Артем Тихомиров - Ожог

— А подробней?

Актер улыбнулся, впервые за несколько минут посмотрев на собеседника.

— Никогда меня еще с таким пристрастием не допрашивали.

— Делать нечего, приходится…

— Влад Шевцов, теперь-то он Университет закончил, где работает, не знаю. Может быть, участвует в бизнесе отца, он у него предприниматель.

— Они с Ксенией ссорились?

— При мне ни разу, а так не знаю. В целом, мне кажется, у них были нормальные отношения.

— Мне нужны координаты Шевцова.

— Вам? Это зачем?

— Чтобы он рассказал мне то, чего не знаете вы. Элементарно.

— И вы скажете, откуда взяли телефон?

— Если спросит… то скажу, что они были в дневниковых записях Ксении.

А чего вам бояться?

— Я не хочу иметь с этим делом ничего общего, я только сообщил, когда вы на меня нажали?.. — Елисеев кусал губы мелкими белыми зубками.

— Нажал? Как же легко вы сдались.

— Не зубоскальте!

— Не буду. О вас не узнает никто, даже если я когда-нибудь об этом напишу. Главным героем вы не будете. — Максим поглядел на часы. Время поджимало. — Давайте прекратим эту канитель. Скажите мне номер — и на том разойдемся хорошими друзьями.

— Подождите. Если вы правду говорили о тетради, о всех этих потусторонних штуках, то, наверное, могло повлиять и на Лиду?

— Слишком много времени прошло, — сказал Максим, поднимаясь. — Больше года. Но вы позвоните ей на всякий случай.

Через несколько минут в машине писатель сделал в блокноте пометку:

«Деньги на квартиру получены (?) от Влада Шевцова. Если удастся его разговорить, то он может дать ответы на многие вопросы. Следующим пунктом — визит к отцу Ксении. Наиболее трудно. Потенциально опасно. Не уверен, что у этого человека в порядке с головой. По возможности надо заняться Мещеряковой».

Глава седьмая

— Дрожишь, — заметил Максим.

Дина, смотревшая в окно, повернулась. Тонкие брови изогнулись.

— Дрожишь? Если замерзла, включу печку, — сказал писатель.

Дина помотала головой.

— Не едет что-то…

— Пробки, наверное.

Сидя в машине Снегова, они ждали появления Лидина. Все двадцать минут двое почти не говорили, девушка сказала, что до визита в квартиру не хочет ничего знать, что ей надо собраться с мыслями.

Она была права, привести мысли в порядок действительно надо. После Елисеева Максим успел заехать домой, перекусить без аппетита, и еще раз уточнить у Дины то, о чем они договорились. Снегову почудилось, что в первый раз он не так понял ее. Оказалось, все правильно. Надо подъехать к дому номер такому-то и остановиться там-то. Дина придет и сядет в машину. В этом месте они будут ждать. И уже с учетом этого нужно назначить Лидину встречу.

Так Максим и поступил.

Как в засаде сидим, подумал он. При взгляде на Дину появлялось искушение сравнить ее с Ксений, какой ее описывали другие. Замкнутая, не особенно разговорчивая, живущая в собственном мире. С такими женщинами Максиму трудней всего находить общий язык, он хорошо знает, однако связь при удачном сближении оказывалась наиболее прочной. Когда Снегов принимался обдумывать свои шансы в этом случае, ничего кроме пессимистических прогнозов он не находил. В следующем году Дине будет восемнадцать, подождать он мог, дело не в этом. Ему казалось, что в ее странном закрытом сердце он не находит ни малейшего отклика — и вряд ли когда-нибудь найдет. Разница в возрасте тоже играет роль. Пятнадцать лет — не шутка, это почти столько, сколько Дине сегодня.

Максим не отрывал глаз от бурного мутного ручья, бегущего вдоль обочины. Дождь, начавшись снова полчаса назад, кажется, только набирал силу.

Температура упала, изо рта при дыхании шел пар.

Какой гнусный унылый мир. Раньше Максим не замечал этой его стороны.

Или же предпочитал не замечать.

Снегов посмотрел на девушку, он все так же сидела отвернувшись. Его это немного задевало.

Они разного поля ягоды, несмотря на то, что так быстро нашли общий язык. Скорее всего, это иллюзия, желание Максима быть услышанным.

Дина поправила воротник черной куртки. Сегодня она оделась как можно более мрачно, черный был доминирующим цветом. Наверное, это из-за конспирации. Дина не желала, чтобы ее видели соседи. Так или иначе она сильно рисковала, ведь действие этого эпизода должно разворачивать в ее собственном подъезде.

— Как там у вас дела в школе? После…

— На первом этаже повесили портрет Сержа, чтобы все могли поближе его рассмотреть. Он сразу стал знаменитостью. Чего только про него не говорят.

Похороны завтра утром. У нас опять занятий не будет.

— Что-нибудь еще выяснилось? Что именно говорят?

— Его нашли в туалете, дверь была закрыта изнутри. Свет не горел… Ума не приложу, откуда такие подробности.

— Родители, наверное, проговорились.

Дина поглядела на Максима большими глазами, в которых появились слезы.

— Там был один пепел, вот что говорят. Одежда и пепел…

Она закрыла лицо руками. Снегов долго не знал, что сказать.

— Все сходится. И в первом, и во втором случаях…

— Но я не виновата ни в чем!

— Никто и не говорит, — пробормотал Максим.

Он включил дворники, потому что увидел, что из арки медленно выезжает белая «Ока». Машина двигалась так, словно человек за рулем впервые осматривал этот двор.

— Это он. Дина, пожалуйста, перестань…

Девушка достала платок и как следует промокнула глаза. Красноты было не так и много.

— Пойдем?

— Пойдем, — сказала она.

Максим вышел из машины, раскрыл зонт и двинулся к пассажирской двери.

Дождь забарабанил по натянутой ткани. Дина захлопнула дверцу. Пискнула сигнализация.

Они стояли и смотрела, как белая «Ока» подъезжает к условленному месту.

Подошли ближе. Лидин был одет в короткую бежевую куртку и синие джинсы. Он выскочил из крохотной машинки и щелкнул зонтом.

Максим успел предупредить его, что будет не один, а с «племянницей».

Лидин не задавал лишних вопросов, но не упустил случая задержать на Дине взгляд.

— Это Марина, это Виктор Лидин.

Дина кивнула без намека на улыбку.

— Очень приятно, — сказа агент. — Я опоздал, извините.

— Ничего. — Максим повернулся в сторону дома. — Пора.

Дождь — это хорошо, подумала Дина по пути. Меньше народа, меньше глаз.

Она пробиралась в собственный подъезд, словно диверсант, и это ей не нравилось. Если Лидин начнет мешкать, кто-нибудь, выйдя на первом этаже, увидит ее в такой странной компании.

Внутри было сыро и сумрачно. Стояла тишина. Свернув зонты, они поднялись по ступенькам. Дождевые капли разукрасили темно-серый бетон.