Самая страшная книга 2025 - Юлия Саймоназари
Однако все пошло, как водится, совсем не по плану. Миха со своими дружками в туалет вообще не заявился, зато перед самым началом уроков прибежал одноклассник Лешка, мелкий очкарик, с которым Кирилл, можно сказать, дружил. С восьми лет, с первого сообщения от проклятой радиостанции, у Кирилла и друзей-то толком не было. На часах было 7:58.
– Леха, пойдем отсюда!
Кирилл попытался вытащить одноклассника в коридор, но тот, держась за живот, забежал в кабинку и закрылся там.
7:59. Кирилл вышел из туалета, надеясь, что радио проговорит свою зловещую тарабарщину недостаточно громко и Лешка за сливом воды ничего не расслышит. Отсидел на уроке, сходил в туалет забрать чертово радио – хорошо, никто его не застукал. После второго урока Лешка отпросился домой – у него болел живот.
– Пойдем вместе, я т-тоже домой сваливаю, – сказал Кирилл. Ему надо было убедиться, что Лешка хотя бы благополучно доберется до дома. – Ты, с-случайно, там в сортире ничего с-странного не слышал?
– Вроде радио бубнило…
От школы шли гуськом по едва натоптанной после недавнего снегопада дорожке. Нужно было подняться на пешеходный мостик, чтобы перейти железнодорожные пути: Лешке – к дому, Кириллу – к трамвайной остановке. И вот как раз на ступеньках мостика навстречу попался Миха с компанией, тоже решивший сегодня прогулять уроки.
– Здорово, бакланы! – Миха расплылся в улыбке. – Мелочь есть?
Кирилл и Лешка молча замотали головами, еще надеясь проскочить мимо.
– А щас проверим!
Миха потянул лапы к рюкзаку, в котором лежало радио. Почем зря жертвовать приемником Кириллу совсем не хотелось, и он, вырвавшись, метнулся под мост, туда, где в заборе, огораживающем железнодорожные пути, была дырка. Лешка бросился следом. Проваливаясь по колено в снег и продираясь сквозь кусты, они выбрались на насыпь. За ними ломился кто-то из Михиной компании, и Кирилл с Лешкой припустили вперед, перепрыгивая через рельсы, – на той стороне под забором можно было пролезть на четвереньках. Но путь им преграждал стоящий товарный поезд.
Кирилл побежал вдоль вагонов, слыша позади матерные выкрики.
– Давай под поездом! – крикнул Лешка.
– Н-не надо!
– Ну давай! Они догонят!
– Ладно, только не т-тормози!
Кирилл нырнул под вагон. Рюкзак зацепился за что-то, Кирилл в панике рванулся, раздался треск – и вот он уже выскочил с другой стороны. Лешка прыгнул под тот же вагон – и запнулся о рельс. Упал плашмя, лицом в бетонную шпалу.
И как раз в этот миг по товарняку прокатилась гулкая дрожь. Вагон дернулся и с металлическим стоном медленно пополз вперед.
– Давай руку! – надрывался Кирилл. – Давай руку, д-дурак!
Лешка приподнял разбитое лицо. Ошалелые глаза за надтреснутыми очками.
– Руку давай!..
Лешка изо всех сил дернулся на четвереньках вперед. А дальше – дальше раздался влажный хруст, с которым колесо набирающего скорость вагона наехало на грудную клетку мальчишки. Этот хруст, негромкий, но совершенно невыносимый, звучал у Кирилла в ушах, когда он, зажмурившись, попятился по крутой насыпи. Ноги увязли в снегу, и он упал, кувырнувшись через голову и чудом не сломав себе шею. Влажный хруст звучал, прошивая сознание окровавленной иглой, пока Кирилл, подвывая, полз по снегу к ограде, чувствуя, как в спину тяжело толкается радиоприемник, засунутый под учебники. Позади мерный грохот поезда ускорял темп. Кирилл протиснулся под забором и побежал через дорогу под гудение клаксонов – он чуть было не угодил под машину.
Дальше был темный провал длиной в дни или недели. Кирилл вроде жил. Ел, спал, ходил в школу, несколько раз отвечал на вопросы милиционеров, которые даже однажды приходили к ним домой, и у родителей были такие лица, будто им сказали, что их сына подменили инопланетянином. Разумеется, Кирилл никому ничего не говорил про радио. Но продолжал включать приемник каждый день. Новых сообщений пока не звучало. Сработал ли план? Или все-таки, раз Лешка приходился Кириллу почти-другом, то ни черта не сработало и проклятая радиостанция просто в очередной раз предупредила Кирилла о неизбежном?..
«Красноснег».
Одноклассники еще несколько недель шепотом передавали друг другу рассказы о том, что на месте, где Лешку переехал товарняк, «весь снег был красный». Эта воображаемая картина замучила Кирилла в кошмарах: стоило провалиться в сон, и он вновь пятился по насыпи от поезда, не смея взглянуть на изувеченное тело одноклассника, но снег кругом стремительно краснел, будто из проходящих мимо вагонов лились тонны крови.
Вокруг Кирилла образовалась зона отчуждения, словно возле зараженного радиацией объекта. Возможно, он был виноват в этом сам: ни с кем не сходился, с родителями общался едва-едва и все свободное время тратил на чтение книг и сетевых статей о теориях, что такое будущее – случайность, неизбежность? Будущее давно предопределено, или его создает сам человек? Или не человек – а кто-то иной?
Еще Кирилл искал хоть какую-то информацию о радиостанции «РПД-118». «Радио последнего дня». Но не находил ни единого упоминания.
Месяц за месяцем. Радио молчало. На накопленные карманные деньги Кирилл купил себе маленький КВ-приемник на батарейках, с наушниками, чтобы где угодно слушать эфир. Ему исполнилось пятнадцать. Он понимал, что его жизнь – в сущности, не жизнь, а черт знает что в ожидании очередного жуткого известия. Время шло, новых передач на зловещей частоте не было; иногда Кирилл подумывал просто выкинуть приемник вместе с наушниками в мусорный бак по дороге в школу – жизнь в предвкушении очередной передачи была жуткой, невыносимой, но не знать того, что могли объявить по радио, было еще страшнее.
И вот день очередного сообщения снова настал.
– Я – РПД сто восемнадцать, я – РПД сто восемнадцать. Кир. Константин, Иван, Роман. Пятнадцать десять. Мертвовдох. Двадцать четыре часа. Мария, Елена, Роман, Татьяна…
Кирилл даже не стал дослушивать. Выключил приемник и пошел искать в нижних ящиках кухонного стола
