Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..
…Да. Здесь Сугиура права.
– Когда она увидела Мисаки-сан вместе с Сакакибарой-куном, хотя Мисаки-сан должна была «не существовать», она наверняка страшно испугалась, что из-за того, что они вместе, талисман не сработал и ее мама попала в аварию… И чтобы держаться от вас двоих подальше, она побежала в другую сторону.
– Если бы вы там не стояли, – подхватила Акадзава, – если бы Сакураги-сан побежала по восточной лестнице, как обычно, того происшествия могло и не случиться. Вот что я имела в виду.
– Ты это не… – вырвалось у меня.
– И сестра Мидзуно-куна, – продолжала давить Акадзава. – После того как это с ней случилось, Мидзуно-кун мне сказал, что его сестра была знакома с тобой, Сакакибара-кун. И что ты говорил ей про нашу ситуацию.
– Ээ, это…
– Возможно, именно потому, что ты с ней об этом говорил, она и стала одной из «жертв июня». Вполне разумная интерпретация, не так ли?
– Э…
…Моя вина.
Это я виноват, что Мидзуно-сан погибла в той аварии.
Когда кто-то так вот вслух мне это сказал, грусть, раскаяние и угрызения совести, хоть и потускневшие немного, с новой силой подняли голову. Да. Возможно, Акадзава права. Я, конечно, тогда ни фига не понимал, что происходит, но все равно – в том, что я полез вперед очертя голову и впутал в это дело Мидзуно-сан, был виноват я и никто другой…
– Это не относится к делу, – вдруг произнесла Мей. Холодным, отстраненным голосом, который я так хорошо успел узнать. – Сколько бы ты ни говорила на эту тему, проблему так не решить.
– Сейчас речь идет не о «решениях», – жестко отрубила Акадзава. – Мы хотим сказать тебе, Мисаки-сан, что ты должна принять свою ответственность и извиниться перед всеми.
– Если я извинюсь, это будет что-то значить? – Мей медленно встала из-за стола, так же пристально глядя на свою обвинительницу, как та на нее. – Если да, то я это сделаю.
– Мисаки… – попытался остановить ее я. – Нет… нельзя извиняться за такое…
Если уж кому и извиняться, то мне. Если бы я весной не перевелся в Северный Ёми, ничего из этого бы…
Однако Мей на меня даже не взглянула. Не дожидаясь ответа Акадзавы на свой вопрос…
– Извините, – будничным тоном произнесла она и медленно опустила голову. – Извините. Это я виновата…
– Нет! – вырвалось у меня.
И практически одновременно –
– Прекратите! – это Мотидзуки.
– Что за маразм, – это Тэсигавара. Он еще и сердито долбанул кулаками по столу. – Заставлять ее так делать – ваще бессмысленно. Сейчас только одно важно – найти «лишнего»!
Стойте-ка.
Тэсигавара – придержи коней. Я понимаю твои чувства, но если ты расскажешь все именно сейчас …
…И тут.
Злую атмосферу разогнала суматоха, поднявшаяся за другим столом.
8
– Эй, Вакуй – ты как? Что за…
Наше внимание привлек чей-то выкрик.
Стол, соседний с нашим; одним из четверых там был Томохико Кадзами. Голос принадлежал кендоисту Маэдзиме, сидевшему напротив Кадзами. Вакуй, к которому он обращался, сидел слева от него, и с ним явно было что-то не так. Отодвинув стул, он перегнулся пополам и прижался лбом к краю стола. Его плечи поднимались и опускались; ему явно было плохо.
– Эй, Вакуй! – снова позвал Мэдзима, похлопывая его по спине. – Ты как? Дышать можешь? Давай же, дыши.
Секундой позже к ним подбежал Тибики-сан. Едва глянув на Вакуя, он прошептал: «Астма?» – затем обернулся к подбежавшей следом Миками-сэнсэй.
– Этот ученик болен астмой?
Однако Миками-сэнсэй лишь дрожала, не в силах ответить; за нее это сделал Кадзами.
– Да. У Вакуя-куна астма. Его лекарство всегда…
Кадзами показал на правую руку Вакуя, распростертую на столе. Пальцы сжимали портативный ингалятор.
– Лекарство… ты можешь его принять? – обратился Тибики-сан к Вакую, но плечи того вздымались и опускались все тяжелее. Он явно был не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы. Его странное, натужное «хюууу, хюууу» было слышно даже за нашим столом. Вакуй сипел – нет, почти даже свистел.
В классе он сидел прямо передо мной, но впервые я видел у него приступ. Поскольку у меня дважды за последний год рвалось легкое, я вполне мог посочувствовать его проблемам с дыханием. Пневмоторакс и астма – разные болезни, но, глядя на Вакуя, я ощутил, как мне самому становится трудней дышать…
Тибики-сан взял ингалятор и нажал на него, чтобы впрыснуть лекарство. Приборчик лишь тихо пшикнул.
– Аа… кончилось… – он придвинул лицо к самому уху Вакуя и спросил: – Ты взял с собой запасной?
Продолжая дышать с огромным трудом, Вакуй все же сумел еле-еле двинуть головой справа налево. Значение было понятно без слов: «Нет».
– Вызовите «скорую»! – громко приказал Тибики-сан, выпрямившись. У меня мелькнуло воспоминание, как он ворвался в класс сразу после самоубийства Кубодеры-сэнсэя. – Миками-сэнсэй, пожалуйста. Вызовите «скорую» немедленно!
9
Всего несколько секунд спустя выяснилось, что телефон в доме не работает. Эту новость сообщила нам хозяйка, которая, едва услышав в зале переполох, прибежала с кухни. Она сказала, что линия барахлила со вчерашнего вечера, а сегодня днем перестала работать совсем.
– Мы не можем звонить, поэтому не можем вызвать ремонтников, чтобы нам его починили. Ну надо же, именно сейчас…
Она не успела договорить, а Тибики-сан, покопавшись в кармане куртки, уже вытаскивал свой мобильник.
– Плохо, – тут же прошептал он тусклым, мертвым голосом. – Сигнал…
– Нет связи? – спросил я, подходя ближе.
– Да.
– Мой мобильник раньше работал.
– Тогда по нему позвоним. Быстрее, – приказал Тибики-сан. – У разных компаний может быть по-разному.
– Он у меня в комнате.
– Так беги за ним!
И тут –
– У меня есть сотовый.
– И у меня.
Сразу двое предложили свои телефоны. Тэсигавара и Мотидзуки. Мей молчала. Думаю, она оставила свой мобильник в комнате, как и я.
– Ясно, – сказал Тибики-сан. – Тогда, пожалуйста, вызовите «скорую», один-один-девять.
Но в итоге –
– Странно. Одна полоска есть, а все равно не проходит.
– И у меня… Не получается, сэнсэй.
Мобильник Тэсигавары и PHS Мотидзуки оказались бесполезны.
Вообще-то, когда Мей мне звонила, помехи были такие, что голос с трудом различался. Сдается мне, в горах качество сигнала в принципе поганое. Так что…
У других учеников нашелся еще один сотовый и один PHS. Но они тоже не пробились.
Все это время у Вакуя продолжался приступ. Он уже не мог сидеть на стуле и опустился на пол, на колени. Маэдзима отчаянно тер ему спину, тяжело поднимающуюся и опадающую с каждым вздохом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
