Артем Тихомиров - Ожог

— Почему же он не сообщил, не позвонил? — сказал Елисеев. — Я бы, может, чем-то помог.

— Между прочим, я тоже об этом думал. Раньше Дима обращался ко мне по меньшим поводам, а в этот раз пришел для того, чтобы занять денег… Его прижало к стенке — и он переломил себя. И дело-то не в гордости. Здесь другое. Мне кажется эта дрянь, которая к нему прицепилась, мешала ему сознательно, если можно так выразиться. Тянула из него соки, изматывала, отнимала сон. А потом… — Максим щелкнул пальцами. — Кочнев стал не нужен…

— И его сожгли как… скомканный лист бумаги, — сказал Елисеев, не веря тому, что произносит такое.

Максим только сейчас построил эту гипотезу, и она показалась ему наиболее полно отвечающей фактам. То, что призрак не угрожал Елисееву и его девушке может говорить о том, что они были ему по каким-то причинам неинтересны, либо в то время дух самоубийцы был еще слишком слаб.

И очень возможно, что именно привидение подтолкнуло Елисеева передать дневник Авеличевой Кочневу.

Таким образом установился контакт. Кочнев — аккумулятор, источник энергии. Призрак — потребитель, вампир.

Тогда факт гибели одноклассника Дины тоже можно объяснить технически.

Опасаясь ненужных проблем, которые могут повиснуть на девушке, призрак убил парня — и для этого у него было достаточно силы. Он буквально только что расправился со взрослым мужчиной…

Отлично, но остается открытым вопрос: что призраку нужно от Дины?

— Нет, я не верю, — сказал Елисеев. — Может, у вас с головой не в порядке. Вы уж извините, но всем известно, что писатели частенько сходят с ума на почве своей одержимости нереальным миром… Откуда я знаю, что вы нормальный? Со вчерашнего дня вы не представили ни одного доказательства, что все это имеет место.

— Я выясняю причину смерти моего друга, которого я знаю гораздо дольше, чем вы.

— Пусть милиция выясняет.

— Если и будет возбуждено дело, то его закроют за отсутствием состава преступления. Ясно? Если опустить руки, то это будет несправедливо.

— Несправедливо! — Елисеев рассмеялся.

— Да, по отношению к Кочневу. Что я неправильно говорю?

— Дело не в этом. Исходя из всего, я должен допустить, что какой-то дух убивает тех, кто ему не нравится, пьет из них какую-то там энергию, а потом сжигает… Вслушайтесь! Привидение-убийца.

— Вы боитесь? — прервал его Максим.

Елисеев покраснел.

— Я тоже жить хочу.

— И на основе этого вы все отрицаете?

Актер с яростью поглядел на него.

— Что вы мне под кожу лезете? Я вам ничем не обязан. Не знал, что услышу подобный бред! Мне этого ничего не нужно, своих вот забот выше крыши…

— Успокойтесь. — Максим ненавидел истерики, особенно у мужчин, подобных Елисееву. Когда-то Кочнев с его возбудимой нервной системой пытался выплескивать на Снегова свои эмоции, но потерпел неудачу. Ничего нет отвратительней мужика, расклеивающегося при каждом чувствительном ударе по хорошо защищенному эго.

— Вам легко говорить, — проворчал Елисеев.

— С чего вы взяли? Тетрадь-то попала ко мне, я единственный наследник… и мне нужно беспокоиться о своей безопасности. Наверное, не совру, сказав, что сейчас решается моя судьба. И не только моя.

— Чья же еще? — спросил Елисеев, устало склоняя голову. Раньше он сидел сохраняя осанку, а сейчас ссутулился.

— Это неважно. Мне нужно знать все, что знаете вы.

— Разве я не все рассказал?

— Что вы знаете еще про Авеличеву? Сколько раз вы с ней встречались?

Напрягите память, пожалуйста.

— Встречался? Она пару раз гуляла со мной и Лидой, когда мы проводили время вдвоем. Ни о чем особенном не разговаривали, ходили в бистро. У девчонок были свои секреты, я не пытался их вызнать, поэтому не имею понятия, о чем они беседовали наедине.

— А к вам домой сколько раз Авеличева приходила?

— Не считал, конечно, но раза три при мне, без меня — не в курсе.

Елисеев отвечал на вопросы нарочито неэмоционально, резко. Максим дивился такому ребячеству.

— Что вы вообще можете о той девушке сказать? Вы же думали о том, почему она повесилась? Предположений нет?

Актер пожал плечами.

— Откуда? На чокнутую она не походила, это точно. Или скрывалась. Не знаю, в чем дело, просто была какой-то замкнутой. Они приходили с Владом, так она и сидела как пришибленная…

Максим надеялся, что Елисеев не заметил его движения.

Похоже, появилась еще одна ниточка.

— Вы помните, хотя бы примерно, последний визит к вам?

— Ох. — Елисеев стал оттаивать. — Так… Ну, за полторы недели до смерти. Самое точное, что я могу сказать.

— Одна приходила? — Максим прикинул — 5 или 6 августа прошлого года.

— Одна. Кажется, в тот день и принесла свой дневник.

— И именно оставила у вашей девушки, а не забыла?

— Не знаю. Так если хотела забрать позже, то ведь не успела… Потом нам сообщили, что она повесилась, на дверной ручке. Представить себе не могу, как это может быть… — Елисеев снова закурил.

— Вы были на похоронах?

— Был, с Лидой. Пришлось составить ей компанию.

— Кто занимался похоронами? Отец Ксении?

— Отец участвовал, но мне кажется, что львиная доля расходов и забот лежала на ее группе. Университетские друзья ее не оставили.

Максим почесал щетину на подбородке. Забавно получается…

— Она была малообщительной — и в то же время… ей организовали похороны одногруппники?

— Получается, что так. Отец, похоже, свою дочурку ненавидел. Его физиономия на кладбище была, как будто его заставили съесть тарелку тараканов в масле. Как бы там ни складывалось, почему надо так относиться к единственному ребенку? Часто ведь смерть примиряет, но не в том случае… Ее отец самый первый уехал с кладбища.

Так, теперь надо проверить кое-что из информации Лидина.

— А ее вещи? Их кто забрал? Из квартиры, которую Ксения снимала?

— Наверное, он и забрал.

— Вы знаете, какой у отца Авеличевой адрес?

— Откуда? Я с ним никогда не говорил, не имел желания и повода. На похоронах Лиде плохо сделалось, мы тоже ушли, вскоре после отца Ксении.

— А что Влад? Он принимал во всем участие?

— Принимал, наравне с одногруппниками.

Максим похрустел суставами. Хорошо бы добраться до этого Влада. Теперь главное, держать Елисеева в напряжении, чтобы он выдал как можно больше информации.

— Что вы о нем знаете?

— Мы знакомы, не очень хорошо, а год уже не виделись после того случая.

Познакомились у кого-то на дне рождения. А с Ксюхой Влад познакомился в Университете, где учился на экономике. Мир тесен.