Майк Стокс - Тень призрака

Человек по натуре спокойный и терпеливый, Винсент мирился с таким поведением жены. Однако вскоре все друзья и знакомые потихонечку, незаметно отдалились от них, не желая сносить оскорбительные выходки Элисон. С годами их жизнь становилась все более уединенной. Теперь они уже полностью зависели друг от друга. Так что, когда Элисон умерла — в возрасте сорока девяти лет, после непродолжительной болезни, которая длилась около двух месяцев, — у Винсента почти не осталось друзей. Мне кажется, что со мной он сохранил дружеские отношения исключительно потому, что у меня, закоренелого холостяка, не было супруги, которую Элисон могла бы оскорбить своей ревностью. Но даже я не виделся с ним уже несколько лет и давно перестал считать его близким другом.

Вот почему я был удивлен и даже слегка озадачен, когда после похорон Элисон Винсент пригласил меня пожить у него какое-то время. Должен признаться, я не пришел в восторг от этой идеи. Неужели, кроме меня, у него действительно не осталось друзей, которые бы поддержали его в минуту горя? Впрочем, выбора у меня не было, я вынужден был согласиться. В конце концов, кто-то должен составить ему компанию, хотя бы в первые дни. Оставшись один, без Элисон, он очень страдал. Честно говоря, я ни разу еще не видел, чтобы человек так мучился от одиночества.

Винсент жил за городом, в крошечной деревеньке под названием Эллердон. Я ненавижу деревенскую жизнь. Всякий раз, когда я выезжаю за город, меня обязательно везут на охоту и прямо-таки требуют, чтобы я убивал беззащитных животных. От меня ждут, что я влезу на лошадь и буду гнать по лугам лисицу, пока она не падет замертво. Мне до сих пор непонятно, почему я должен стрелять в утку, мирно летящую в небе. Жизнь в деревне кажется мне по меньшей мере странной. Но еще более странными мне кажутся люди, которые там живут. Я не мог отказать Винсенту, когда он пригласил меня к себе в деревню. Но, соглашаясь, я уже предчувствовал, как мне там будет тоскливо. Честно признаюсь, себя я жалел больше, чем его.

Вечер похоронного дня был невообразимо мрачным. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Мы с Винсентом сидели в библиотеке и почти не разговаривали. Да и о чем было творить? Его жена умерла. Он любил ее, и теперь ему надо было как-то жить дальше, уже без нее. Похоже, мое присутствие все-таки помогало ему. Я читал газету. Он делал вид, что читает книгу, хотя я знал, что мыслями он сейчас далеко. Старинные напольные часы громко отбивали время.

Так мы просидели часа два. Потом к нам вошел Дженкинс. Дженкинс состоял в услужении у Винсента столько лет, что они оба уже и не помнили, сколько именно. Он неторопливо прошел через комнату. В его неспешных, бесшумных движениях было что-то умиротворяющее.

— Бокал порто, сэр?

— Да, Дженкинс. Спасибо.

Наблюдая за тем, как дворецкий разливает портвейн, я вдруг подумал, что теперь, когда не стало Элисон, для Винсента Дженкинс остался, наверное, самым близким человеком.

— Я думаю завтра отправиться на охоту, — задумчиво проговорил Винсент, даже не подозревая о том, как ужаснула меня подобная перспектива. — Может быть, это меня отвлечет, а то я постоянно думаю об Элисон. Почему бы тебе не поехать со мной? Ты уже столько времени не садился в седло.

— Ты же знаешь, Винсент, я не люблю охоту. Все это бессмысленное кровопролитие…

— Чепуха. Насколько я помню, ты даже близко к лисе не подъезжаешь. И потом, ты хороший наездник.

— Прости, Винсент, но я действительно не люблю ездить в седле. А охоту я просто не выношу.

И тут неожиданно зазвонил телефон.

Разумеется, в телефонном звонке нет ничего необычного. Признаюсь, я был слегка удивлен, что у Винсента вообще есть телефон. Но в том, что он зазвонил, не было ничего сверхтаинственного и пугающего. Я заостряю на этом внимание, потому что, как только раздался первый звонок, Винсент вскочил с кресла, издав при этом какой-то странный сдавленный звук, больше всего похожий на визг раненого или пойманного в капкан зверя.

Телефон продолжал звонить. Я взглянул на Винсента. Он был бледен как мел. Он замер на месте и не мигая таращился на телефон, так что я даже испугался, что его глаза сейчас выскочат из орбит. Я не знаю, сколько времени длилась эта немая сцена: Винсент глядит на телефон, я — на Винсента, — но все же, наверное, достаточно долго. Потому что телефон замолчал, как будто звонивший устал ждать ответа. Винсент бессильно упал в кресло.

Я не знал, что и думать. Было ясно одно: нервы у Винсента расшалились. Вероятно, от горя.

— Да, меня тоже иной раз пугают внезапные звуки, — заметил я как бы между прочим. Я понимал, что мое заявление звучит бессмысленно, но я должен был сказать хоть что-то.

Винсент в ответ промолчал.

— А я и не знал, что телефоны уже проводят так далеко за город, — продолжал я.

— Я поставил его, когда Элисон заболела, — глухо проговорил Винсент. — Он соединяет ее спальню с библиотекой. Когда я сидел здесь, она могла мне позвонить, если ей было что-то нужно.

— Да, — обронил я сочувственным тоном. — Теперь я понимаю, почему ты так перепугался. Это действительно было… э-э… болезненное напоминание.

И снова Винсент в ответ промолчал.

— А кто, интересно, звонил? — спросил я. — Ясно, что кто-то из слуг. Но мне непонятно другое: кто бы это мог быть? Я имею в виду, что, помимо того что это просто бестактно, слуги обычно не звонят своим хозяевам. Ты, по-моему, их распустил. Надо призвать их к порядку.

— Это не кто-то из слуг, — все так же глухо проговорил Винсент.

— Нет? Но тогда кто?

Он подошел к телефону и поднял его над столом. Отсоединенный провод приподнялся над полом.

— Я отключил его, когда она умерла.

Его голос звучал так спокойно и ровно, что мне стало жутко.

Меня охватила какая-то безотчетная тревога. Хотя внешне я оставался спокоен, сердце мое колотилось так, что казалось, сейчас оно выскочит из груди.

— Подобным вещам должно быть какое-то объяснение, — заявил я.

— Ты так думаешь?

— Ну конечно.

— И каково объяснение?

— Ну, знаешь…

Взгляд Винсента вспыхнул едва ли не злобой.

— Нет, я не знаю.

— Чья-нибудь бестактная шутка или…

— Но этот чертов аппарат даже не подключен! — произнес он с нажимом, покачав отсоединенным проводом.

— Может, где-то гроза… — выдавил я неуверенно. — Электричество в воздухе производит… некий странный феномен. Может быть, это чем-то похоже на…

Я умолк на полуслове. Винсент смотрел на меня как на законченного идиота. И тут опять зазвонил телефон. Мне стало по-настоящему жутко. Потому что теперь я видел, как Винсент держит в руке отсоединенный провод.