Артур Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

Сейчас миссис Деббс походила на привратника в театре, который наводит порядок в длинной очереди. Следующая ее попытка закончилась полным фиаско. Солидный мужчина с пышными бакенбардами наотрез отказывался признавать родство с престарелым джентльменом. Медиум работала с восхитительным терпением. Она сообщала новые подробности, но без видимого результата.

– Вы спиритуалист?

– Да, уже более десяти лет.

– Тогда вы понимаете, что возможны трудности?

– Да, прекрасно понимаю.

– Думаю, что на этом мы закончим. Дух, вероятно, посетит вас позднее. Пока мы должны оставить все как есть. Мне очень жаль вашего друга.

Во время паузы Энид и Мэлоун шепотом обменялись репликами.

– Что ты думаешь об этом, Энид?

– Не знаю. Я несколько сконфужена.

– Уверен, что здесь не обошлось без сообщников. Эти люди – прихожане одной церкви. Естественно, что они знают друг о друге все до мелочей. А если и нет, то всегда могут навести справки.

– Кто-то сказал, что миссис Деббс впервые посетила это место.

– Да, но они могли с легкостью натаскать ее. Все это изощренное шарлатанство и обман. По крайней мере, должно быть обманом. Мне страшно подумать, что это не так.

– А если телепатия?

– Возможно, некоторые элементы. Послушай, она опять начала…

Следующая попытка оказалась более удачной. Печального вида джентльмен, сидящий в заднем ряду, с готовностью узнал описание своей усопшей супруги.

– Я услышала имя: Валтер.

– Да, это я.

– Она называла вас Ват?

– Нет.

– Зато теперь называет. «Скажи Вату, чтобы поцеловал детей». Именно так я поняла ее призыв. Она волнуется о детях.

– Она всегда о них волновалась.

– Да, они не меняются. Мебель. Она говорит о мебели. Вы продали мебель, я права?

– Я должен был…

Аудитория встретила откровения вдовца легким смешком. Странно было видеть, как тесно переплелось печальное, торжественное и земное, присущее любому человеку.

– Она желает сообщить: «Заплати все до конца и успокойся. Веди себя хорошо. Ты будешь счастливее на небе, чем на земле».

Мужчина прикрыл руками глаза. Предсказательница колебалась. Юный секретарь поднялся с места и прошептал ей что-то на ухо. Женщина бросила короткий взгляд через левое плечо в направлении публики.

– Я вернусь к этому, – сказала она.

Ясновидящая еще дважды давала описания бесплотных существ, оба раза довольно невнятно. Родные принимали портреты с некоторыми оговорками. Довольно любопытно, но медиум упоминала черты, которые нельзя было разглядеть на большом расстоянии. Так, рассказывая о привидении, которое появилось в дальнем конце зала, она безошибочно назвала цвет глаз и мельчайшие изъяны внешности. Мэлоун записал этот факт, для того чтобы использовать как критический аргумент. Он старательно скрипел ручкой в блокноте, когда голос ясновидящей зазвучал на удивление громко. Мэлоун поднял голову и увидел, что медиум сверкает очками в его сторону.

– Я не очень часто поднимаюсь на сцену, – заявила миссис Деббс. Она повернула лицо в сторону зала. – Но сегодня у нас в гостях друзья, которым наверняка будет интересно вступить в контакт с душами умерших. Я вижу призрака за креслом джентльмена с усами, который сидит рядом с молодой леди. Да, сэр, за вашей спиной. Это мужчина среднего роста или ниже, пожилой, ему не меньше шестидесяти. У него седые волосы, искривленный нос, небольшая бородка. Он не родственник, а скорее друг, насколько я понимаю. Это о чем-нибудь говорит вам, сэр?

Мэлоун с некоторым презрением покачал головой.

– Подобное описание подойдет любому старику, – прошептал он Энид.

– Попробуем подобраться поближе. У него на лице глубокие морщины. Должна сказать, что при жизни этот человек был настоящим занудой. Он был слишком нетерпеливым и нервным. Это описание помогло вам?

Мэлоун снова покачал головой.

– Вздор, полный вздор, – пробормотал он.

– Призрак выглядит чрезвычайно обеспокоенным. Мы должны сделать все, что можем, для него. Он держит в руках книгу. Это научный труд. Призрак раскрыл ее. Я вижу диаграммы. Очевидно, он сам написал ее или учился по ней. Да, он кивает. В свое время он работал учителем.

Мэлоун оставался невозмутимым.

– Не знаю, как еще могу помочь ему. Ах да, еще одна примета: у него небольшая родинка над правой бровью.

Мэлоун подскочил на месте.

– Родинка, одна родинка? – простонал он.

Очки снова сверкнули.

– Две: одна большая, другая поменьше.

– О Господи! – выдохнул Мэлоун. – Это профессор Саммерли.

– Вы все-таки узнали его? У него сообщение для вас: «Передайте привет…» – длинное имя, начинается на букву «Ч». Не удается разобрать. Это что-то значит для вас?

– Да.

Еще мгновение, и медиум отвернулась и стала описывать кого-то в зале, оставив за спиной потрясенного до глубины души человека.

В этот момент, неожиданно для всех, в особенности для обоих журналистов, служба была прервана. Рядом с президентом на помосте появился высокий, бледный, одетый как преуспевающий ремесленник мужчина с окладистой бородой. Он властно поднял руку, как человек, который привык к повиновению. Затем полуобернулся и сказал несколько слов мистеру Болсоверу.

– Познакомьтесь с мистером Миромаром из Далстона{75}, – представил мужчину председатель. – Мистер Миромар желает сообщить новость. Мы всегда рады известиям мистера Миромара.

Репортеры могли видеть лишь часть лица необычного посетителя, но обоих поразило достоинство, с которым тот держался. Они восхищались крупной, благородной формы головой, которая свидетельствовала о необычайно развитом интеллекте. Когда незнакомец заговорил, его голос отчетливо зазвенел под сводами зала.

– Мне велено было передать это послание тому, кто сможет его услышать. Среди тех, кто здесь собрался, таковых достаточно, поэтому я пришел к вам. Те, кто послал меня, желают, чтобы человеческая раса лучше понимала происходящее. Только так можно избежать слишком сильного потрясения и паники. Я один из немногих, кому доверено сообщить об этом.

– Боюсь, что перед нами сумасшедший, – прошептал Мэлоун и заскрипел пером.

Большинство присутствующих в зале с трудом сдерживали улыбки. Но все же нечто в манерах неизвестного заставляло людей вслушиваться в каждое его слово.

– Мы приближаемся к кульминации. Идея прогресса превратилась в идею материализма. Но разве прогресс в том, чтобы быстро передвигаться, иметь возможность немедленно связаться с теми, кто находится по другую сторону океана, или научиться создавать хитроумные механизмы? Все это не что иное, как отступление от истинной цели. Единственный настоящий прогресс – это прогресс духовный. Человечество на словах ратует за него, но направляет свои усилия на движение по фальшивой дороге материальной науки.