Пленники Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
Сам же демон в истинном своём обличии – или в одном из истинных своих обличий – взлетел высоко над площадкой леденящим душу порождением ночного кошмара. Кровь, казалось, стыла в жилах при одном взгляде лишь на чудовищное это создание… внезапно оно, резко развернувшись, устремилось вниз, в сторону безмолвно застывших гномов… и, конечно же, нервы гномов не выдержали. С воплями ужаса побежали они во все стороны, давя и калеча друг друга, и вскоре вокруг костров не осталось ни единого гнома. Живого, во всяком случае.
А демон, рванувшись вдруг в сторону уцелевших воинов, пролетел совсем низко над ними и с диким, зловещим воплем умчался куда-то в сторону тёмного, безмолвного леса. И одновременно с этим Стив вдруг почувствовал, что все его путы мгновенно ослабевают, превращаясь в труху, пыль, в ничто… Потом он ощутил, тоже совершенно внезапно, что находится почему-то в седле, и боевая лошадь хрипит и прядёт ушами, повинуясь его руке… а в другой руке юноши вновь зажат меч.
Оглянувшись в сторону товарищей, Стив с удивлением обнаружил, что и они тоже обрели лошадей. Более того – вместо окровавленных, грязных рубищ, на каждом из них вновь сверкали латы, кольчуги, остроконечные, стальные шлемы один лишь гном восседал не на лошади, а на более привычном для него буйволе, и в руке у него был зажат не меч, а тяжёлый боевой топор на длинной рукоятке.
Какое-то время все четверо в растерянности смотрели то на себя, то друг на друга, словно всё ещё не веря в только что произошедшее. Демон исчез, гномы тоже исчезли… но всё равно они оставались где-то поблизости и в любой момент могли вернуться.
Первым опомнился Стив.
– Надо убираться отсюда! – выкрикнул он, с трудом удерживая горячего своего скакуна на одном месте. – Нельзя здесь оставаться!
– Куда убираться?! – огрызнулся Люк, с раздражением повернувшись к юноше. – В лес?! Ночью!
– Люк прав! – вмешался в разговор третий из воинов, кажется, его звали Бар. – Но и ты прав, Стив! Оставаться тут тоже нельзя!
– Что же тогда делать? – растерянно спросил Стив. – Куда нам теперь?
Бар только пожал плечами.
– Не знаю!
Тронув буйвола, гном подъехал к воинам поближе.
– Ну, что тебе? – немедленно окрысился на него Люк.
– Подожди! – Бар внимательно посмотрел в лицо гнома. – Он что-то сказать хочет!
– Мой хорошо знать эта часть леса, – произнёс гном негромко. – Мой вывести вас на главный дорога.
Сага вторая. Аверзагар
Глава 1
Когда, наконец, взошла луна, и в лесу стало немного светлее, четверо беглецов были уже на довольно-таки порядочном расстоянии от селения гномов. Гном-проводник и в самом деле великолепно ориентировался в почти сплошной темноте ночного леса, во всяком случае, он уверенно вёл воинов по каким-то тайным, одному ему приметным тропкам и тропочкам. Потом они спустились куда-то вниз, к небольшой лесной речушке, и ещё некоторое время ехали против течения по её неглубокому песчаному дну. И вот, наконец, уже при тусклом свете луны, четверо путников выбрались из сплошной лесной чащобы на какую-то обширную поляну, после чего гном тотчас же придержал своего буйвола.
– Здесь нас безопасность быть! – провозгласил он, соскакивая на землю, буйвол его тотчас же принялся привычно щипать жёсткие пучки редкой высокой травы, а гном, похлопав послушное животное ладонью по спине и как бы разрешая ему заниматься столь приятным делом, удивлённо посмотрел на своих спутников, по-прежнему сидящих в сёдлах. – Вы слезать сейчас, отдыхать здесь. Здесь нет опасность.
– Как же! – недоверчиво проворчал Бар. – А что помешает твоим милым сородичам вновь окружить нас и снова принять в оборот своими проклятыми пращами!
– Вот именно! – поддакнул Люк. – Может они уже где-то близко!
Но гном только упрямо мотнул лохматой башкой в знак полного несогласия.
– Гном ночь лес идти никогда, – уверенно сказал он. – Ночь лес опасность много, гном бояться. Дальше лес – больше опасность. – Он огляделся вокруг и добавил: – Здесь нет опасность.
Бар заколебался, но Люк по-прежнему был полон сомнений.
– Ты тоже гном! – буркнул он с недоверием. – А вон как ловко по лесу ночному шастаешь!
Гном, не отвечая, только пожал уродливо широкими плечами и поглядел в сторону Бара.
– Ладно! – сказал Бар, тоже спешиваясь. – Скорее всего, гном прав. Не станут они сегодня за нами гоняться, не до нас им сейчас…
– Я тут не останусь! – упрямо заявил Люк.
Но уже и Стив соскочил с лошади, и Люку ничего другого не оставалось, как только, брюзжа и сыпля самыми отборными проклятьями, последовать примеру товарищей.
– Костёр быть надо, – сказал гном. – Много огонь надо.
– Надо, надо! – Люк плюнул себе под ноги. – Вот и разводи, если надо! Болтать все горазды!
И он, не переставая ругаться, принялся рассёдлывать лошадь.
– А вот это ты зря! – предостерёг его Бар. – Распусти слегка попругу и хватит. Кто знает, что нас ждёт дальше.
Совет был разумный, и даже Люк принял его безоговорочно. Стив – тем более. Стреножив оседланных лошадей, они пустили их пастись.
Пока воины этим занимались, гном и в самом деле успел развести костёр. Теперь он готовил запас топлива, таскал к костру толстые сухие стволы и, умело действуя топором, с одного удара разрубал их на части.
Костёр почти сразу же ярко запылал, отгоняя прочь ночной сумрак, и воины с удовольствием расселись возле него. Гном тоже опустился на траву, но чуть поодаль от остальных. Суровое лицо его казалось ещё более суровым и непроницаемым в красноватых, пляшущих отблесках огня, лица воинов тоже оставались угрюмыми и настороженными.
– До сих пор не могу понять, как всё это с нами произошло! – нарушил, наконец, Люк затянувшееся молчание. – Раз-два… и я уже в седле, а на мне кольчуга и прочее! Как такое могло получиться, хотелось бы мне знать?
– Демон – он демон и есть! – лениво отозвался Бар. – Ему такие штучки – раз плюнуть! Он и не то ещё может выделывать!
– Давай сменим тему! – Люк опасливо огляделся по сторонам. – Нас и так всего трое осталось!
«Четверо!» – хотел вмешаться в разговор Стив, но почему-то так и не решился вмешаться. Вместо этого он украдкой посмотрел на угрюмо-замкнутое лицо гнома. Интересно, о чём он думает? Проклинает ли дурака Стива, просто ли раскаивается в великодушном своём поступке, враз превратившем его в некоего изгоя, жалкого и совершенно беззащитного?
А, может, мысли
