Голодные муки - Мэтт Куртц
Джек лежал под одеялом, когда Сибил вернулась в комнату. Он заметил, что она оставила дверь приоткрытой.
- Что ты делаешь? Закрой дверь.
Сибил проигнорировала его, осторожно присев на край кровати.
- Тебе нужно одеться. Она хочет, чтобы дверь оставалась полностью открытой.
- Ты, блядь, шутишь, да?
Сибил покачала головой, затем жалко пожала плечами.
- Мы можем пойти к тебе домой?
- Нет, - ответил он таким тоном, который дал ей понять, что больше это обсуждаться не будет.
Сибил опустила голову. Она встречалась с Джеком уже более четырех месяцев и до сих пор не видела его дома. Она знала, что это означает одно из двух: либо она не является для него чем-то особенным, либо дома его уже ждет кто-то особенный. Она не хотела верить ни в то, ни в другое.
Джек долго смотрел на нее. Сибил снова смущенно пожала плечами.
- Она, наверное, скоро уснет, и мы сможем продолжить с того места, на котором остановились. Если только мы будем вести себя тихо.
Джек одарил ее самодовольной улыбкой, поднялся и, не говоря ни слова, оделся. Схватив ключи от машины, он протиснулся мимо нее и вышел из дома, не поцеловав и не попрощавшись.
Это был последний раз, когда он был в этом доме, пока Сибил была жива.
* * *
Неделю спустя Сибил, возвращаясь из очередного похода в торговый центр, разговаривала с Джеком по мобильному телефону. Она пыталась договориться о том, чтобы они могли встретиться. Он отвечал, что занят на работе и придется подождать. Она решила больше не настаивать на этом, потому что в прошлом именно таким образом отталкивала от себя парней. Кроме того, время ожидания заставляет сердце становиться счастливее, верно? Ну, сердце-то, конечно, может, и полюбится, но его член точно станет тверже, когда он увидит лифчик и трусики-стринги, которые я только что купила, - подумала она, дьявольски улыбаясь.
Когда Сибил подошла к дому, она услышала, как внутри лает Чико. Когда она вошла в дом, в нос ей сразу же ударил запах фекалий, от которого у нее свело живот и заслезились глаза. Затем она увидела коричневый слизистый след шириной в фут, тянущийся по деревянному полу. Первым побуждением было отлупить Чико за то, что он такой плохой мальчик, но потом до нее дошло, что чихуахуа никак не может выделять такое количество фекалий.
Пока она шла по следу, Чико тявкал рядом с ее ногами. Коричневая слизь вытекала из коридора спальни и вела на кухню. Лишь свет из открытого холодильника освещал окрестности. Когда Сибил добралась до выключателя на стене кухни и включила верхний свет, она уставилась вокруг с открытым ртом. Кухня представляла собой зону боевых действий.
Коробки с печеньем, крекерами и чипсами были разорваны и разбросаны по полу. Консервы были помяты. Баночки с соусом для спагетти были разбиты вдребезги, их багровое содержимое вытекало из шкафов. Холодильник был перевернут на бок, его содержимое было открыто или разбито и капало на пол. Из галлона молока вытекала последняя жидкость цвета слоновой кости, очевидно, его только что опрокинули.
Кто-то, должно быть, вломился. Кто-то ограбил дом.
Волосы встали дыбом, а по позвоночнику пробежал ледяной холодок.
Что, если они все еще здесь? О, Боже. Мама...!
Сибил подхватила Чико и крепко прижала его к груди, чтобы заглушить лай. Когда собака смогла издавать лишь приглушенное поскуливание, Сибил прокралась обратно в гостиную.
Входная дверь была все еще открыта, что было очень кстати, если ей понадобится быстро сбежать. Она наклонилась вперед и заглянула за угол в коридор. С радостью обнаружив, что там пусто, она сделала осторожный шаг ближе - отчасти из страха, отчасти пытаясь избежать липкого месива, размазанного по полу.
Свет в коридоре был выключен. Дверь матери была открыта на полметра. Свет из ее комнаты лился в коридор; его отражение отражалось от липкой субстанции, ведущей через дверной проем. Она хотела позвать мать, но побоялась, что это может насторожить того, кто может прятаться и ждать где-то в доме.
Сибил оглянулась на открытую входную дверь. Может быть, ей стоит выбежать на лужайку и позвонить в службу спасения?
Но что, если это мама устроила беспорядок? Привлечение полиции только усугубило бы положение Сибил, если бы они увидели следы... поноса. Если мать оставила в доме такой беспорядок, то как она сама могла выглядеть?
Нет! Никаких полицейских.
Пока нет.
- Мама...? - дрожащим голосом позвала Сибил.
Не получив ответа, она заставила себя сделать шаг вперед и войти в тенистый зал, пока Чико корчился в ее тесной хватке. Сердце гулко стучало в груди, и она не понимала, как сильно сжимает Чико, пока не услышала его приглушенное поскуливание, переходящее в визг. Она ослабила хватку и сделала еще пару шагов по коридору. Стараясь ступать бесшумно, она напрягала слух, пытаясь услышать какие-нибудь звуки, доносящиеся с той стороны двери маминой спальни.
Наконец она добралась до полуоткрытой двери и остановилась, опираясь на склизкий след на полу. Сибил протянула дрожащую руку и медленно толкнула дверь, пока ручка с другой стороны не стукнула о стену, убеждая ее, что там никто не прячется.
Она быстро осмотрела комнату. Все выглядело нормально, за исключением двух вещей: огромного комка под одеялом и блестящего гнилостного следа, который вел по полу, поднимался вверх и перекидывался через все еще капающее с кровати изножье, где в конце концов исчезал под покрывалом.
Огромный комок зашевелился. Сибил замерла.
- Мама...? - прошептала она.
Наступила долгая минута напряженной тишины, прежде чем она получила ответ. Это был стон. Стон ее матери. Сибил зашагала взад-вперед, стараясь не наступить на слизистые следы, которые вели к непосредственному источнику отвратительного запаха фекалий. Из-под одеял послышался еще один стон. Сибил ухватилась за пододеяльник и медленно потянула его назад.
Мать лежала в позе эмбриона. Под весом женщины она опустилась на матрас, где частично погрузилась в лужу коричневой жидкости. От ошеломляющего запаха парной диареи желудок Сибил подскочил к горлу. В кишечнике матери послышалось урчание, затем в жидкости позади нее поднялись пузырьки и лопнули, отчего тошнотворный запах
