Стивен Кинг - Исход (Том 1)

Чарли снова вернулся в спальню. Теперь он уже бежал. Он все еще вынимал одно-и пятидолларовые купюры из супницы, которую прижимал к себе, и засовывал их в карман. Салли подняла хнычущую малышку Ла Вон. Девочка уже почти проснулась и могла идти сама, но Салли хотела нести ее на руках.

— Куда мы идем, папочка? — спросила Ла Вон — Я же спала.

— Моя детка сможет поспать и в машине, — ответил ей Чарли, хватая за ручки оба чемодана. Кружево комбинации Салли затрепетало. Глаза Чарли как-то странно побелели. В мозгу Салли возникла мысль, все больше перераставшая в уверенность.

— Произошла авария? — прошептала она. — О Пресвятая Дева Мария, неужели? Авария. Там?

— Я раскладывал пасьянс, — ответил он, — посмотрел вверх и заметил, что индикатор из зеленого превращается в красный. Я включил монитор. Салли, они все…

Замолчав, Чарли взглянул в широко открытые, все еще влажные от слез глаза малышки Ла Вон.

— Они все М-Е-Р-Т-В-Ы, там, внизу, — сказал он — Все, кроме одного или двоих, да и те уже, наверное, испустили дух.

— Что такое М-Е-Т-В-Ы, папочка? — спросила малышка Лa Вон.

— Не обращай внимания, милая, — ответила Салли. Ей показалось, что ее голос доносится из очень глубокого ущелья.

Чарли судорожно сглотнул, что-то захрипело у него в горле.

— Предполагалось, что все выходы должны автоматически закрываться, как только индикатор загорится красным светом. У них там есть компьютер, который держит под контролем все место. Предполагалось, что все сработает точно, что никакой опасности нет. Но когда я увидел ту картинку на мониторе, я проскочил в дверь. Я думал, что эта чертова штуковина перережет меня пополам. Дверь должна была закрыться в ту же секунду, как только индикатор загорится красным, а я не знаю, сколько времени индикатор был красным, когда я увидел это. Но я был уже почти у автомобильной стоянки, когда услышал шум закрывающейся за мной двери. И все же, если бы я взглянул на индикатор хотя бы на тридцать секунд позже, я был бы закрыт в башне в комнате с пультом управления, как жук в банке.

— Что это? Что…

— Не знаю. И не хочу знать. Все, что я знаю, так это то, что оно убивает — оно У-Б-И-Л-О их очень быстро. Если я им понадоблюсь, им придется ловить меня. Я получал бешеные деньги, но они платили мне явно недостаточно, чтобы я застрял здесь. Ветер дует на запад. Значит, мы поедем на восток. Пойдем.

Словно в неясном полусне, Салли последовала за мужем к подъездной дорожке, туда, где стоял их пятнадцатилетний «шевроле», спокойно отдыхая в благоухающей пустынной темноте калифорнийской ночи.

Чарли бросил чемоданы в багажник, а сумку — на заднее сиденье. Несколько мгновений Салли постояла у дверцы со стороны пассажирского сиденья, держа ребенка на руках и охватывая взглядом бунгало, в котором они провели последние четыре года. Когда они въехали сюда, пронеслось у нее в голове, малышка Ла Вон еще росла у нее внутри, и все увлекательные путешествия ожидали ее впереди.

— Давай! — сказал Чарли, — Садись, милая!

Она послушно села. Он сдал назад, фары «шевроле» стремительно скользнули по стенам бунгало. Их отражение промелькнуло в стеклах окон, напоминавших глаза какого-то голодного дикого зверя. Чарли напряженно склонился над послушным рулем.

— Если ворота базы будут закрыты, я попытаюсь пробить их. — И он действительно собирался сделать это. Она знала. Неожиданно колени у нее стали влажными.

Но необходимости в таких решительных действиях не возникло. Ворота базы стояли открытыми. Один из часовых клевал носом над раскрытым журналом. Салли не могла видеть другого; возможно, он находился внутри будки. Это была внешняя часть базы, обычный склад военных транспортных средств. То, что происходило в самом центре базы, не касалось этих парней.

«Я посмотрел вверх и заметил, что индикатор из зеленого превращается в красный».

Вздрогнув, она положила ладонь ему на колено. Малышка Ла Вон снова заснула. Чарли нежно погладил руку Салли и сказал:

— Все будет хорошо, милая.

А когда они направились на восток, пересекая Неваду, Чарли то и дело покашливал.

КНИГА ПЕРВАЯ

Когда в один из черных дней

Все поплыло перед глазами

И закружилась голова,

Я позвонил врачу скорей

С обычными для всех словами:

«Скажите, доктор, ждать добра иль зла -

Неужто новая болезнь ко мне пришла?»

Детка, можешь ты отыскать своего мужчину?

Его, который лучше всех.

Детка, можешь ты отыскать своего мужчину?

Глава 1

Станция техобслуживания Хэпскома пристроилась на шоссе № 93 на северной окраине Арнетта, заштатного городишки, состоящего всего из четырех улиц, в ста десяти милях от Хьюстона. В этот вечер постоянные посетители собрались внутри, рассевшись вокруг кассового аппарата, потягивая пиво, лениво болтая и наблюдая, как ночные бабочки бьются о светящуюся вывеску.

Это насиженное местечко принадлежало Биллу Хэпскому, поэтому все остальные считались с его мнением, хотя он и слыл непроходимым тупицей. Они ожидали подобного уважения и к себе, если бы собрались в другом местечке, принадлежащем кому-нибудь из них. Но ни у кого из них не было своего бизнеса. Для Арнетта наступили трудные времена. В 1980 году в городке процветали два занятия: фабрика, выпускавшая бумажную продукцию (в основном пакеты для барбекю и пикников), и завод по изготовлению электронных калькуляторов. Теперь же картонная фабрика была закрыта, а дела на маленьком заводе шли все хуже и хуже — выяснилось, что намного дешевле производить калькуляторы на Тайване, точно так же, как и переносные телевизоры, и транзисторные приемники.

Норман Брюетт и Томми Уоннамейкер, раньше работавшие на картонной фабрике, теперь оба остались не у дел, к тому же они уже не могли рассчитывать даже на пособие по безработице. Генри Кармайкл и Стью Редмен еще работали на заводишке, выпускавшем калькуляторы, но им редко удавалось проработать больше чем тридцать часов в неделю. Виктор Пэлфри был пенсионером и курил вонючие самокрутки — единственное, что он мог себе позволить.

— А теперь вот что я скажу, — говорил им Хэп, упираясь ладонями в колени и наклоняясь вперед. — Они просто обязаны прекратить эту дерьмовую информацию. Закрутить национальный долг. У нас есть печатные станки, и у нас есть бумага. Мы должны напечатать пятьдесят миллионов и пустить их в обращение, для нашего же блага.