Пленники Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
– Да, трое… – задумчиво проговорил Бар. – И знаете, о чём я думаю! – он вздохнул. – По-разному гибли наши ребята, но смерти, более прекрасной и величественной, чем смерть Гаая, я не видел! Он был великим воином, хотя…
Не договорив, Бар замолчал.
– Хотя, что?! – мгновенно вскинулся Люк. – Ты хочешь поставить в вину Гааю наше поражение?!
– Да ничего я уже не хочу! – буркнул Бар и вдруг внимательно начал присматриваться к почти неразличимому в сумраке Люку. – Э-э! Что это ты там жуёшь втихаря, толстяк?
От неожиданности Люк чуть не поперхнулся.
– Ничего не жую! – буркнул он сердито. – Показалось тебе!
– Так уж и показалось! – Бар незаметно для Люка подмигнул Стиву. – Давай, толстяк, делись!
– С чего бы это? – Люк поспешно отодвинулся ещё дальше в сумрак. – Своё жуй!
– И рад бы, да нечего! – Бар развёл руками. – А ты не забыл, что в походе у воинов всё общее?
Не отвечая, Люк злобно уставился на Бара.
– Не забыл?
– А мы не в походе! – нашёлся, наконец, Люк с ответом. – Теперь мы каждый за себя, понял!
И довольный тем, что так ловко смог отшить Бара, толстяк вытащил из седельной сумки довольно увесистый бурдюк и принялся отхлёбывать из него обильными глотками. Бар принюхался.
– А ведь у тебя там не вода, Люк! – уверенно сказал он. – У тебя там вино, разве не так?
– Моё дело! – Люк проворно сунул бурдюк в сумку. – Каждый за себя, понял! И нечего на меня так таращиться! Я сэкономил всё это, когда вы обжирались и опивались, а теперь что? Прикажете делиться?!
– Сэкономил! – Бар насмешливо хмыкнул. – Да ты всегда жрал и пил за чужой счёт, да ещё по две порции! Скажи лучше – украл!
– У тебя, что ли?! – огрызнулся Люк, торопливо застёгивая сумку. – Сказал – не дам, и точка!
– А нам и не надо! – Бар повернулся вдруг к Стиву. – Как ты думаешь, Стив, сколько это может стоить?
И Бар вдруг вытащил из своего дорожного мешка сверкающую накидку гнома-жреца.
– Ух, ты! – потрясённый Стив во все глаза глядел на накидку, казалось, даже сам костёр померк, настолько ярко сверкали-переливались драгоценные перья. – Ты где это взял?
– Там! – Бар неопределённо мотнул головой. – Подобрал…
– Это будет стоить… – Люк немедленно придвинулся вплотную к костру, жадно протянул к накидке дрожащую руку. – Да здесь целая куча золота! Мы втроём станем богачами!
– Втроём? – Бар снова свернул накидку, небрежно сунул её на прежнее место. – Не понимаю, причём тут ты, толстяк?
– Что значит, причём?! – голос Люка задрожал от обиды и скрытого волнения. – Мы ведь боевые товарищи, разве не так!
– Не так! – неожиданно рявкнул Бар прямо в лицо Люку, тот даже отшатнулся. – Мы теперь каждый за себя, забыл, что ли?! Впрочем, – уже спокойнее сказал Бар, обращаясь к Стиву, – тебя это не касается. С тобой мы всё ещё товарищи.
– А я?! Я как же?! – чуть не плакал Люк, лицо его побагровело до такой степени, что Стив даже опасаться начал, как бы толстяка не хватил удар.
Метнувшись назад, Люк схватил сумку, принялся торопливо вытаскивать из неё какие-то съестные припасы.
– Вот, ешьте! Пейте! Я же пошутил, мне не жалко!
– Пошёл ты!
Бар повернулся к толстяку спиной и стал старательно подбрасывать в костёр поленья.
– А ты, Стив? – Люк протянул юноше бурдюк с вином. – Попробуй!
Но Стив, взглянув в сторону Бара, тоже отрицательно мотнул головой.
– Не хочется что-то.
– Это хорошее вино! Это очень хорошее вино! – Люк, не вставая, на коленях подполз поближе к Бару. – Вот, возьми! Ты же любишь выпить, Бар! А это вино просто замечательное! И пьётся легко, и в голову ударяет…
– Врёшь ты всё! – лениво сказал Бар, по-прежнему не глядя в сторону Люка. – Я по одному запаху узнаю эту яблочную кислятину, разбавленную для крепости обыкновенной бражкой! Впрочем… – он протянул руку, – дай-ка глотнуть.
Обрадованный Люк торопливо сунул ему бурдюк. Бар сделал несколько основательных глотков, сплюнул и кинул бурдюк обратно в руки Люка.
– Ну, что я говорил! Гадость и ничего больше!
– А как же с накидкой, Бар? – несмело напомнил Люк, засунув бурдюк в сумку.
– А никак! – Бар насмешливо фыркнул. – Сказать, почему?
– Почему?
– Потому! И вино твоё – дрянь, да ты и сам не лучше!
– Ты зря брать эта накидка! – проговорил вдруг молчавший да сих пор гном. – Нельзя было брать это.
Некоторое время все трое воинов молча смотрели на гнома, словно ожидая продолжения, но гном, проговорив эту короткую фразу, вновь молча уставился в костёр.
– Почему? – скорее с любопытством, нежели с раздражением спросил Бар.
Гном ответил не сразу. Некоторое время он по-прежнему молча продолжал рассматривать пляшущее пламя костра, потом, чуть приподняв голову, в упор уставился на Бара.
– Лесной дух гневаться, – медленно, словно нехотя, пояснил он. – Лесной дух мстить очень.
– Лесной дух! – насмешливо фыркнул Люк. – Уж не тот ли, что на площадке живёт?
Гном бросил на толстяка короткий взгляд, но ничего ему не ответил.
– Видали мы, как этот твой великий дух от лесного демона в нору свою улепётывал! Правда, Бар?
Люк явно подлизывался к счастливому обладателю драгоценной накидки, но Бар даже бровью не повёл в его сторону. Толстяк заметно увял.
На некоторое время на лесной поляне воцарилось всеобщее молчание, слышно было только слабое потрескивание костра, да ещё, время от времени, слабо пофыркивали лошади, пасущиеся неподалёку. Потом гном снова заговорил, не отрывая взгляда от пламени костра.
– Там, на церемоний, не сам лесной дух быть. Там его слуга только. Сам дух редко видеть можно.
– А ты видел? – с интересом спросил Бар.
Гном чуть пошевелился, вздохнул.
– Я видел, – сказал он коротко.
– Ну и какой он из себя? – Стиву тоже захотелось поддержать разговор. – Пострашнее демона?
– Да смените вы тему! – с беспокойством в голосе воскликнул Люк. – Накличете нечисть на свою голову!
Он тревожно огляделся по сторонам и принялся вполголоса произносить какие-то заклинания. А гном снова замолчал, и молчал так долго, что Стив решил уже, что гном просто не хочет отвечать именно ему. Ведь это Стив так подвёл его там, на поляне.
Но вот гном вновь поднял голову и, взглянув на Стива, ответил, причём ответил именно ему.
– Демон есть ужас, – сказал он наставительным тоном. – Лесной дух много обличий есть. Есть ужас. Есть другой облик.
– А какой именно другой? – с интересом спросил Бар. – Женский, может?
– Да угомонитесь вы! – в голосе Люка звучали одновременно мольба и некая бессильная ярость. – Давай лучше спать ложиться! У меня голова кругом идёт, и глаза слипаются.
«От
