повести: «Собачий город» и «Цветение»). Эллен выдвинула одно условие – избегать слепых подражаний; иными словами, «никаких щупалец».
Эта задача оказалась мне вполне под силу (хоть в голове и была пара задумок про чудовищ с щупальцами, которые давно просились на бумагу). С возрастом я стал задумываться – и довольно часто – о том, что наша жизнь зависит от определенных моментов. С одной стороны, сказывается англосаксонская идея «wÿrd»; это понятие означает нечто вроде: «Так должно быть, потому что так оно и есть». С другой стороны, хочется верить в существование параллельных вселенных с различными вариантами твоей жизни в зависимости от принятых решений – вплоть до бесконечности. В некотором смысле написанную мной историю можно рассматривать как вариацию на тему «Рождественской песни»; только сверхъестественной силой, запускающей альтернативный сценарий, выступает не призрак и не дух, а магическая книга. Название восходит к трудам Жака Деррида. В его концепции восполнение – это нечто, что стоит вне системы знаний (будь то философия, религия, эстетика и т. д.), своим стабильным и в некоторой степени бесспорным присутствием гарантирующее согласованность и незыблемость системы. В моем рассказе книга, в которой растворяются герои, функционирует таким же образом: она выявляет слабые места
