На полпути в ад - Джон Коллиер
– Он сегодня подошел ко мне, – говорил он. – О, он такой хороший, Ева. Передать не могу, какой он славный. Говорит всегда жестко, только это он все шутит. Но когда упоминает тебя… высказывается с большим уважением. Он знает, кто ты. Надо было тебе сказать, это он придумал, чтобы я принес тебе розы. Вот только я решил, что тебя порадует, если это будет моя идея.
Это было лишь начало их вечера, который затягивался надолго в светлую летнюю ночь, поскольку Альберт спал очень мало, а когда спал, она оживала в его снах.
– Тебе плохо? – спрашивал он ее. – Ты все еще тоскуешь по Ривьере?
– Не тоскую, – тихо отвечала она.
– Тут лучше, чем в магазине? – нервно спрашивал он.
– Мне хорошо с тобой, – отвечала Ева.
– Правда?! – восторженно восклицал Альберт. – Со мной?
– Я вижу, какой ты.
Эти нежные диалоги происходили между ними во снах, настолько перемешанных с летними бдениями, что он перемещался из одного состояния в другое с той же легкостью и непринужденностью, как переходил из тени березы в тень липы на лужайке. Иногда Альберт и Ева вовсе не ложились спать, а проводили ночь у окна, глядя, как отблески заката гаснут на красных крышах деревни у подножия холма, и не двигались до самой зари, когда рассвет снова высвечивал их.
Как-то вечером под одной из милых красных крыш шло собрание. На повестке дня стоял вопрос о деревенской выставке цветов и праздничном базаре. Были назначены официальные ответственные за шатер для экспозиции, за ворота, за вставные развлекательные номера и за сбор пожертвований.
– Предлагаю попросить мистера Блая заняться сбором средств у жителей, – сказал садовник викария.
– Прошу поддержать, – подхватил кузнец.
– Если мистер Блай сделает нам одолжение, – подытожил секретарь, вопросительно поглядев на местного констебля, чье официальное положение естественным образом выдвигало его на столь ответственное дело.
Мистер Блай важно кивнул в знак согласия, предложение было единогласно принято, внесено в протокол, и собрание закончилось.
На следующее утро мистер Блай сел на велосипед и неспешно покатил в сторону усадьбы.
– О господи! – вскрикнул Альберт, глядя на него из-за живой изгороди. – Нас выследили.
Согнувшись пополам, он бросился к своей комнатке на конюшне.
– Бежим, Ева, – сказал он. – Ничего не вышло. Все кончено. На этот раз он не сможет нас спасти. Там полиция.
Он подхватил Еву и под прикрытием полевых изгородей бросился к лесу у подножия холма, а оттуда по деревенским проселкам вдоль стоявших под паром летних полей. Он полз через высокую кукурузу, при малейшей возможности прячась в лесах, перебегая через попадавшиеся на пути дороги. Иногда на него кричали крестьяне, на него бросилась собака, когда он набрел на сторожку лесника посреди полянки, на него пристально глядел жуткий глаз с неба. Везде, куда ни кинь взгляд, он ощущал паутину автомобилей и людей, полицейских, администраторов универмага, секретаря собственной персоной, и все они искали их с Евой.
Настала ночь. Он мог проползать лишь по сто ярдов за один раз, потом приходилось долго лежать не шевелясь, чувствуя, как под ним вращается земля и как преследователи смыкают кольцо.
– Ева, – проговорил он, – нам надо идти всю ночь. Выдержишь?
Ева не ответила.
– Ты ослабела, – сказал он. – У тебя кружится голова. Ты чувствуешь, как у тебя сдает сердце. Но нам надо идти.
Последняя часть ночного путешествия стала для Альберта сплошным темным пятном. Похоже, они оказались на пустыре. Он почувствовал, что растянулся пластом в зарослях дрока. Ева упала рядом в жуткой позе, как тем роковым утром в магазине.
– Вытянись, – сказал Альберт. – Я через минуту приду в себя и позабочусь о тебе.
Но, когда он сел, солнце было уже высоко, а Ева все так же лежала в неудобной позе. По ее щеке проползла желтая муха и, не успел он пошевелиться, устроилась прямо на немигающем голубом глазу.
– Ева! – воскликнул Альберт. – Что такое? Проснись! Тебе что, плохо? Скажи хоть что-нибудь.
– Она умерла! – прокричал он на весь мир. – Вот так тащить ее с собой… Я убил ее.
Он упал на распростертую фигуру. Расстегнул платье, послушал сердце. Он долго так лежал. Солнце било вниз, тускло блестя на потертом синем костюме, обжигая распушенные волосы, впиваясь в бледные щеки, выжигая неподвижные голубые глаза.
Лицо Альберта было таким же мертвенным, как у Евы, пока вдруг не приняло выражение слишком встревоженное и слишком мимолетное, чтобы его можно было назвать надеждой. Он услышал тук-тук-тук, и ему показалось, что ее сердце бьется снова. Затем он понял, что это звук приближающихся шагов.
Он поднял голову. По ту сторону кустов кто-то был.
– Они не потревожат тебя, дорогая, – сказал он Еве, встал и заковылял навстречу незваным гостям.
Это были не полицейские – двое обычных мужчин, грязные и небритые. Они смотрели на Альберта злобными глазами.
– Ничего себе делишки, – сказал первый.
– Мы тебя видели, – добавил второй.
– Против такого есть закон, – проговорил первый и поглядел на небо. – Пожалуй, можно и пару фунтов выложить, чтоб за такие штучки не забрали.
– Если девушка порядочная, – согласился второй.
– Чтоб ее не потащили в участок со спущенным бельишком, – добавил первый.
– Не смейте, – сказал Альберт. – У меня нет денег. Честно. Можете меня обыскать, если хотите.
– Может, они есть у молодой леди, – предположил первый, убедившись в его правдивости.
– Если она леди, то есть, – поддержал второй.
– А если нет… – протянул первый. – Если нет, Альф… Что скажешь? Мне так в самый раз. Товар тут ничего!
– Я в деле, – сказал Альф, оглядываясь по сторонам.
Они двинулись вперед. Альберт встал у них на пути, широко расставив руки.
– Назад, – повторил он, чувствуя, насколько пусты и бесполезны его слова.
– Посиди-ка на нем, Альф, – сказал первый. – А потом я.
Завязалась борьба. Альберт бог знает как вырвался из лап Альфа и ринулся вслед первому мужчине, схватил его за шиворот и обрушил ему на голову град ударов.
– Вот гад! – завопил он. – Стряхни с меня эту муху, Альф, она кусается.
Альберт почувствовал, как его схватили. Обернулся и увидел ухмыляющееся лицо Альфа.
– Иди сюда, дорогуша, – сказал тот.
Альберт, на мгновение притворно поддавшись, внезапно пнул Альфа что было сил. Раздался ужасающий вой. Альф катался по земле.
«Что они со мной сделают? – подумал Альберт. – Ева! Я сделал это ради тебя».
– Он ударил меня! – визжал Альф. – Ударил! Убей этого… Убей его!
Что-то врезалось Альберту в челюсть, и в голове у него разорвалась бомба.
– Нокаут, – сказал первый и повернулся туда, где лежала Ева.
– Дай-ка
