Эгис Румит - Песня для Корби

Балкон выходил в комнату Аниных родителей. Здесь было уютно и цивильно. Напротив двуспальной кровати стоял большой телевизор. Комар привычно открыл балконную дверь и вышел на улицу.

Дождь не переставал. Ветер нес волны серой мглы. Пол лоджии был вымощен плиткой, и его уже наполовину залило водой. Двое подростков остановились на сухой половине.

Комар вытащил из кармана пачку сигарет.

— Слышал сирены? — прикуривая, спросил он. — Или спал еще?

Корби вдруг вспомнил, с чего начался этот день, и встревожено посмотрел на Комара.

— Они меня разбудили, — ответил он.

Комар затянулся, потом отставил руку с сигаретой так, чтобы ее не потушил дождь, и перегнулся через перила балкона.

— Иди посмотри, — предложил он.

Корби подошел к нему и тоже заглянул вниз. Там, на подъездной дорожке перед домом, выстроился ряд машин: полицейский уазик и патрульная легковушка, автомобиль скорой помощи и второй автомобиль, похожий на скорую, но без мигалок. Подросток узнал в нем труповозку.

— Думаешь, они за тобой приехали? — спросил Комар.

У Корби заболело сердце. Он отпустил перила и попятился от края балкона, пока не уперся спиной в косяк приоткрытой балконной двери. Когда отступать было больше некуда, он медленно сел на корточки. По его обескровленному лицу стекали капли дождя.

— Слушай, они там стоят минут сорок, — сказал Комар. — Нам бы спецназ уже десять раз двери выломал за это время.

— Какой спецназ? — тихо спросил Корби.

— Тебе виднее. Я же не знаю, почему ты бродил по Москве ободранный и босиком. Срань господня, ты бы видел сейчас свое лицо, — криво ухмыльнулся Комар.

— Корби, — окликнула Аня с кухни.

Корби не шевелился. Комар сел перед ним на корточки.

— Эй, хватит так париться, — сказал он.

Корби почувствовал, что Аня подошла к балконной двери, но не обернулся.

— Я не парюсь, — объяснил он. — Просто кто-то умер.

— Ты, типа, медиумом теперь стал? — Комар протянул мимо Корби дрожащую руку, с зажатой между пальцами сигаретой. — «Я чувствую смерть», — изрек он, — «это место пронизывают темные эманации души, покинувшей тело против своей воли».

Корби бледно улыбнулся. «Все-таки некоторые вещи не меняются, — подумал он, — Комар такой же прикольный».

— Можно? — спросил он.

— Да не вопрос, — разрешил Комар.

Корби взял сигарету из его пальцев, затянулся и закашлялся.

— Я не медиум, — хрипло сказал он, — я просто знаю.

Сигарета вернулась к Комару.

— Ты успел кого-то мочкануть у нас в подъезде? — тревожно поинтересовался тот.

— Лучше скажи, — серьезно заметила Аня.

— Там внизу стоит фургончик без мигалок, — сообщил Корби. — Это труповозка. Я знаю, как она выглядит, потому что вчера видел такую же.

Комар встал, перегнулся через перила и снова посмотрел вниз. Корби снизу вверх разглядывал его тощую, обтянутую джинсами задницу. На правом кармане были вышиты губки, из левого свисала цепочка. Под коленом зачем-то была вколота английская булавка.

— А я еще думал, на хрена вторая скорая, — прокомментировал Комар.

— Это не скорая, — сказал Корби.

Комар перестал смотреть вниз, по-собачьи отряхнулся от воды и снова затянулся. Дождь оставил на его черной майке россыпь особенно темных пятен.

Аня пролезла мимо Корби и тоже глянула за край балкона.

— Че-то я замерз, — потирая узкие плечи, отметил Комар. Он печально посмотрел на Анину филейную часть, сделал последнюю затяжку и бросил окурок в дождь.

— Пошли отсюда, — предложил он.

— Несут, — вдруг сказал девушка.

— Что, труп? — спросил Комар.

— Кажется, — ответила Аня.

Несмотря на дрожь, Комар снова высунулся под дождь. Корби медленно встал и присоединился к ним. Он увидел двух людей в синих комбинезонах. Они выходили из подъезда с закрытыми носилками.

— А раз лицо закрыто, значит, точно труп? — с нездоровым интересом спросил Комар.

— Подождите, я бинокль принесу, — Аня убежала обратно в комнату.

— Ты все пропустишь! — крикнул ей Комар.

Носилки поставили прямо на асфальт. Один из синих комбинезонов открыл двери труповозки. Корби смотрел на их неспешную работу и чувствовал, как тонкая боль, возникшая в сердце, расползается по всей груди. У него онемело левое плечо, левая рука ослабла и задрожала.

«Мне плохо, — удивленно подумал он, — но почему? Нежели я думаю, что это…» «Кто?» — почти испуганно спросил он. «Нет, — запротестовал Корби, — это может быть кто угодно. В этом подъезде живет несколько сот человек. Мог умереть любой из них или любой, кто заходил к ним в гости. Мог умереть почтальон, слесарь или электрик. Да мало ли кто мог умереть».

«Случайность, — подсказал предательский шепот. — Даже после всего, что случилось, ты веришь в случайности. Так вот. Это случайность. Совпадение. Просто там, куда ты приходишь, иногда умирают люди. Не больше и не меньше».

Корби стало холодно. Он так ослаб, что повалился грудью на ржавый брус балконных перил. Он почти ничего не видел, но продолжал смотреть вниз.

Глава 19. Невесомость

Когда труп уже грузили в машину, Аня вернулась вместе с Пашей и с биноклем.

— Мокро, — отметил Паша, но вместе со всеми перегнулся через перила и заглянул вниз. Корби пришлось потесниться. Он прислонился плечом к белой, оштукатуренной стене лоджии. Бетон был холодным. Подростка начала бить мелкая дрожь, но он все равно не мог перестать смотреть.

— Он прав. Это точно труповозка, — сообщила Аня. — Там внутри ничего нет. Только полки для тел.

— Дай посмотреть, — Комар почти вырвал у нее бинокль.

— Осторожно, он не мой, — сказала Аня.

— А чей? — поинтересовался Паша.

— Моего парня, — ответила Аня.

Комар закрутил ремешок на своем запястье и поднес бинокль к глазам.

— Я даже не думал, что бывают такие штуки, — сказал он. — Прикиньте, я могу прочитать марку сигарет на пачке у санитара в кармане.

— Правда? — спросил Паша.

— Сам посмотри, — ответил Комар.

— Ой, — сказал Паша, — земля как будто в глаза прыгнула.

— Классная вещь, — констатировал Комар. — У него что, цифровой дальномер?

— Да, — подтвердила Аня.

Корби видел, как санитары отщелкивают какие-то стерженьки на углах носилок, как они задвигают закрытого брезентом покойника в одну из ячеек в кузове своего автомобиля. Подросток представил, что стоит около носилок. Все остановилось. Капли дождя висят в воздухе и не падают. Оцепенели руки и плечи людей в синих комбинезонах. Носилки замерли, один их край лежит в полозьях ячейки, другой еще держат двое мужчин.