Цай Цзюнь - Заклятие

Бай Би и Е Сяо стояли перед могилой, на мраморной стеле которой уже выгравировали имя ее матери. Рядом с ним стояло другое имя, написанное более десяти лет назад: Бай Чжэнцю. На свежей могиле рядом с могилой обоих супругов было написано имя Не Сяоцин.

Е Сяо держал в руке букет свежих цветов. Он вложил букет в руки Бай Би и попросил:

— Возложи цветы к могильной стеле.

Бай Би недоуменно спросила:

— Чьи два имени написаны на могильной стеле?

— Это имена твоих папы и мамы, — сказал ей он.

Ни слова не говоря, она медленно возложила свежие цветы к могильной стеле. Оба помолчали, глядя на стелу. Потом подошли к могиле Не Сяоцин.

— Кто она?

— Она твоя старшая сестра.

— Что за человек была моя старшая сестра?

— Твоя старшая сестра была обычным человеком, совсем обычным, как и ты.

Вдвоем они ушли с кладбища.

Вдруг с неба начал моросить мелкий дождичек, и все вокруг затянулось дымкой.

Оба силуэта постепенно растаяли в этой дымке.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Заклятие» — моя вторая книга, совершенно не похожая на мою первую книгу «Вирус». Это произведение никак не связано с Интернетом, напротив, оно ближе к традиционному роману.

Хотя обе книги относятся к одной категории романов ужасов, друзья тревожатся: «Не изменил ли Цай Цзюнь своему стилю?» По-моему, я не изменился, изменилась только моя точка зрения на мир.

Когда я обнаружил, что «Вирус», который публиковался в Сети с продолжением, получает от читателей хорошие отзывы, я почувствовал, что мною наконец найдена еще не поднятая целина.

Потом я подготовил наброски сразу нескольких романов ужасов и только тогда не без испуга осознал, что так называемые ужасы от нас очень близки. В прошлом году было очень знойное лето, и мой роман «Стена смерти» в процессе написания безвременно погиб от компьютерного вируса, что стало для меня тяжелым ударом. Но я все-таки начал в конце октября писать роман «Заклятие» и за полтора месяца написал около двухсот тысяч иероглифов.

«Заклятие» — на самом деле очень древний сюжет, который по сию пору воздействует на людей. Помнится, когда-то я смотрел французский фильм «Заклятие Долины змей», и там в финале колдовство ввергает людей в ужас. Но так называемое заклятие было порождено человеческой алчностью. А я избрал для заклятия древний город Лоулань, потому что мы все с бесконечным интересом тянемся к таинственному иссохшему озеру Лобнор.

Помню, как летом 1996 года, когда прошедший весь Китай пешком путешественник Юй Чуньшунь погиб в пустынях Лобнора и весть об этом дошла до моих ушей, я неудержимо беззвучно рыдал.

Его смерть сокрушила мою мечту о Лоулане, а ведь тогда я почитал Юй Чуньшуня, потому что хотел, подобно ему, обойти пешком весь западный Китай; теперь же я мог путешествовать вместе с Юй Чуньшунем только в пустынях мира духов.

В прошлом я увлекался археологией и до сегодняшнего дня уважаю археологов, работающих на раскопках в суровых полевых условиях. Как в древнем Египте, так и в древнем Лоулане, как на земле древних майя, так и в древней Атлантиде наши предки оставили нам множество загадок, чтобы мы, их потомки, методом сыщика Шерлока Холмса разгадывали подлинный ход истории. В этом пункте археология и детектив чрезвычайно близко сходятся.

В прошлом люди Запада почитали как великих первооткрывателей Свена Хедина и Стейна, поскольку благодаря отваге и дерзанию этих путешественников захороненный в песчаных пустынях Лобнора древний город Лоулань вновь увидел свет дня. Однако, если посмотреть с другой точки зрения, именно в результате их открытия реликты культуры Лоуланя постигла безмерная беда. Я думаю, если души Свена Хедина и Стейна с высей небес наблюдают нынешнее разорение руин Лоуланя, они преисполняются ужасом.

В этой книге я цитирую «Бесплодную землю» Элиота и устами персонажа романа высказываю смелую гипотезу, что при создании «Бесплодной земли» источником вдохновения для Элиота был древний город Лоулань. Это, безусловно, только моя гипотеза, хотя фактически произведение Элиота известно каждому из нас, и мы должны смело смотреть в лицо фактам.

В обеих моих книгах описываются гробницы. Правда, сама по себе гробница не является чем-то ужасным, и те, кто испытывает ужас перед гробницами и могилами, страдают потому, что могила есть в их собственном сердце. Очень жаль, что у большинства из нас в сердцах таятся могилы. Надеюсь, эта книга не только подарит читателям увлекательное чтение, но и заставит нас задуматься о самих себе и поможет нам раскрепостить собственное сознание.

Цай Цзюнь

20 июня 2002 г.

Примечания

1

Ван Лобинь — современный популярный китайский поэт-песенник. (Здесь и далее — прим. ред.)

2

Перевод Андрея Сергеева. Здесь и далее стихи Т. С. Элиота в переводах А. Сергеева цитируются по изданию: Томас Стерне Элиот. Камень. — М.: Христианская Россия, 1997.

3

«Мир, который превыше всякого ума» (санскр.) — рефрен «Упанишад», также слова из Послания апостола Павла к филиппийцам (IV, 7).

4

У Т. С. Элиота эти строки написаны по-немецки: «Frisch weht der Wind / Der Heimat zu / Mein Irisch Kind, / Wo weilest du?»

5

Кан — лежак, образованный глиняной трубой дымохода, идущего по полу. Он согревается теплом от топящейся печки.