Ивановка - Юлия Михалева
– Потому что никто не хотел сюда ехать, – сказала она. – А тебе никогда не снилась Ивановка?
Какой странный вопрос. «Нет», – собрался ответить Илья. И тут отчетливо вспомнился снежный лес. Красные огоньки глаз смотрели из куста, а сам он босой стоял по колено в сугробе… Постоянный давний кошмар. Но причем тут Ивановка?
Маринка прошла по комнате – да тут всего-то пара шагов. Остановилась у шкафа, глядя на лестницу на чердак. Илья следовал за ней, как привязанный.
– Давай повешу твое пальто, – протянул он руку.
Он помог снять пальто и аккуратно стал устраивать его в шкафу. Но Маринка не стала дожидаться. Потянула за свитер к себе и обвила шею. Целуя ее, Илья ткнулся спиной в распахнутую створку. Отвлекся на миг, чтобы ее закрыть, и тут кусок зеркала, который он приделал к обратной стороне дверцы, чтобы бриться, на миг отразил нечто, отчего Илья дернулся, разомкнув объятия.
Непостижимое… Нечеловеческое. Фиолетово-черное… Что это было?
Обдумать не удалось. Снова не став дожидаться, Маринка захлопнула створку и впилась в его губы.
Глава 16. Просьба
Такой возможности, как сегодня, может больше и не представиться. Баба Дарья точно пойдет на похороны: не столько с умершей проститься, сколько о себе соседям напомнить. И вернется, скорее всего, она только вечером, и уж точно никак не раньше обеда. Осталось только убедить Илью сделать то, что нужно.
А он уже на грани потери рассудка.
С самого начала было понятно, что нет ничего проще, чем перевести его туда. И теперь любая мелочь может стать последней каплей, а тогда на нужный результат не стоит рассчитывать – все усилия зря. Важен баланс, золотая середина. Ведь если бы он находился и на другом полюсе, то есть полностью в себе, то просто бы не стал слушать. А то еще и рассказал бы о просьбе Вари окружающим.
Придется постараться, чтобы все уравновесить. Найти предлог – разумный, объяснимый и понятный, который не заставит Илью сомневаться и не посягнет на его картину мира. И при этом надо что-то предложить взамен. Что-то нужное ему, то, за что он будет благодарен. А что сейчас нужно Илье? Ответы. Он хочет найти хоть один, чтобы снова нащупать почву. Вот в чем ему и нужно помочь.
Варя обходила дом Макарыча, рассматривая следы. Их припорошило снегом, одни перекрывали другие. Илья бы их даже не заметил, но и для нее не самая легкая задача, особенно если пытаться решить ее, не привлекая внимания.
Вокруг дома не раз бродили и до Вари: она обнаружила четыре пары недавних мужских следов. Первые, без сомнения, самого Ильи. Вторые оставили городские ботинки – надо полагать, они принадлежали полицейскому. Вот эти, сплошь покрытые сетью мелких проколов, от охотничьих унтов. Такие зимой носят многие в Ивановке, но мало кто побежит вверх по снежному склону через кусты. Так что, скорее всего, сюда приходил Иван. А вот толстая подошва с четким рисунком – наверное, угги. Еще меньшая редкость. Но этих следов тут было больше всего. Угги бродили по двору, подходили к окнам и двери, топтались, переминаясь с ноги на ногу, и несколько раз уходили через дорогу – к дому наискосок. Но более давний и уже совсем почти заметенный след вел к реке.
Следуя за ним, Варя спустилась и остановилась, сделав пару шагов за замерзшую кромку, где он обрывался. Взгляд упал на продолбленные лунки поодаль. А если след действительно принадлежал вору, но он выбросил вещи в реку? Впрочем, давний враг наверняка сейчас появится – и на сей раз, может, и пригодится.
Ждать не пришлось. Порыв ледяного ветра ударил Варю в живот, едва не уронив.
– Опять ты, проклятая. Ты зеркало подсунула?
На льду в шаге от нее, сжав кулаки, стоял круглый невысокий мужик с водянистыми бегающими глазами.
– Ууу, отродье! – он снова ударил по воздуху кулаком.
Варя попятилась, уходя от волны.
– Хочешь, ногу твою верну? – предложила она.
На его лице мелькнула растерянность. Если бы украденное оказалось в реке, Ковязин вел бы себя совсем иначе. Но это был лишь миг – он тут же взял себя в руки.
– Думаешь, я еще хоть раз вам поверю? После всего?
Варя прищурилась и усмехнулась.
– Ты же сам виноват, – напомнила она. – Я ж читала дневник твоего сына.
От вопля негодования, неразличимого слухом, зазвенело в ушах и загудело в голове.
– В любом случае лично я к тому, что с тобой случилось, отношения не имею, – продолжила Варя и, не удержавшись, уколола: – Я тебе даже подарок сделала, забыл?
Ветер снова бил и толкал, трепал волосы.
– Он мне не был нужен. Ты просто зря уморила мальчишку, нечисть!
– А кто тогда ты?
– Уууу, – выл ветер.
– Ладно, раз тебе не интересно, то я пойду, – и Варя шагнула к берегу.
– Стой, – рыкнул Ковязин. – Чего тебе надо?
– Найти твою ногу, – пожала плечами Варя. – Ее и все остальные вещи, с которыми ее украли. Если найду, верну. Мне-то она зачем? Мне нужны бумаги.
– Так я и поверил.
– Ну, как знаешь. Как я и сказала, мне она ни к чему. А кто другой найдет – кто знает, что сделает? Великая ночь впереди. Может, Матери преподнесет.
– Уууууу, – в отчаянной злобе дул ветер. – Уууууу!
Варя двинулась к пригорку.
– Подожди. От меня-то тебе чего было надо?
Она обернулась и ткнула пальцем в едва заметный след.
– Брат мальчишки, – кивнул Ковязин. – Да, он бродил здесь.
– Он что-то нес?
– Целый тюк каких-то вещей… Ты хочешь сказать, что среди них… – водянистые глаза забегали еще быстрее, став совсем безумными.
Ветер снова завыл.
– А куда он их дел?
Ковязин указал на лес по другую сторону склона.
– Не вернешь, – сказал он уверенно, когда Варя поспешила туда.
Она не ответила. Он уже принес всю пользу, которую мог.
Ветер толкал и лупил в спину.
– Утоплю-ю-ю-ю! – выл с берега Ковязин. – Чертова кровь!
Пустая угроза: он не может покинуть реку. И не может причинить Варе вред. Все, на что он способен, – злобные толчки.
По склону давно не ходили, так что, несмотря на снег, следы здесь читались гораздо лучше. Варя почти сразу заметила под деревом свежую и рукотворную насыпь и, раскопав, обнаружила все, что потерял Илья. Украденное было связано узлом в бабкин пуховик, а под ним лежали чемоданы с бумагами.
Лучше бы, конечно, Илья нашел все сам.
Распрямившись, Варя уперла руки в поясницу, раздумывая, как и в
