Переступив черту – 2 - Геннадий Петрович Авласенко
– Именно туда! – пробормотал я и сбился в очередной раз. – Да что б тебя!
Не знаю даже, кому конкретно адресовал я последнюю фразу: телефонному аппарату или девушке, но звонить почему-то передумал. Молча положил трубку на её законное место, вновь повернулся к девушке.
– И что ты предлагаешь? – с неясной надеждой поинтересовался я.
Девушка ничего не ответила. Как сидела, так и осталась сидеть, продолжая вертеть в руке очки.
– Что мне делать теперь, ты можешь мне это сказать?! – не выдержав нервного напряжения, вновь заорал я. – Ты её убила, а мне теперь расхлёбывать?!
– Её?!
Поднявшись с дивана, девушка подошла ко мне вплотную, и я вдруг ощутил сладковатый запах духов. Тех же самых, что остались в офисе после письма…
– На! – проговорила девушка, протягивая мне очки. – Держи!
– Зачем? – спросил я, опасливо косясь на очки.
– Надень! – сказала девушка и, чуть улыбнувшись самыми краешками губ, добавила: – Не бойся, они не кусаются!
– Ещё как кусаются! – пробормотал я, осторожно беря очки. – Сам видел.
Очки были довольно тяжёлыми для своих небольших размеров. И ещё они мне что-то напомнили, подсознательное что-то, тревожное, волнующее…
Но вот только что именно?
Нет, не вспомнил!
Довольно неуклюже я водрузил очки на переносицу и даже вскрикнул от неожиданности.
Словно тысяча ярчайших лампочек вспыхнуло вдруг в комнате и я, невольно зажмурившись, тут же сорвал со своего лица непонятные эти очки.
– Извини, забыла предупредить! – торопливо проговорила девушка, вновь водружая очки на мою переносицу. – В первую секунду зажмурься, а потом ничего… привыкнешь.
Я так и поступил. Сначала зажмурился, а потом…
Потом открыл глаза и опасливо посмотрел на девушку.
Что за чертовщина?!
Этого не могло быть, никак не могло, но, тем не менее…
Вместо брючного костюмчика на девушке был теперь какой-то странный облегающий комбинезон: зелёный и блестящий, с широким поясом, на котором имелось превеликое множество кнопочек и ещё непонятных каких-то штучек.
Не выдержав, я вновь сорвал очки.
Ну вот, опять в брючном костюмчике!
Снова надел очки…
А вот теперь и совсем даже без ничего! Голая, одним словам…
Да что ж это за очки такие, хотелось бы мне знать?!
– Развлекаешься? – спокойно осведомилась девушка и, быстренько проведя обеими ладонями вдоль обнажённого тела, вновь оказалась запакованной в облегающий комбинезон. – Да что ты на меня пялишься, ты на супругу свою бывшую лучше взгляни!
И, взяв меня рукой за подбородок, сама повернула мою голову в нужную сторону.
– Смотри! Любуйся!
– Чёрт! – заорал я, вздрагивая. – Что это?!
На полу, на месте Вероники, сидело… чудовище! Причём, сидело точно в той самой позе: прислонившись спиной к стене и чуть опустив голову.
Мерзкую голову огромной ящерицы со свисающим из зубастой пасти ярко-алым, чуть раздвоенным на конце языком.
Судорожно сглотнув, я моментально сорвал с лица пугающие эти очки.
Теперь у стены по-прежнему сидела мёртвая Вероника. Спокойная, умиротворённая и красивая даже после смерти.
– Чёрт! – повторил я уже тише. – Вот же, чёрт!
– Не чёрт! – спокойно поправила меня девушка. – Лемур! Что, впрочем, почти одно и то же!
Потом она чуть помолчала и добавила тихо и как-то вкрадчиво:
– Никогда о таких слышать не приходилось?
И вновь что-то потаенное словно попыталось достучаться до меня из самых глубин подсознания. Попыталось, но так и не смогло…
«Лемуры… лемуры… – бешено завертелось в голове. – Где они обитают, лемуры? В Африке где-то… или нет, вспомнил! На Мадагаскаре… я ещё мультик такой смотрел, помню…»
– Это не те лемуры, – прозвучал вдруг в моей голове непонятный какой-то, мяукающий голос. – И Мадагаскар тут совершенно даже не причём!
– Что? – завертел я головой, потом вновь уставился на девушку. – Это ты только что…
– Что я? – с иронией осведомилась девушка. – Точнее: что я только что?
– Это ты со мной только что разговар…
Не договорив, я осекся, потому что…
– Это не она! – вновь зазвучал в моей голове всё тот же мяукающий голос. – Это мы!
– Кто, вы? – спросил я.
Потом посмотрел на свою руку с зажатыми в ней очками и до меня, наконец-таки, дошло.
– Вы – очки?
– Ах, вот оно что! – негромко рассмеялась девушка.
Потом щёлкнула пальцами и очки, вырвавшись из моей дрожащей руки, моментально оказались у неё на переносице. Ещё мгновение – и они просто исчезли, словно растворились в воздухе. Или, что вернее, погрузились в кожу лица.
Но я даже этому не удивился. Объём чудес, продемонстрированных мне сегодняшним вечером, явно превысил все разумные пределы. И даже неразумные, что самое обидное…
А может, я уже свихнулся, и всё это – лишь горячечный бред сумасшедшего параноика?
– Ну, если тебе удобнее думать, что ты сошёл с ума, тогда…
Не договорив, девушка замолчала и улыбнулась. Но улыбнулась одними губами, глаза её, в упор смотревшие на меня, оставались прежними: холодными и какими-то оценивающими, что ли…
Красивые, между прочим, глаза: небесно-голубые и огромные до невозможности. А в обрамлении ярко-рыжих вьющихся волос…
Обалдеть можно!
Я и обалдел. А, в общем, я и так весь обалделый был.
– Тогда что? – тупо поинтересовался я.
Девушка ничего не ответила, а я, переведя взгляд на мёртвую Веронику у стены, невольно содрогнулся. Это что же получается? Моя бывшая жёнушка – оборотень?
– Твоя бывшая сейчас дома, – словно читая мои мысли (а, скорее всего, так оно и было), сказала девушка. – В своей уютной трёхкомнатной квартире, и даже не одна. Хочешь узнать, с кем?
– Нет, – хрипло проговорил я, всё ещё глядя на труп и чувствуя, как изнутри к горлу подкатывается что-то кислое. – А это тогда кто?
– Лемур, я ж тебе уже сказала!
– Пардон!
Зажимая рот обеими руками, я метнулся в ванную комнату. И лишь потом сообразил, что зря в ванную – в туалет надо бы!
Слишком поздно, увы, сообразил…
Меня выворачивало так, как никогда в жизни не выворачивало, даже после самого большого перепоя. Потом выворачивать стало нечем…
Открыв боковой кран, и кое-как сполоснув лицо, я, шатаясь, выбрался из ванной. Некоторое время стоял, тупо соображая, что же мне дальше делать, потом, так ничего и не сообразив, двинулся в зал.
К трупу у стены и рыжеволосой девушке-убийце.
А вдруг она уже сбежала, предоставив мне самому расхлёбывать всю эту кашу?
Нет, только не это!
Войдя (вернее, вбежав) в зал, я вздохнул с облегчением.
Девушка была на месте и вновь сидела на диване. А в комнате…
В комнате был идеальный порядок. Журнальный столик уже не валялся на боку, а стоял на прежнем своём месте. И не пустой стоял. А со всей моей безвкусной сервировкой: три бутылки в центре, рядом хрустальная ваза
