Река – костяные берега - Полина Луговцова
— Привет, братишка! — Он поприветствовал Машу, видимо, приняв за парня. — Ф-фу, неужели! — сдвинув набок козырек бейсболки и вытирая вспотевший от быстрой ходьбы лоб, он с интересом посмотрел на нее. — Ты не местный, что ли? — и вдруг осекся и поправил себя, разглядев в ней девушку: — Ой, прости. Не местная?
— Я из города. Ищу кое-кого.
— И давно ты появилась… из города? — уточнил он с нажимом на слове «город».
— Вчера. — Маша пожала плечами, не понимая, почему это важно.
— Что-то зачастили к нам городские! — Мальчишка насмешливо хохотнул.
Вначале Маше стало обидно, потом закралось подозрение, что мальчишка немного «того». — А ты местный, что ли? — спросила она, передразнивая его и кивком показывая в сторону деревни.
— Ага, из Кудыкино. Сутки в тайге плутал в двух шагах от опушки! Если б не твой голосище, так бы и остался там.
— Серьезно? — Маша удивленно хмыкнула. — Я тоже плутала. Правда, не сутки, а полночи. Только что выбралась.
— Значит, мне повезло. Выбралась бы чуть раньше или чуть позже, я бы в сторону уклонился и мог не услышать. А чего визжала?
— Да вон… — Маша кивнула в сторону скелета.
Мальчишка опустил взгляд к земле и охнул, резко отскочив назад от неожиданности, но тут же шагнул обратно и, присев на корточки рядом с трупом, протяжно присвистнул:
— Ничего себе! — И добавил, присмотревшись. — Да это же наш Зяблик!
— Какой еще зяблик? — не поняла Маша.
— Мужик из нашего села. Кличка такая у него, а имени не помню, — пояснил он и воскликнул: — Эт-то кто ж его так?!
— Загляни в его сапоги! — подсказала Маша и проглотила застрявший в горле ком. — Руками трогать не советую: вдруг не все еще подохли! — предупреждающе воскликнула она, заметив, как новый знакомый протягивает руку к голенищу. Тот сразу же ее отдернул и склонил голову набок, пытаясь заглянуть внутрь. Потом обернулся, поискал что-то взглядом вокруг себя, подобрал попавшийся на глаза сучок и, сунув его внутрь голенища, выволок наружу клубок мелких змеевидных тел со словами:
— У нас сроду змеи не водились! Да они и не жрут людей, как известно!
— Это не змеи, а рыбы, — пояснила Маша и прочитала ему краткую лекцию о миногах, закончив вопросом: — Только вот как они в поле появились, если реки нет поблизости?
— Так у нас же наводнение было! Мощное! — Он округлил глаза и вскинул брови, а рукой прочертил перед собой дугу в воздухе. — Дом почти что под крышу залило. Здесь низина, и тоже, поди-ка, вода стояла — вот их и принесло. А потом, наверное, как ушла вода, так они и передохли. — Он пошевелил сучком ворох мертвых рыб. — Змеюки, точь-в-точь! В жизни таких не видал!
Некоторое время мальчишка увлеченно рассматривал миног, но вдруг, будто опомнившись, погрустнел, бросил сучок, и с тоской посмотрел на лес:
— У меня брат потерялся. Маленький совсем, три годика.
Маша вспомнила о пропавшем малыше, и сердце ее сжалось. Она спросила:
— Леша? Светленький такой?
— Что? — Мальчишка оживился, даже за руку ее схватил. — Ты его видела, да?
— Да. — Маша тяжело вздохнула и рассказала ему, как нашла ребенка в колоколе (при упоминании о колоколе он высоко вскинул брови, проявляя заинтересованность, но перебивать ее не стал), а после малыш убежал в лес, и, бросившись вдогонку, она потеряла его из виду и заблудилась. О Марье, выдававшей себя за мать малыша, и о ракушечном домике девушка умолчала, уже сомневаясь, что все это было наяву.
— Выходит, ты видела Лешку совсем недавно? — спросил ее новый знакомый, когда она замолчала.
— Где-то пару часов назад или чуть больше. Но мне так и не удалось его найти. — Маша виновато потупилась.
— Пойдем! — Мальчишка схватил ее за рукав и потянул.
— Куда?
— Лешку искать, конечно!
Они зашагали по полю, проваливаясь в рыхлую влажную землю. Маша смотрела на глухую темную стену леса, к которой они быстро приближались, и думала, что второй раз может и не посчастливиться выйти оттуда ни ей, ни ее попутчику, но и уйти, зная, что ребенок остался в лесу, она не могла. Только оглянулась, чтобы посмотреть на село, в котором — она чувствовала — жители могли что-то знать о Борисе, и приготовилась нырнуть под сосновые ветви, как вдруг ей почудился знакомый звук, будто черпак ударился о пустую кастрюлю или… Она остановилась, прислушиваясь. Звук повторился. Он доносился из подлеска рядом с тем местом, откуда они только что ушли.
— Эй! — Ее спутник обернулся к ней. — Ты идешь или нет?
— Погоди. Идем обратно. — Теперь за руку его потянула она.
— С чего?
— Сейчас увидишь! — От вспыхнувшей надежды сердце Маши заколотилось как бешеное.
Полем они дошли до подлеска, сквозь который просматривались очертания тележки с колоколом. И почему Маша раньше ее не заметила? Ведь стояла от нее в нескольких шагах! Да потому, что разглядывала скелет и назад не смотрела. А ведь они чуть не ушли в другую сторону, и тогда неизвестно, чем бы все закончилось!
Рядом с тележкой еще вилась тонкая сизая струйка дыма над черным потухшим кострищем.
Как и в прошлый раз, из колокола высунулась взъерошенная голова, внутри купола раздался громкий металлический стук, и ребенок, довольно улыбаясь во весь рот, заявил, глядя на них:
— Калакольсык!
Глава 12. Страшная рыба
— Ну, сказывай, с чем опять пожаловал? Что не так? — Ведьма встретила гостя зловещей стозубой улыбкой. Она, как обычно, сидела, развалившись в своем кресле у окна, обложенная подушками, и постукивала пальцами по подлокотникам. От прежней старухи Двузубовой в ее облике больше ничего не осталось. Если бы во время своих прошлых визитов к ней Борис не наблюдал постепенное изменение ее облика, то ни за что бы не узнал в этом безобразном лысом существе обычную старуху, какой она была всего три дня назад.
Изменился и терем, будто подрос еще на несколько этажей. Теперь открывался вид на реку, почти вплотную подступавшую к селу с правой стороны и огибающую лес вдали, у горизонта. Противоположный берег ее, как всегда, тонул в облаках и тумане. Если, конечно, вообще был.
— Желание хочу изменить, — произнес Борис и не узнал собственный голос, прозвучавший с трагическим надрывом.
— Что смурной такой? Умер кто-то? — Двузубова подалась вперед, но вид у нее при этом был не участливый, а довольный, будто она получила то, чего давно добивалась.
— Друг погиб,— подтвердил Борис и стиснул челюсти, сдерживая ругательство, которое хотелось выплюнуть в лицо коварной ведьме. — Верни ему жизнь!
— А ты
