Сефира и другие предательства - Джон Лэнган
Такси свернуло на Елисейские поля. Впереди маячила Триумфальная арка. Еще один памятник, который можно вычеркивать из списка.
IV
Ресторан, визитку которого ей вручил Пахарь, располагался на одной из боковых улиц, примерно на полпути к Арке; Васкес и Бьюкенен вышли из такси на углу и прошли сотню шагов до двери, которую сторожили гипсовые китайские драконы в человеческий рост. Бьюкенен прошагал мимо хозяина в черном костюме, поприветствовавшего их. Улыбнувшись и пробормотав «Pardonnez, nous avons un rendezvous içi» [35], Васкес проследовала за ним в тускло освещенный интерьер. Поднявшись по короткому пролету ступеней, Бьюкенен зашагал по полу, сияющему бледным светом, – стеклянному, убедилась Васкес: квадраты из толстого стекла, парящие над мерцающим аквамарином. У нее из-под ног метнулся карп в полруки размером, и она поняла, что стоит над огромным неглубоким аквариумом: белый, и коричневый, и оранжевый карпы метались друг за другом над его дном, иногда задевая более медлительную черепаху. За исключением одного, все столы, поддерживаемые прозрачным полом, пустовали. «Слишком поздно, – подумала Васкес, – для обеда и слишком рано для ужина. Впрочем, не исключено, что и еда здесь не так хороша…»
Прямо перед ней спиной к дальней стене за столиком сидел Пахарь. Бьюкенен уже опускался на стул напротив него. «Глупо», – подумала Васкес, глядя на широкий незащищенный квадрат его спины. Ее ботинки цокали по стеклу. Она обошла стол и села рядом с Пахарем, сменившим темный костюм, в котором встречал их в аэропорту Шарль-де-Голль, на пиджак рыжевато-коричневого цвета поверх кремовых рубашки и слаксов. Его наряд как бы улавливал свет, проникающий из аквариума снизу, и удерживал его в виде тусклого отлива. Перед ним на подставке стояла металлическая миска с пельменями, справа в стакане с прозрачной жидкостью плавала долька лимона. Когда она устроилась рядом с ним, Пахарь приподнял бровь, но не стал комментировать ее выбор и вместо этого проговорил:
– Приехали.
«Да» Васкес перебило ответ Бьюкенена:
– Приехали, и есть некоторые моменты, которые хорошо бы прояснить.
Васкес пристально смотрела на него. Пахарь спросил:
– Вот как?
– Да, – сказал Бьюкенен. – Мы тут поразмыслили… В этом вашем плане есть нестыковки.
– Реально? – тон Пахаря ничуть не изменился.
– Реально, – кивнул Бьюкенен.
– А не могли бы вы пояснить мне, в чем именно нестыковки?
– Неужели вы полагаете, что мы с Васкес поверим, будто вы потратили кучу денег лишь на то, чтобы мы с ней вдвоем провели пятиминутную беседу с мистером Уайтом?
Васкес вздрогнула.
– Есть кое-что еще.
– Мы должны уговорить его пройти вместе с нами двадцать метров к лифту.
– Если точнее, семьдесят четыре фута и три дюйма.
– Без разницы, – Бьюкенен глянул на Васкес. Та отвела взгляд. Справа от нее по стене журчала вода, по ряду миниатюрных каменных террас сбегая в аквариум через отверстие в полу.
– Нет, Бьюкенен, не «без разницы». Семьдесят четыре фута и три дюйма, – возразил Пахарь. – Именно поэтому самая высокая ответственность, с которой вы сталкиваетесь каждый день, – это вынимать корзину для жарки из кипящего масла всякий раз, когда раздастся звуковой сигнал. А на мелочи внимания не обращаете.
У локтя Бьюкенена застыл хозяин, сжимая в руках пару длинных буклетов меню. Пахарь кивнул ему, и тот передал меню Васкес и Бьюкенену. Наклонившись к ним, хозяин спросил:
– Могу ли я принести вам напитки, пока вы определитесь с заказом?
Не отрывая глаз от меню, Бьюкенен сказал:
– Воды.
– Moi aussi, – сказала Васкес. – Merçi [36].
– Прекрасное произношение, – похвалил Пахарь, принимая меню из рук хозяина.
– Благодарю.
– Я и не подозревал, что вы говорите на французском.
Васкес пожала плечами:
– Так ведь особой нужды в этом не было, не так ли?
– А еще на каком? – спросил Пахарь. – Испанский?
– Понимаю больше, чем могу сказать.
– Вы, ребята, кстати, откуда родом – напомните?
– Чили, – ответила Васкес. – Отец оттуда. Мама американка, но ее родители из Аргентины.
– Полезная информация.
– На случай, если ее наймет Стиллуотер, – вставил Бьюкенен.
– Верно, – кивнул Пахарь. – У компании имеются проекты в ряде мест, где свободное владение французским и испанским было бы преимуществом.
– Например?
– Давайте не валить все в кучу, – сказал Пахарь, – сначала разберемся с сегодняшним вечером, а потом можете побеспокоиться о своем следующем задании.
– И каким оно будет? – спросил Бьюкенен. – Еще двадцать тысяч за то, чтобы проводить кого-нибудь до лифта?
– Вряд ли что-то настолько обыденное, – ответил Пахарь. – И вряд ли менее, чем за двадцать тысяч.
– Послушайте, – начала было Васкес, но в этот момент вернулся хозяин с водой. Поставив стаканы на стол, он выудил из кармана блокнот и ручку и принял заказ Бьюкенена на утку с хрустящей корочкой, а Васкес – пельмени на пару.
Как только он удалился, Пахарь повернулся к Васкес и сказал:
– Вы что-то начали говорить?..
– Да, просто… Бьюкенен пытается сказать, что это слишком много, понимаете? Если бы вы предложили нам… скажем, по пятьсот баксов каждому, чтобы мы приехали сюда и изобразили сопровождение, все равно было бы много, но не настолько… Я о двадцати тысячах, плюс стоимость авиабилетов, отель, ежедневные расходы. Это кажется чересчур большим для того, что вы просите нас сделать. Вы можете это понять?
Пахарь покивал:
– Могу. Я понимаю, насколько странным может показаться предложение таких денег за такой короткий срок службы. Но… – Он поднес стакан к губам. Когда он опустил руку, стакан оказался наполовину опустошен. – Мистер Уайт… Сказать, что этот человек ценен, значит не сказать ничего. Этот парень тертый калач и настоящий кладезь информации: того, что забыл мистер Уайт, хватило бы на дюжину карьер. А то, что он помнит, даст любому, кто сможет заставить его поделиться этим, постоянное тактическое преимущество.
– Так не бывает, – возразил Бьюкенен. – Неважно, сколько, по его словам, он знает…
– Нет-нет, – Пахарь вытянул руку, как коп-регулировщик. – Поверьте мне. Это весьма ценный человек.
– А разве контрразведчики… Что на этот счет говорит Зови-Меня-Просто-Билл? – спросила Васкес.
– Билл мертв.
Одновременно Бьюкенен охнул, а Васкес выпалила:
– Что? Когда?
– Не знаю. Когда мои боссы дали мне добро на это задание, Билл был первым, о ком я подумал. Я не знал наверняка, работает ли он все еще в Агентстве, поэтому навел кое-какие справки. Многого узнать не удалось – чертовы контрразведчики держат рот на замке, – но по тому, что добыл, понял: Билл в живых не числится. Вроде как крушение вертолета в Гильменде, но это предположение. Отвечая на ваш вопрос, Васкес: Биллу особо нечего было сказать.
