Артур Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

Привратник провел нас вдоль улицы по узкой аллее к небольшой двери, над которой горел красный фонарь.

– Я должен буду поместить вас на сцене. В зале не осталось мест.

– Как мило! – воскликнула Энид.

– У вас будет прекрасный обзор, мисс. Если повезет, вы сможете услышать несколько слов медиума. Те, кто находится ближе, имеют больше шансов. Нет, сэр, сюда…

Молодые люди оказались в небольшой не очень чистой комнате с грязно-белыми стенами, сплошь увешанными шляпами и плащами. Сухощавая, сурового вида женщина в очках, из-за которых поблескивали глаза, грела над огнем костлявые руки. Рядом в традиционно английской позе, спиной к камину, стоял полный мужчина с бескровным лицом, рыжими усами и пытливыми светло-голубыми глазами. Здесь также были лысый коротышка в огромных очках в роговой оправе и очень красивый, атлетического сложения молодой человек в синем костюме.

– Остальные уже на сцене, мистер Пибл. Осталось лишь пять мест для нас с вами, – произнес толстый человек.

– Знаю, знаю, – ответил наш провожатый. При более ярком свете он оказался нервным, жилистым, сухощавым мужчиной. – Но это пресса, мистер Болсовер. «Дейли газетт», специальный репортаж… Фамилии журналистов: Мэлоун и Челленджер. А это наш президент, мистер Болсовер. Мисс Деббс из Ливерпуля – известная прорицательница. Мистер Джеймс. А высокий молодой джентльмен – мистер Харди Вильямс, наш энергичный секретарь. Мистер Вильямс собирает пожертвования в строительный фонд. Не спускайте глаз со своих карманов, если мистер Вильямс рядом.

Все засмеялись.

– Сбор денег будет позже, – с улыбкой произнес мистер Вильямс.

– Хорошая статья лучше любого пожертвования, – сказал коренастый президент. – Вам уже приходилось посещать наши собрания, сэр?

– Нет, – ответил Мэлоун.

– Уверен, что вы немного знаете о нас.

– Вы правы, совсем немного.

– Таким образом, нам стоит ожидать сурового разоблачения. Поначалу то, что здесь происходит, многими воспринимается с иронией. Ваша статья, вероятнее всего, будет забавной. Хотя не понимаю, что может быть забавного в появлении духа умершей жены. Все зависит от вкуса и знания. Если кто-то чего-то не знает, то как он может серьезно воспринимать неизвестное? Я не собираюсь никого обвинять. Когда-то мы все были такими. Я, например, работал в Бредлоу под началом Джозефа Мак-Кейба, до тех пор, пока старик отец не вытащил меня оттуда.

– И правильно сделал, – заметила медиум.

– Тогда я впервые почувствовал, что обладаю силой. Я видел отца так же отчетливо, как вас.

– Он был во плоти, как мы с вами?

– Я знаю не так уж много. Но хорошие медиумы добиваются потрясающих результатов…

– Время! – воскликнул мистер Пибл, бросив взгляд на часы. – Садитесь справа, миссис Деббс. Вы пойдете первой? За вами председатель, вы двое и я. Мистер Вильямс, отправляйтесь налево и начинайте пение. Нам понадобится небольшая разминка. У вас должно получиться…

Сцена была переполнена. Вновь прибывшим с трудом удалось протиснуться вперед под приветственный дружелюбный рокот. Мистер Пибл расталкивал и увещевал. На сцене появились два кресла, на которых примостились Энид и Мэлоун. Обстановка была им на руку: спрятавшись за спины окружающих, они могли свободно делать записи в блокнотах.

– Что ты об этом думаешь? – шепотом спросила Энид.

– Пока не впечатляет.

– Меня тоже, – сказала Энид. – Но все равно чертовски интересно.

Когда люди увлечены, они всегда вызывают интерес, согласны вы с ними или нет. Увлеченность собравшихся не вызывала сомнений. Зал был набит до отказа. Взглянув вниз, можно было увидеть плотные ряды обращенных к сцене лиц. Женщины доминировали, но мужчин тоже было немало. Лица не казались особенными, не отличались интеллектом, но светились здоровьем, честностью и здравым смыслом. Опытный глаз Мэлоуна немедленно выделил из толпы мелких торговцев: мужчин и женщин, приказчиков из магазинов, зажиточных ремесленников, домохозяек и немногочисленных молодых людей, которые явились сюда ради любопытства.

Тучный президент встал и поднял руку.

– Друзья, – произнес он, – мы должны были отказать огромному количеству людей, которые желали провести вечер с нами. Все упирается в размеры помещения. Мистер Вильямс будет рад пожертвованию любого из вас. На прошлой неделе мне пришлось заглянуть в гостиницу. Над окошком администратора висело объявление: «Чеки не принимаются». Здесь вы не услышите ничего подобного. Братья Вильямс работают по-другому.

Аудитория встретила шутку дружным смехом. Атмосфера в зале более соответствовала популярной лекции, чем церковной службе.

– Я хочу сказать еще пару слов, перед тем как усядусь на место. Я здесь не для того, чтобы разговаривать, а для того, чтобы сидеть и слушать. Мне хочется попросить вас об одолжении. Знаю, мою просьбу нелегко исполнить: спиритуалисты не должны приходить сюда ночью по воскресеньям. Я прошу освободить помещение для тех, кто желает задать вопросы. Вместо ночной службы вас ожидает утренняя. Для дела, которому мы служим, будет лучше, если к нам придут новые люди. Надеюсь, что все поняли. Господь отблагодарит вас. Дайте шанс другим. – Президент тяжело плюхнулся в кресло.

Мистер Пибл вскочил на ноги. Он, вероятно, был незаменимым человеком. Это был тип, который появляется в любом обществе и вскоре становится его диктатором. Тонкое лицо мистера Пибла восторженно светилось, словно через него проходила нить накаливания, или, скорее, целый пучок нитей. Электрические разряды, казалось, потрескивали на кончиках его пальцев.

– Гимн! – пронзительно закричал он.

Заиграла фисгармония{72}. Аудитория встала. Музыка оказалась звучной и ритмичной.

«Весть благая спустилась с небес.Души ушедших вернулись,Каждый умерший воскрес…»

При исполнении припева в голосах зазвенела истинная экзальтация:

«Мы празднуем вместе,Радуемся и поем,Могила опустела,Смерть потеряла свое жало…{73}»

Да, прихожане казались искренними и убежденными. Они мало чем отличались от прихожан других конфессий. Тем не менее, глядя на них, Энид и Мэлоун испытывали сожаление. Как печально стать жертвой беззастенчивых мошенников, которые эксплуатируют самые святые чувства. Что знают эти люди о холодных, незыблемых законах науки? Несчастные, увлеченные, честные, обманутые простаки!

– А сейчас, – воскликнул мистер Пибл, – мы попросим мистера Монро, который прибыл из Австралии, прочитать молитву!

Странного вида человек с клочковатой бородой и блуждающими горящими глазами поднялся с места и несколько секунд не отводил взгляда от пола. Затем он начал читать: очень просто, буднично, без затей. Мэлоун записал первое предложение: «Небесный отец, мы слишком невежественны, чтобы постичь тебя. Нам остается лишь умолять о благодати».