Цай Цзюнь - Заклятие

Иногда в кадр попадали туннельный свод и стены, и тогда в слабом свете можно было разглядеть росписи, но очень бледные. При более яркой подсветке появлялись блики, из-за которых вообще ничего нельзя было разглядеть. Так они шли и шли, пока впереди не возникла стена, на которой высветились живописная картина и надпись. Далее весь кадр заняла спина Вэнь Хаогу, который прижался к стене вплотную, чтобы тщательно ее осмотреть, пока не прочитал громким голосом надпись:

«Кто проникнет в эту гробницу, того погубит вечное заклятие».

Звучание вдруг необыкновенно улучшилось, и Е Сяо ясно услышал голос Вэнь Хаогу.

Далее часть записи была вырезана, и сразу показалась стена с уже проделанным лазом. Опять донесся голос Вэнь Хаогу.

— Такая надпись обычно делается хозяином могилы, чтобы предотвратить ее разграбление потомками, вот почему объявляется грозное предостережение. Я полагаю, что все понимают это, и бояться нечего. Ну входите следом за мной.

— Директор Вэнь, я войду. — Это опять был Линь Цзысу, который первым пролез в лаз. Видеокамера Цзян Хэ и спина Вэнь Хаогу вплотную проследовали за ним. После нескольких толчков и прыжков, когда камера не выпускала из кадра спины Линь Цзысу и Вэнь Хаогу, раздался испуганный возглас Линь Цзысу:

— О, небо!

— Словно вошли в гробницу Тутанхамона, — сказал кто-то неизвестный.

— Заткнись, не каркай. — Кто-то вставил эту фразу, вероятно, со страху, что могут повториться беды и несчастья, которыми сопровождалось открытие гробницы Тутанхамона.

Вэнь Хаогу сказал прямо в кадре:

— Настоящее чудо, сохранилась в целости, грабители гробниц здесь не побывали. По моей оценке, этой гробнице более тысячи шестисот лет.

В это время перед камерой других людей не было. В кадре был показан Сюй Аньдо с лампой в руке и сняты все предметы в гробнице. В центре ее стоял гроб по форме удивительный и необычный, похожий на корабль. Объектив был нацелен на этот гроб, постепенно переходя на крупный план, так что можно было разглядеть полихромную роспись гроба, больше похожего на произведение изобразительного искусства.

— Глядите, крышка гроба неплотно закрыта, — вздохнул Сюй Аньдо.

— Директор Вэнь, поскольку он не запечатан, давайте откроем и посмотрим, — появился в кадре Линь Цзысу.

Ответа директора не было слышно, но Сюй Аньдо и Линь Цзысу принялись за работу. Чжан Кай установил лампу и взялся делать рабочие записи, словесно описывая все происходящее.

Сюй Аньдо и остальные надели перчатки и осторожно подняли крышку гроба. Вдруг из раскрытого гроба вырвалось облачко тумана и рассеялось. Сюй Аньдо и Линь Цзысу отвернулись, зажав носы, даже камера в руках Цзян Хэ несколько раз дернулась, и кадр подпрыгнул.

— Воняет? — Сюй Аньдо, зажимая нос одной рукой, стал размахивать другой, разгоняя вырвавшееся зловоние.

— Не бойтесь, так бывает часто, — сказал Вэнь Хаогу.

Затем свет лампы осветил внутренность гроба.

Прежде всего в кадр попал шерстяной ковер. Он занимал все пространство внутри и был плотно скатан.

— Труп завернут в ковер. Сначала надо его вытащить и снять. — Это был голос Вэнь Хаогу.

Сюй Аньдо и Линь Цзысу заколебались, но потом все-таки вытащили наружу свернутый ковер и то, что находилось в нем. Они начали бережно и осторожно разворачивать ковер; потребовлось очень много времени, прежде чем в кадре появилось тело. Это был иссохший труп, или мумия, лицо его было накрыто золотой маской.

Е Сяо помнил эту маску, потому что Линь Цзысу скончался, увозя ее.

— Тутанхамон! — вскричал кто-то.

— Глупости, во многих древних могилах Синьцзяна находят останки людей в масках. — Это опять Вэнь Хаогу старался развеять страхи своей экспедиции.

В кадре появилась рука Вэнь Хаогу в перчатке. Он дотронулся до маски на лице мумии, тихонечко потянул ее вбок и осторожно снял с лица.

Труп женщины сохранился неплохо, все пять органов чувств можно было опознать, глазницы тоже не провалились, и Е Сяо мог даже по кадрам видеокамеры разглядеть на иссохших губах женщины затаившуюся в углах рта улыбку.

Волосы у женщины были распушены, на ней была надета холщевая юбка, а грудь повязана отрезом шелка.

Снова раздался голос Вэнь Хаогу:

— Ладно, не будем ее больше трогать, не то испортим. Подождите, мы отвезем ее к себе для детального исследования. Сейчас надо беречь время, чтобы до наступления темноты закончить все работы. По местным преданиям, с темнотой никто не должен выходить из этой долины. Хотя я сам не верю таким басням, но не хочу рисковать. Все меня поняли? Линь Цзысу и Чжан Кай рисуют и чертят неважно. Сюй Аньдо вместе со мной опишет предметы материальной культуры.

Потом были кадры с людьми, работающими на поверхности земли. Они раскладывали вещи и множество древних книг и свитков сутр. Видеосъемка продолжалась долгое время, но снимали все ту же работу, только кое-что из нее было вырезано. В конце концов они покинули древнюю гробницу, унося найденные вещи и иссохший труп.

Последние несколько минут на видеопленке были отданы съемке сумерек в пустыне. Е Сяо было непонятно, почему Цзян Хэ не снимал ничего другого, а, выбравшись из гробницы, стал снимать сумеречные пейзажи пустыни. Сумерки в пустыне среди белесой горной долины кладбища внушали ужас, однако в кадре наконец показался огромный, величественный диск заходящего солнца. Диск испускал золотое сияние, которое заполнило весь экран.

Просмотрев видеопленку, Е Сяо остался сидеть неподвижно с бесстрастным, ничего не выражающим лицом.

В голове у него все время крутились слова надписи, которые громким голосом прочел Вэнь Хаогу: «Кто проникнет в эту гробницу, того погубит вечное заклятие».

6

Сидя перед компьютером, Е Сяо стучал по клавиатуре, когда к нему подошла сотрудница:

— Е Сяо, я разыскала нужные тебе материалы.

— Какой результат? — вскочил тот. Развернув лист, сотрудница зачитала:

«В городском отделе паспортной регистрации среди населения и приезжих зарегистрированы шестнадцать человек по имени Лань Юэ, в том числе тринадцать женщин и трое мужчин».

— Мне нужны материалы на женщин от двадцати до двадцати восьми лет.

— Ты посмотри сам, от двадцати до двадцати восьми лет. Здесь есть четыре таких. — И сотрудница вручила ему листок.

На бумаге были напечатаны фотоснимки четырех женщин, но ни одна из них не была той Лань Юэ, которую знал он.

Е Сяо покачал головой и вернул список сотруднице.

— Спасибо тебе. Ты давно видела Фан Синя? — спросил он.