Особняк покинутых холстов - Валерий Александрович Пушной

доморощенный козел намалюет их портреты? Что станет делать Михаил? Хотя у него наверняка уже придуман план действий, иначе не высовывался бы. Например, припрется к ней с картинами. Тогда станет ясно, что ее догадки не на пустом месте. Тогда точно бродил по ее пятам и наводил о ней справки. Что же касается ее, то она в этот зал больше ни ногой. По крайней мере, пока там выставлены картины некоего Хаюрдо, а по сути, какого-нибудь Гоши Тапкина. Да, развели их с подругой как лохов. Кому рассказать — не поверят. Ну все, все, хватит мучить себя ущемленным самолюбием! Зачем отрицать, если дурами оказались, что позволили над собой насмехаться? Но не дай бог этому Михаилу снова возникнуть на горизонте — уж тогда она отведет душу, задаст ему такого жару, что надолго запомнится ее трепка! Чтобы неповадно было впредь выставлять себя умником. Он еще не знает ее. Но ничего, узнает, если снова сунется. Тем временем следовало бы выяснить, откуда сожитель Эльвиры услышал об этом Хаюрдо и что ведает о нем. Ведь это он посоветовал сходить в Выставочный зал. Возможно, даже порекомендовал Эльвире прогуляться по выставке вместе с подругой. Надо разобраться с этим козлом. Для Лилии он никем другим не был. Она не переваривала его. Альфонс. Без определенного рода занятий. Прибился к подруге, сел на шею и ноги свесил. Терпеть не могла таких уродов.

На следующее утро, на скорую руку надев на себя черный топ и белую юбку, отправилась к Эльвире. Без предупреждения. Чтобы сожитель никуда не сбежал. Знала: тот взаимно не выносил ее и всякий раз старался увильнуть от встречи, как от лобового столкновения на пешеходном переходе. Подруга, открыв дверь, округлила глаза:

— Ты чего не позвонила? — Она была в длинном цветном халате с большими карманами на бедрах. Причесанные волосы схвачены резинкой в небольшой хвостик на затылке.

— Надо кое в чем разобраться, — переступила порог Лилия. — С твоим козлом Леопольдом.

— Я уже разбиралась с ним, — сообразила, о чем пойдет речь, Эльвира, отступила по ковровой дорожке вглубь прихожей с вешалкой для одежды и тумбой для обуви. — Только все бесполезно. С него взятки гладки. Смеется, паразит. Говорит: не знаю никакого Хаюрдо. Просто услышал отзывы и предложил мне сходить на его выставку.

— А вот пусть он теперь мне все это скажет. От кого услышал, где? Откуда знает про женские мотивы на картинах? — Лилия закрыла за собой входную дверь и посмотрела в сторону спальни. — Эй, козел, ты где? Иди-ка сюда!

— Ты полегче, — недовольно сунула руки в карманы Эльвира. — Он все же со мной живет.

— Живет, живет, нахлебник! — горячилась Лилия, дожидаясь, когда из спальни покажется Леопольд. — Сидит на твоей шее. Присосался к тебе, как пиявка. Не оторвешь, пока крови не насосется. Интриган! Свинью подложил нам с этой выставкой. То ли на выставку картин отправил нас, то ли выставил нас дурами там.

— Да он-то при чем? Ведь он ничего не знал. Он хотел как лучше, — пыталась защищать Эльвира.

— Сомневаюсь. Такой козел на все способен! — злилась Лилия все больше, еще и оттого, что Леопольд долго не выходил в прихожую. — И потом, ты чего за него тут расписываешься? А ну-ка подай-ка мне этого Ляпкина-Тяпкина! — и снова громко позвала: — Эй, живоглот, ты где там прячешься? Леопольд, выходи, подлый трус!

— Хватит уже, подруга. Успокойся. Не на выставке! — прервала ее Эльвира, смотря исподлобья.

Из комнаты выступил худой, невысокий, безобидный на вид, больше похожий на мальчика, чем на мужчину, парень с небольшим лицом и глубоко посаженными глазами. На голове копна волос со стрижеными висками. В белой футболке и длинных шортах. Черные тапки на ногах ему явно были велики. Заговорил басом, который никак не вязался с его внешними данными:

— Девчата, давайте жить дружно.

— С кем — с тобой, подлый трус? — враждебно давила Лилия.

— Здравствуй, Лилия, — почесал он затылок. — Ты сегодня так приветлива, что кишки в животе переворачиваются. Мы давно не встречались.

— Сто лет не встречать бы тебя, бездельник! — выходила она из себя.

— Зачем тогда позвала? — заморгал безобидно. — Мне ты без надобности. Удовольствия от общения с тобой никакого. На выставку я тебя не отправлял. Ты по собственному разумению заполнила мое отсутствие возле подруги.

— Заполнила отсутствие? — захлебнулась возмущенно. — Петух недорезанный, растопырил перья! Это ты заполняешь мое отсутствие возле подруги.

— Ну чего ты раскудахталась, как курица на нашесте? — снова беззлобно сморщил нос. — Квохчешь без умолку. Не любишь меня — и продолжай не любить себе на здоровье, и не надо всякий раз показывать свое отношение ко мне.

— Ты зачем, кобель, отправил Эльвиру на выставку картин художника, о котором ничего не знаешь? — распалилась Лилия.

— А зачем мне о нем знать?

— Но ты заверил ее, что он местного разлива. Откуда тебе известно про женские мотивы в картинах, идиот?

— Отвечаю, — неторопливо качнулся Леопольд. — В пивном баре. Бармен все уши законопатил рекламой этой выставки. Напрягал всех призывами пойти на нее. Парни даже рот хотели ему зашить, чтобы не слушать больше про Хаюрдо. Он и пел про женские мотивы в картинах. Про то, что художник любил и любит рисовать реальность. Что у него есть картины нашего города. Что всякий уважающий себя горожанин, если считает себя современным человеком, просто обязан знать искусство Хаюрдо и должен посетить его выставку. А раз так, я и решил, что этот парень местного разлива. И тогда подумал, что Эльвире может быть интересно потолкаться среди его полотен.

— Почему же сам не пошел?

— Так я не считаю себя современным человеком, — хохотнул он.

— Ты что, второй Хаюрдо, что ли? — остывала она. — Из древности прыгнул в нашу действительность?

— Нет, конечно, — потер рукой впалый живот, — но, между прочим, история мира мне больше нравится, чем то, что меня окружает. Вот и все.

— Нет, Леопольд, это не все, это только начало! — посулила Лилия и решительно потребовала: — Собирайся. Тебе придется отправиться со мной в бар и показать того бармена!

— Ты что моим мужиком командуешь? — заегозила Эльвира, вспыхивая. — Заведи своего и командуй им сколько влезет!

— Да какой он мужик? Посмотри на него! Недоразумение.

— Меня устраивает! — парировала Эльвира.

— Именно, — округлил глаза Леопольд, привставая на пальцах, чтобы казаться выше ростом. — Почему бы тебе, Лилия, одной не прогуляться? Я дам адрес. Топай.

— Не крутись, как уж на сковородке, — подогнала она. — Шевелись, шевелись!

Тот нехотя зевнул и потянулся:

— Хорошо, черт с тобой! Мне собраться — только подпоясаться. Кстати, я уже собран. Переобуюсь, и все.

Пивной бар находился неподалеку.