Марьяна Романова - Приворот

Я взглянула на нее с интересом. Она была старше меня года на три. Обычная московская девушка, привыкшая карабкаться и бороться за все – работу, мужчин, счастье. Я называла ее «подруга», но на самом деле скрепила нас отнюдь не духовная близость – скорее территориальный фактор. О прошлом друг друга мы не знали почти ничего.

– А тебе часто приходилось обращаться именно за приворотом?

– Три раза, – пожала плечами она. – И не надо так на меня смотреть. В первый раз я тоже думала, что больше никогда. Но соблазн оказался слишком сильным. В конце концов, в городах и так все друг друга обманывают. Маски, которые мы носим, чтобы казаться хорошими. Наши каблуки. И поролон в лифчике. Сексуальный шантаж. Помнишь, ты сама рассказывала о психологической технике «бразильский душ»? Когда ты то обливаешь мужчину холодом, то обдаешь жаром. Шаг вперед, два шага назад, пока все нервы ему не вымотаешь и он не окажется у твоих ног. По-моему, приворот даже честнее. По крайней мере, он дарит счастье.

Прошла неделя, потом другая, третья. Наступила весна. Кажется, я была счастливой – впервые за последние дни вдруг ощутила ногами не шаткую палубу, а твердыню земли. Мне хотелось врасти в эту землю корнями, поднять ветви к небу и качать ими сотни лет, обрастая птичьими гнездами. С Одним Мужчиной мы почти не расставались. Сложно было понять, на чьей территории мы обитаем. Целый чемодан моих вещей «первой необходимости» перекочевал в его квартиру, я тоже освободила несколько полок для его рубашек, брюк и книг. Он вдохновенно планировал будущее – убеждал, что мы должны пожениться уже летом. Я была не против. Я стала сытой и спокойной. А маленькая восковая куколка лежала в специально купленной для нее шкатулке, в верхнем ящике стола.

Где-то в самом начале апреля я однажды проснулась среди ночи в странном ощущении тревоги.

Может быть, сон дурной увидела – и не запомнила. Сердце колотилось, пот пропитал ночную рубашку. Было светло – полная луна изливалась на одеяло. Я решила пойти в кухню и выпить воды, спустила с кровати ноги и вдруг увидела его.

Один Мужчина сидел на стуле возле кровати и смотрел на меня, и у него было такое лицо, что мое успокоенное пробуждением сердце забилось еще сильнее. Чужое лицо, страшное. Ноздри раздувались, губы были плотно сжаты, глаза – сияли. Я протянула руку и потрясла его за плечо:

– Что с тобой? Почему ты так смотришь на меня?

Он как-то странно дернул головой, и его лицо стало прежним – каким я привыкла его видеть. Он мелко заморгал и вообще казался удивленным:

– Что?.. Не знаю. Я не спал?

– Ты так смотрел на меня… Мне не по себе.

– Прости. – Он поцеловал меня в висок. Запах его волос и кожи успокаивал. – Может быть, заварить тебе чаю?

– Ты никогда не говорил, что был лунатиком!

– Я и сам не знал… Ладно, расслабься, что же ты. Подумаешь – полюбовался тобою. Это значит: я помню о том, что ты самый главный человек в моей жизни, даже когда сплю.

Сердце мое колотилось еще долго, но на рассвете мне все же удалось погрузиться пусть в нервный и поверхностный, но все-таки сон. А потом странный случай и вовсе забылся. Я была окружена вниманием и теплом и чувствовала себя так, словно меня баюкают в колыбели. И все окружающие заметили, какая я стала спокойная и красивая, и каждый второй норовил нарушить мою личную дистанцию бестактным вопросом: «А не беременна ли ты?» Один Мужчина тоже все чаще твердил о том, что хочет ребенка – девочку, чтобы видеть мое продолжение, чтобы она была похожа на меня и он бы словно в детство мое заглянул. Это казалось мне немного болезненным – детей ведь хотят не для того, чтобы заглянуть в чье-то прошлое или увидеть чье-то отражение. Но в целом я была счастлива. И ничуть не жалела о визите к бабке – тогда мне казалось, что это изменило всю мою жизнь.

Однако прошло еще несколько недель, и ночное происшествие повторилось – снова я проснулась с колотящимся сердцем от ощущения дурного предчувствия – беспричинного, потому что тот вечер был безмятежным, мы смотрели «Игры престолов», ели суши и болтали о том, как повезло нам встретить друг друга и какое удивительное будущее нас ждет.

Я подскочила на кровати и снова увидела его – на этот раз он склонился надо мною, низко, как будто принюхивался. И снова это незнакомое страшное выражение – ноздри раздуваются, в глазах – пустота, из уголка приоткрытого рта стекает струйка клейкой слюны.

Я протянула руку – хотела, как и в прошлый раз, потрясти его за плечо, разбудить, чтобы он снова стал родным, предлагающим заварить чаю, успокаивающим… – и даже не сразу поняла, что случилось, просто инстинктивно отдернула руку, которую словно кипятком обожгло. И только спустя несколько секунд до меня дошло – он же укусил меня! Молниеносно подал вперед лицо и куснул меня за руку, сильно, до крови! Кажется, я больше удивилась, чем испугалась. Никто и никогда не поднимал на меня руку. У меня были тихие интеллигентные родители, и я всегда влюблялась в тихих интеллигентных мужчин. Поглаживая укушенное место, я завопила:

– Проснись! Что же ты?! Сейчас же просыпайся!

Но это было бесполезно. Мужчина вел себя как дворовый пес, которого годы, проведенные в поиске тепла и пищи, сделали холодным и недоверчивым. Он быстро вскинул руку и нервно почесал лицо – в этом жесте тоже было что-то звериное. Я бросилась вон из комнаты – надеялась добежать до ванной, запереться или даже выбежать в ночнушке из квартиры и опозориться перед соседями, подняв крик. Но он настиг меня, он был сильнее.

Я оказалась на полу, Один же Мужчина навалился на меня всем своим весом, из его открытого рта капала слюна – на мое лицо, шею, грудь. В его горле клокотало рычание, его ногти царапали мою кожу. Я завизжала и зажмурилась, я так надеялась проснуться, не хотелось верить, что все это правда, что все это – и есть моя жизнь. Боли я почти не чувствовала.

На следующее утро врач травмпункта недоверчиво рассматривал укусы на моем теле. Выглядела я так, словно на меня напала стая зараженных бешенством обезьян. Синяки, кровоподтеки, следы зубов, откушена мочка уха, все волосы в запекшейся крови, на шее глубокие царапины. Вызвали милицию – с хладнокровием зомби я написала заявление. Никто мне не верил. «Что значит – ни с того ни с сего? – спрашивали меня. – Вот так и накинулся? Начал кусать? И он никогда раньше не проявлял агрессию?.. Искусал вас во сне?.. И куда же он делся?»

Один Мужчина и правда пропал. Утром я обнаружила себя на окровавленном грязном полу, и больше никого в квартире не было. Похоже, ушел он без куртки и босиком.

Все мне сочувствовали. Кто-то посоветовал снять другую квартиру – что я и сделала. Время шло, я принимала антидепрессанты, ела много сладостей и никогда не проводила вечера в одиночестве. Постепенно ужас отступил, я даже, кажется, перестала верить в реальность случившегося. И иногда ловила себя на стыдной мысли, что все еще по Одному Мужчине скучаю. Никто не знал, где он, его объявили в розыск, его телефон остался в моей квартире, он перестал ходить на работу, и все в глубине души считали, что, придя в себя той ночью, он ужаснулся содеянному и покончил с собой. И когда-нибудь Москва-река вынесет к грязным своим берегам его раздувшееся объеденное раками тело.