Ким Харрисон - На несколько демонов больше

— Да, обязательно! — рявкнула я на него. — И не момент кровавой страсти, а подтверждение тех чувств, что есть у меня к Кистену, так что свою нотацию можешь себе сам знаешь куда засунуть, мелкий ханжа! Я знаю, что я делаю! — Он открыл рот, собираясь возразить, и я вскинула руки. — Ладно, ладно, может, я и не знаю, но я пытаюсь разобраться. Так все перепутано — кровь, страсть, все в одну кучу, и мне непонятно, что мне делать!

Он явно не ожидал этого, и я бросилась вперед, почти в панике.

— Я хочу, чтобы Айви меня кусала. Это чертовски здорово, и это будет хорошо для нас обеих. Но единственный способ сделать это безопасным — спать с ней. А я не хочу спать с нею только ради крови, пока не пойму, что у меня в голове творится. Я никогда не питала страсти к девушкам — в смысле, я же натуралка? Тай что тогда меня заводит, она или просто мой шрам? Люблю я Айви — или только те ощущения, что она у меня вызывает? Тут есть разница, Дженкс, и я не хочу продаваться, если дело только в крови. — Я знала, что лицо у меня раскраснелось, но пусть уж все услышит — заслужил. — Айви сделала мне аванс, потому что знает: я п рин и маю решение, сперва действуя, а потом думая, не наоборот. Да, действую я по-разному, и вроде бы сейчас перепутала все. Правда, мило? — спросила я язвительно, показывая себе за спину, на опустевшее жилище Айви.

Дженкс остановил гудение крыльев, сел на край тарелки с помадкой.

— Ну, может, тебе стоит попробовать, — сказал он, и меня пронзил выброс адреналина, сразу стихший. — Разок, — добавил он просительно. — Иногда самый лучший способ понять, кто ты — это дать себе волю.

Я об этом уже думала, и меня это пугало. Очень медленно я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Тогда почему ты злишься, что я укусила Кистена? — спросила я. — Это же я пробовала что-то новое. Ты думаешь, это надо было сделать год назад? Что плохого, если я что-то пробую с Кистеном, а не с Айви?

Он уставился на пустое место за столом:

— Потому что Айви тебя любит.

— Кистен тоже.

Дженкс подтянул колени к подбородку и обхватил голени руками.

— Айви за тебя готова умереть. А Кистей — нет. Свои эмоции направляй туда, где они тебе помогут выжить.

Горько, но правда. Очень противная. Я не хотела выбирать любимого по тому, насколько он поможет мне выжить. Я хотела определить, кого я люблю, глядя, кто меня дополняет, с кем я сама себе кажусь лучше. Кого я смогу любить свободно и помочь ему идти вперед—только тем, что я рядом. Боже мой, какая у меня в голове неразбериха. И усталость. Я положила голову на сложенные руки, как на подушку, уставилась в стол, оказавшийся в дюйме от моего носа. Тихо жужжали крылья, и ветерок от них шевелил мне волосы.

— Все в порядке, Рэйчел, — сказал он совсем рядом, голосом, полным заботы. — Она знает, что ты ее любишь.

У меня перехватило горло судорогой, я вздохнула. Может быть, надо попробовать, как хочет Айви. По крайней мере в той степени, в которой это не создаст мне неловкости и не отпугнет тем, что мне чуждо. Один раз попробовать. Лучше минута смущения, чем такая долгая неразбериха. И неловкость. И неудовлетворенность.

Зазвонил маленький обеденный колокольчик у входной двери, и я вздрогнула. Лицо у Дженкса сразу исполнилось надежды, когда я подняла голову, а потом — страха. Если что-нибудь случится с Айви, то мне не по телефону позвонят, а пришедший на мой порог агент ОВ с каменным лицом сообщит, что моя соседка лежит в городском морге.

— Открою, — сказала я, скрипнув стулом, когда встала. И поспешила в святилище, надеясь, что это Айви со всем своим барахлом — руки заняты, не может дверь открыть.

— Я у тебя за спиной, — мрачно сказал Дженкс, догоняя меня в коридоре.

Глава двадцать первая

Живот весь свело узлами, когда я открывала тяжелую дубовую дверь — а за ней оказалась Кери. Заставив себя улыбнуться, я ощутила и облегчение, и разочарование. А она стояла на солнце, радостная, длинные светлые волосы развевались за спиной, а в руках она держала шикарно завернутый подарок. Одета она была в летнее полотняное платье до щиколоток и была босая — как обычно. И я не удивилась, увидев рядом с ней Рекс — кошку Дженкса. Апельсиновый котенок, мурлыча, терся о ее ноги.

— С днем рождения! — радостно провозгласила моложавая

женщина.

Дженкс чуть наземь не хлопнулся.

— Черт побери, день рождения?

И он метнулся прочь.

Огорчение, что это не Айви, у меня прошло.

— Привет, Кери! — сказала я, польщенная, что она помнит. —

Ну что ты, зачем…

Она вошла и протянула мне пакет:

— Это от нас с Кизли, — пояснила она, радостная и слегка смущенная. — Я никогда еще никому не делала подарков на день рождения. Ты что-нибудь устраивать будешь? — Веселье исчезло с ее лица. — Я хотела устроить день рождения для Кизли, но он мне не говорит, когда родился. А своего дня рождения я не знаю.

Я улыбнулась недоверчиво:

— Забыла?

— У нас никогда не праздновали ничьих годовщин, и потому день, когда я родилась, ничего не значил. Знаю только, что зимой.

Я кивнула машинально, провожая ее в дом. Она же из средневековья. В те времена дни рождения не отмечали. Кажется, в школе так рассказывали.

— Айви сделала пирог, — сказала я, снова огорчаясь. — Но он еще без глазури. Хочешь пока кофе с пирожными?

Все равно Айви их со мной есть не будет.

Она остановилась посреди святилища, повернулась — лицо ее было озарено радостным ожиданием.

— То есть будете отмечать позже? — спросила она,

— Вряд ли, — ответила я. У нее опустились плечи, и я засмеялась. — Кери, не все и не всегда отмечают, разве что акционеры типографии, выпускающей открытки.

Она надула губы:

— А это ты уже надо мной смеешься. Открой свой подарок.

Но я видела, что она не огорчилась по-настоящему, и потому открыла щегольской пакет, бросив бумагу в мусорную корзину под столом.

— Ой, спасибо! — воскликнула я, найдя мягкую блузку из чесаного хлопка. Сочного красного цвета, почти светящуюся, и без примерки даже было видно, что сидеть она будет на мне идеально.

— Дженкс сказал, что тебе нужна новая блузка, — сказала она застенчиво. — Тебе нравится? Подойдет?

— Потрясающе. Спасибо тебе, — ответила я, ощущая добротность материи. Простого покроя, но ткань восхитительна, а вырез будет льстить моей не слишком большой груди. Наверняка Кери целое состояние потратила. — Я в восторге, — сказала я, обняла Кери и тут же понеслась дальше. — Надо ее повесить куда-нибудь. Кофе хочешь?

—Лучше чаю, — попросила она, глядя на пустое место, оставшееся от стереосистемы Айви. Подойдя ко мне сзади легкими шагами, она остановилась у двери в мою комнату, заметив платья подружки, выданные Трентом, и мое новое парадное платье, висящее у задней стены шкафа.