Особняк покинутых холстов - Валерий Александрович Пушной
Та кивнула.
— Нет, — отклонила Эльвира. — Новые картины. Например, — на минуту задумалась, — наши портреты. Пусть он напишет их. Мы готовы с Лилией позировать художнику. Ведь так, Лилия?
— Почему бы и нет? — усмешливо согласилась та, подумав, что подруга довольно ловко прижала к стенке Михаила.
Между тем тот отреагировал невозмутимо:
— Позировать никому не надо. Просто закажите, и художник сделает это. Подойдите обе к картине, на которой изображен портрет Хаюрдо, и попросите его.
Рассмеявшись, Эльвира глянула на Михаила с отторжением:
— Вы нас за дур принимаете? Вы, наверно, всех женщин дурами считаете? Но в нашем случае вы очень сильно ошиблись.
— А вы попробуйте. — Михаил оставался невозмутимым.
— Не считайте других дурнее себя! — вспыхнула Эльвира.
— Я не считаю. Но зачастую бывает так, как говорю я.
— Вы слишком высокого мнения о себе. — Она состроила гримасу.
— Нисколько. Просто я уверен в том, что предлагаю вам.
— Вы забыли одно золотое правило: все подвергай сомнению! — напомнила Эльвира.
— Кроме слова Божьего! — добавил Михаил.
Слушая эту перепалку, Лилия сердито хмурилась. Всякий раз, когда не была согласна с каким-либо суждением, она порывалась вклиниться и, наконец, сделала это:
— Но ты же не бог!
— Разумеется, нет! Но у меня есть опыт.
— Красиво звучит, — задумчиво смотрела Лилия, стараясь разобраться в сути нелепостей, которые вслед за работницей зала начал произносить Михаил. Лилию заводило это и возбуждало в ней ярость. Она едва сдерживала себя, чтобы не вспылить. — Лучше бы признался, где прячется наша местная посредственность, которую ты и работница зала пытаетесь представить каким-то доисторическим светилом! Ты сговорился с нею, и теперь оба вешаете нам лапшу на уши. Но всяким шуткам тоже есть предел! Ваши шутки переходят все границы.
— Я не шучу, — ровный тон Михаила не выходил за пределы. — Вы действительно хотите, чтобы Хаюрдо написал ваши портреты?
— Пусть попробует, — сыронизировала Лилия.
— Хорошо. Тогда я закажу ему ваши портреты. — Михаил развернулся и шагнул к картине с изображением портрета художника. Остановился напротив и громко, так, чтобы слышали подруги, произнес: — Мэтр! Вот те две прелестные девушки, — показал на Лилию и Эльвиру, — хотели бы получить от тебя в подарок их портреты. Прошу тебя выполнить их просьбу. Ты согласен? — Повременил, словно ждал ответа. — Очень хорошо. Когда ты сможешь выполнить просьбу? — Опять подождал. — Очень хорошо.
Другие посетители выставки, находившиеся поблизости, удивленно обернулись. А Лилии и Эльвире, смотревшим на картину с изображением Хаюрдо, вдруг показалось, что глаза художника слегка моргнули и пошевелились губы. Подруги переглянулись между собой, ища подтверждение этому во взорах каждой. Но никто из них не намерен был признавать, что все произошло на самом деле. Нет, это какая-то чушь, и не более того! Померещится же такое! Заморочили им головы эти двое. Чего добиваются? Чтобы они поехали мозгами? Чтобы берега попутали? Но зачем? Чтобы потом посмеяться над ними? Не получится. Лилия раздраженно, с вызовом вскинула голову. А Эльвира эксцентрично дернулась всем телом:
— Мы не просили подарков!
— Но купить вы не сможете. Его картины очень дорого стоят. — Михаил вернулся к девушкам. — Хаюрдо принял ваш заказ, и завтра тот будет готов.
— Конечно, его изображение на картине сообщило тебе об этом, — насмешливо посмотрела Лилия.
— Ты же видела, что больше никого не было.
— Именно: никакого Хаюрдо и в помине не было. И, как я думаю, его просто не существует! — Лилия глянула пытливо. — Уж не твоя ли это затея? Может, ты и есть Хаюрдо? Тогда к чему все выдумки с доисторическими нагромождениями? Известность таким манером хочешь приобрести? Чем невероятнее вранье, тем быстрее в него поверят? Не так ли? Только вранье — оно в любом виде вранье. И те, кто на него клюнет, очень скоро поймут, что их надули. Похоже, ты великий комбинатор, почище Остапа Бендера.
— Не надо подозревать меня в том, чего нет на самом деле, — попросил Михаил.
— А как прикажешь о тебе думать?
— Я никогда не держал в руках кисти. Чтобы писать картины, нужен талант. У меня такого таланта нет. И попросту никогда не было времени для этого. Я занимаюсь совершенно другой работой. Но выставки посещаю регулярно. Особенно тех мастеров, которые, безусловно, талантливы.
— Что-то вроде Хаюрдо, не так ли? — теряя интерес к теме, махнула Лилия.
— Хаюрдо — единственный в своем роде.
— Каждый из нас — единственный в своем роде, — поправила она.
— Да, не могу не согласиться с этим.
Лилия кинула взгляд на подругу, решительно скомандовала:
— Пошли отсюда! Надоели болтовня и эта странная выставка!
— Пожалуй, пошли, — кивнула Эльвира и взяла ее под руку.
Не прощаясь, подруги быстро направились к выходу мимо толкавшихся среди картин посетителей. Михаил проводил их взглядом до двери.
3
Лилии хотелось быстрее забыть об этой выставке, но вот странность: та никак не выходила из головы. Не покидало ощущение, что над ними посмеялись как над идиотками. У девушки вспыхнула злость на Михаила. А может, он даже не Михаил. Почему она должна верить? Особенно после его бреда на выставке. Как знать: вдруг представился в магазине первым попавшим именем? Паспорт она не смотрела. Голову обожгла мысль, что довольно странно он очутился рядом с нею второй раз, когда она снова оказалась в дурацком положении, выслушивая нелепости работницы зала. Но особенно бередила душу злость на себя за то, что точно такие же нелепости стала выслушивать от Михаила. Что ему нужно от нее? Зачем он кружит возле? Если бы приглянулась, тогда, бесспорно, не пытался бы делать из нее дуру. Напротив, расточал бы любезности и восторги. С другой стороны, у каждого своя манера ухаживать за девушками. И если у Михаила такие манеры, то ему определенно ничего не светит. Впрочем, кто сказал, что это ухаживание? Сама все выдумала, а на других переваливаешь! Не стоит вбивать в голову то, чего нет. Странно все. Допустим, в магазине встреча была случайной. Собственно, почему допустим? Встреча там наверняка была невзначай. Однако теперь в Выставочном зале вряд ли это могло быть так же. Но если здесь все намеренно — выходит, Михаил отслеживал ее. Фу ты! Ну и навела тень на плетень! Нет, разумеется. Чушь! Все слишком преувеличено. Надо забыть о Выставочном зале, о Хаюрдо, о работнице и, естественно, о Михаиле. Между тем любопытно, что тот предпримет дальше, ибо пообещал им их портреты из-под кисти неизвестного Хаюрдо. Никто за язык не тянул. Сам вызвался. А что, если и правда какой-нибудь
