Клайв Баркер - Книги крови V—VI: Дети Вавилона

— Я бы хотела спросить…

— Завтра. Может быть, завтра, — произнес мистер Клейн и встал, посмотрев на часы. — Теперь — спать.

Заснуть Ванесса не смогла. Она пыталась рассудить, какой из путей к истине, лежащих перед ней, самый неубедительный. Дано несколько версий: версия Гомма, версия Клейна и версия ее собственного здравого смысла. Соблазнительно неправдоподобны были все. Подобно тропе, по которой Ванесса пришла сюда, они не объясняли, куда ведут. Она пострадала от собственного своеволия, толкнувшего ее на эту тропу. В результате она оказалась здесь, усталая, разбитая, лишенная свободы, с минимальной надеждой на побег. Но своеволие было ее натурой и, как сказал однажды Рональд, единственным безусловным фактом, ее характеризующим. Несмотря на то, к чему это привело, если сейчас она отринет свой инстинкт — она пропала. Ванесса лежала без сна, взвешивая в уме варианты. К утру она решилась.

Она весь день ждала и надеялась на приход Гомма, но не удивилась, когда тот не появился. Вполне вероятно, что события предыдущего вечера ввергли его в такие неприятности, что он не мог освободиться. Однако Ванесса не была предоставлена самой себе. Джиллемо приходил и уходил — с едой, питьем, а в середине дня и с игральными картами. Она довольно быстро поняла, в чем суть покера с пятью картами, и они провели час или два за игрой, пока воздух не наполнили крики, доносящиеся со двора, где обитатели бедлама устраивали скачки лягушек.

— Как по-вашему, можно устроить для меня ванну или по крайней мере душ? — спросила она, когда Джиллемо принес вечером поднос с едой. — Мне уже неприятно собственное общество.

Он искренне улыбнулся и ответил:

— Для вас я постараюсь.

— Правда? — обрадовалась она. — Вы очень добры.

Он вернулся часом позже, чтобы оповестить: ей оказана особая милость, не угодно ли отправиться с ним в душевую?

— Вы потрете мне спину? — небрежно поинтересовалась она.

Глаза Джиллемо при таком замечании панически блеснули, а уши налились свекольно-красным.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал он.

Она покорно пошла, пытаясь запечатлеть в памяти подробности маршрута на случай, если придется возвращаться позднее без стража.

Удобства комнаты, куда он привел Ванессу, были далеко не примитивными. Зайдя в облицованную зеркалами ванную, она пожалела о том, что на самом деле мытье сейчас не было для нее первоочередным делом. Что ж, чистоту придется оставить на другой день.

— Я буду снаружи, — сказал Джиллемо.

— Это утешает, — ответила Ванесса, посылая ему взгляд, который, по ее мнению, можно было истолковать как обещающий, и закрыла дверь. Затем она включила воду настолько горячую, насколько было возможно. Пар начал клубиться по комнате, а она, стоя на четвереньках, принялась намыливать пол Когда ванная достаточно затуманилась, а пол стал достаточно скользким, она позвала Джиллемо. Ванессе могло бы польстить то, с какой готовностью он откликнулся, но она была слишком занята: когда он вошел, пробираясь на ощупь, она шагнула ему за спину и сильно ударила кулаком. Джиллемо поскользнулся, потом попал под душ и завопил, горячая вода ошпарила его. Автоматическая винтовка загремела на кафельном полу, и к тому времени, как охранник выпрямился, оружие уже перешло в руки Ванессы. Она наставила ствол в грудь стражника. Ванесса не слишком хорошо стреляла, и руки у нее тряслись, но и слепой не промахнулся бы на таком расстоянии. Она понимала это, как понимал и Джиллемо. Он поднял руки вверх.

— Не стреляйте.

— Если шевельнешь хоть пальцем…

— Пожалуйста… не стреляйте.

— Теперь… Ты отведешь меня к мистеру Гомму и остальным. Быстро. И тихо.

— Зачем?

— Просто веди, — приказала она, делая жест винтовкой, означающий, что он должен вывести ее из ванной комнаты. — Если попытаешься сделать что-нибудь, я выстрелю тебе в спину, — предупредила Ванесса — Я знаю, это не слишком мужественно, но я не мужчина. Поэтому постарайся вести себя осторожно.

— Да.

Он сделал то, что ему приказали. Покорно провел ее по зданию и через несколько переходов, которые выходили — как она рассудила — к колокольне и строениям вокруг нее. Ванесса почему-то считала, что там сердце крепости. Она очень сильно ошиблась. Снаружи могли быть черепичная крыша и беленные известью стены, но все оказалось лишь фасадом. Они шагнули через порог в бетонный лабиринт, больше напоминающий бункер, чем храм Ванесса быстро сообразила строение выдержит даже ядерную атаку. Впечатление усиливалось тем, что коридоры вели вниз. Если это психушка, то она построена для особенных психов.

— Что это за место? — спросила она Джиллемо.

— Мы называем его Будуар, — ответил он. — Здесь все происходит.

В настоящий момент здесь почти ничего не происходило, и большинство кабинетов, куда устремлялись коридоры, были погружены в темноту. В одной из комнат компьютер, предоставленный самому себе, подсчитывал свои шансы на независимое мышление, в другой — телекс сочинял сам себе любовные письма. Они спустились еще глубже, никто их не встретил и не окликнул, и так продолжалось до тех пор, пока, завернув за угол, они не встретили женщину, на четвереньках скоблящую линолеум. Встреча изумила их, и Джиллемо живо перехватил инициативу. Ударом он отбросил Ванессу к стене и побежал. Прежде чем она смогла поймать его на мушку, он исчез.

Ванесса проклинала себя. Пройдет несколько мгновений, зазвенит тревога, и прибежит охрана. Она пропала, если останется здесь. Все три выхода из холла выглядели одинаково безнадежно, и она направилась к ближайшему, оставив уборщицу глазеть ей вслед. Выбранный маршрут сулил очередное рискованное приключение. Ванесса прошла через три комнаты: в первой она увидела дюжину часов, показывавших разное время, в следующей — полсотни черных телефонов, а третья, самая большая, была уставлена телевизионными экранами. Экраны поднимались один над другим от пола до потолка Все выключены, кроме одного. То, что Ванесса поначалу приняла за состязание по борьбе в грязи, оказалось порнографическим фильмом — развалившись в кресле, с банкой пива на животе, его смотрела усатая монахиня. Пойманный с поличным, стражник встал, когда Ванесса вошла. Она наставила на него винтовку.

— Я пристрелю тебя, — сказала Ванесса.

— Дерьмо.

— Где Гомм и другие?

— Что?

— Где они? — прикрикнула Ванесса. — Живо!

— Через зал. Повернете налево, потом опять налево, — ответил он. Затем добавил: — Я не хочу умирать.

— Тогда сядь и заткнись, — велела она.

— Благодарю Господа, — произнес он.