Майк Стокс - Тень призрака

— Пожалуй, пойду спать, — наконец объявил мне Винсент.

— Доброй ночи, Винсент.

— Доброй ночи. И…

— Что?

— Спасибо, что ты приехал ко мне. Я очень это ценю. Я не привык быть один. За те двадцать лет, пока мы с Элисон были вместе, мы не расставались ни на день. И теперь, когда ее нет, мне так странно…

— Да, Винсент, это трудно. И наверное, долго еще будет трудно.

— Да, наверное.

Он направился к двери нетвердым шагом — за ужином он выпил больше вина, чем обычно, — но на пороге вдруг остановился.

— Насчет этого телефона… вчера… — Он замялся.

— Что — насчет телефона?

— Это, наверное, прозвучит глупо, но… Там точно никого не было?

— Разумеется, никого.

— Да. Дурацкий вопрос. Извини.

Он улыбнулся мне как-то странно, открыл дверь и вышел в коридор. Я подождал пару минут, чтобы удостовериться, что Винсент уже не вернется в библиотеку. Потом я подошел к телефону и снял трубку.

И в тот же момент услышал звук выстрела. Стреляли где-то в доме. Что-то заставило меня взглянуть на часы. Без одной минуты полночь.

Я бросился в спальню Винсента — и застыл на пороге как вкопанный. В центре комнаты над безжизненно распростертым телом стоял человек. В руке он держал револьвер. Из дула еще поднимался дымок.

— Дженкинс!

— Да, сэр.

Меня поразило, с какой формальной учтивостью он мне ответил.

— Дженкинс… почему?

— Боюсь, я не знаю, сэр.

— Дайте мне револьвер.

— Лучше я положу его вот сюда. — Он положил револьвер на комод. — Иначе на нем останутся отпечатки ваших пальцев.

Потрясенный, я не мог выдавить из себя ни слова. Я лишь растерянно смотрел на него.

— Прошу простить меня, сэр, но сейчас я должен послать за полицией.

Он прошел мимо меня и стал спускаться по лестнице. Я медленно вошел в комнату и встал над телом Винсента. Пуля вошла ему в затылок. Крови почти не было — только маленькая аккуратная дырочка. Глаза его были закрыты, на губах застыла улыбка. Он казался счастливым и умиротворенным. Почему-то я был уверен, что он сейчас с Элисон. В конце концов, она же ждала его.

Тень призрака

Летти, моя сестра, очень страдает. Она потеряла любимого человека. Конечно, такое случается, в этом нет ничего необычного, Но горе, постигшее Летти, было особенно пугающим и зловещим. Я до сих пор убежден, что никто, кроме нее, не переживал ничего подобного.

Летти познакомилась с Джорджем Мейсоном на свадьбе подруги. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Кадровый офицер военно-морских сил, Мейсон был человеком достаточно честолюбивым. Вот почему, когда ему предложили принять участие в арктической экспедиции, он не раздумывая согласился. Экспедицию снарядили с целью выяснить, что стало с сэром Джорджем Франклином, исследователем Арктики, который пропал в 1845 году вместе с двумя своими кораблями. Летти пыталась отговорить Джорджа. Ей не хотелось расставаться с ним на два года. Но в конце концов она все-таки отпустила его. Это было решение, о котором потом ей пришлось пожалеть.

В то время мой брат Гарри еще жил вместе с нами. Это сейчас он знаменитый художник, а тогда он был скромным студентом художественной школы. Летти попросила его написать портрет Джорджа до того, как он уйдет в экспедицию. Гарри отнесся к работе очень серьезно.

Позируя для портрета, Джордж мужественно высидел с полдюжины долгих сеансов. И при этом ему еще приходилось выслушивать долгие лекции Гарри, в ходе которых брат и излагал свои новаторские идеи в области теории искусства. Кажется, Гарри сам не понимал половины своих теорий, потому что — по моему личному мнению — портрет получился ужасным.

Впрочем, Летти пришла в восторг. Она находила портрет «изысканным и красивым». А сам Гарри громогласно заявлял, что это его лучшая работа на сегодняшний день. Они купили роскошную золоченую раму, из тех, в которые обычно заключают портреты прославленных премьер-министров или великих полководцев. Портрет вместе с рамой весил едва ли не столько же, сколько сам Джордж, и смотрелся довольно нелепо в нашей скромной столовой. Но поскольку Летти и Гарри были ужасно довольны и счастливы, я не стал ничего говорить.

Недели за три до отплытия «Пионера» — корабля, снаряженного под экспедицию, — Джордж привел к нам на ужин своего сослуживца, корабельного доктора по имени Винсент Грив.

Разумеется, мы встретили его радушно. Но мне он сразу же не понравился. У него было лицо тяжелого, расчетливого человека, и в его выражении проглядывало что-то жестокое. Он вызвал у меня инстинктивное недоверие. Его манера вести себя, его повадки отнюдь не способствовали тому, чтобы мое впечатление изменилось в лучшую сторону. Он пытался флиртовать с Летти, хотя и знал, что она уже помолвлена. Летти ясно давала понять, что его навязчивое внимание ей неприятно, а мы с Джорджем делали ему прозрачные намеки, что подобное поведение просто недопустимо. Но Грив как будто ничего не замечал. Похоже, ему и в голову не приходило, что его поведение нас оскорбляет.

За ужином я посадил его между собой и Рейчел, моей супругой. Напротив нас, под портретом Джорджа, разместились Летти, Джордж и Гарри.

— А не могу ли я поменяться с кем-нибудь местами? — неожиданно спросил Грив, когда подали первое блюдо.

— Можете поменяться со мной. — Я был несколько озадачен.

— Если вы не против, я бы лучше сел с той стороны стола, — с жаром проговорил он. — Видите ли, этот портрет… Я не хочу, чтобы он был у меня перед глазами. Его глаза… в них есть что-то тревожное. На мгновение за столом воцарилась неловкая тишина. — Садитесь сюда, мистер Грив, — предложила Летти, привставая со стула.

— Нет-нет, сидите, — горячо запротестовал он. — Я не могу допустить, чтобы вы из-за меня беспокоились.

— В таком случае садитесь на мое место, — пробормотал Джордж.

— Вы так любезны, — проговорил Грив с какой-то странной улыбкой.

Я расценил это как явную и бесстыдную уловку, предпринятую для того, чтобы сесть рядом с Летти. И мои подозрения подтвердились: весь остаток вечера Грин пытался разговаривать только с ней.

Когда Джордж уходил домой, я спросил его, не собирается ли он опять принести к нам на ужин своего коллегу. Джордж, смутившись, ответил, что на корабле ему всегда приятно общаться с Гривом и что он также удивлен, насколько вульгарно и невоспитанно ведет себя доктор вне службы; разумеется, больше он никогда не пригласит его к нам в дом.

Однако, воспользовавшись тем, что был нам представлен, Грив не стал дожидаться особого приглашения. Он заявился в наш дом буквально на следующий день. И через день пришел тоже. Он буквально повадился к нам и вскоре стал бывать у нас чаще, чем сам Джордж.