Эрика Свайлер - Книга домыслов

– Да, но это в прошлом, – помрачнев, произнесла Энола.

Мы оделись, не сняв мокрых купальников. Сестра хотела, чтобы соль, высохнув, осталась на ее коже.

– Летнее ощущение, – сказала она.

Мы направились к Восточному пляжу, что рядом с молом. Я смотрел на бугорки под ее кожей на спине. Слишком тощая. Сестра всегда была худышкой, но это уже чересчур! Когда мы бегом вернулись на наш пляж, я взобрался на защитную дамбу.

– Мне показалось, что я кое-что услышал, когда мы были под водой. А ты что-нибудь слышала? – спросил я.

– Что, черт побери, можно услышать, когда у тебя вода в ушах?

– Ладно, забудь.

Песок сыпался сквозь прогнившие доски в том месте, где дамба начала разрушаться. Сломанные сваи кренились в сторону пролива. Не сговариваясь, мы принялись взбираться по крутому склону. Наши ноги утопали в песке, смешанном с частичками суглинка.

Уже на середине подъема Энола начала задыхаться.

– Папа убил бы нас за такое, – сказала она.

– Не исключено.

Однажды он нас застукал. Мы сбежали по крутому склону и стали подниматься другим путем, когда его фигура возникла над краем обрыва. Он схватил нас с такой силой, что на следующий день у меня на руке остались синяки в тех местах, где его пальцы впивались в нее. По крайней мере, это служило напоминанием, что у меня все же есть отец. Он потащил нас домой, ухватив меня за воротник, а сестру – за штанишки. Ступни Энолы не касались земли. Я тогда его чуть не возненавидел.

Став над обрывом, мы огляделись. Скорлупка нашего дома нависла над пропастью. Кирпичная стена, когда-то отделявшая наш дом от моря, вконец разрушилась, а после минувшего урагана не осталось даже жалкого напоминания о ней.

– Вон там жили Мерфи? Я не перепутала? – спросила Энола.

Да, там и впрямь когда-то жили Мерфи. Если бы сестра присмотрелась повнимательнее, то наверняка заметила бы, что их холодильник привалился к покосившейся внутренней стене дома, а обеденный стол лежит перевернутым, его ножки давно бесследно исчезли.

– То, что еще оставалось от крыльца, смыло больше двух лет назад.

Где-нибудь на противоположном берегу пролива ребятня из Коннектикута сожгла доски крыльца, на котором в прежние времена мы сиживали с Джимми Мерфи, попивая лимонад.

– Значит, с тех пор уже два или три года прошло?

– Вроде того.

Нередко участки земли у моря лишаются до десяти футов в год. Все зависит от силы штормов и своевременности ремонта защитных сооружений для поддержания их в хорошем состоянии. Когда пришел ураган, дом Мерфи не выдержал, и это усугубило мои проблемы. Когда их защитная дамба разрушилась, воды обрушились на мою, подмывая с обоих концов последнюю преграду между моим домом и проливом, между ним и зимними штормами, северо-западными ветрами и следующим ураганом… Кто знает, когда он обрушится.

– У тебя на ремонт денег хватит?

– Сейчас – нет.

Мне нужен кредит, вот только безработному его вряд ли кто предоставит, а поиски новой работы пока ничего не дали. Я мог бы попросить денег у Фрэнка. Мои шансы занять их у него довольно высоки. Деньги на спасение моего дома – это деньги на спасение и его дома. А еще этот дом унаследован мною после смерти отца. Для Фрэнка это многое значит. Вот только Алиса… Одно дело – брать деньги у Фрэнка, но брать деньги у отца Алисы – совсем другое. Мне следует поговорить с ней, но лучше будет попытаться сначала прощупать Историческое общество Напаусета. Все же считается, что мой дом имеет историческое значение.

Оглянувшись на сестру, я увидел, что она слегка покачивается в такт с набегающими на берег волнами.

– Тебе надо поехать со мной.

Это прозвучало неожиданно требовательно.

– Зачем?

– Что тебя здесь удерживает? – спросила она.

– Дом. Я не могу вот так все бросить.

Временами казалось, что души наших родителей до сих пор находятся где-то рядом, что их частички живут в этих стенах и кому-то просто необходимо бороться за дом до самого конца. Я не говорю, что прикипел сердцем к этой земле, но мне хорошо ведомы дороги, которые не заливает, когда поднимается большая вода. Я знаю, кто здесь чем живет, кто приезжает на остров на лето, а кто живет здесь всю свою жизнь. А теперь вот и Энола вернулась.

– Поедешь?

– Я никого там не знаю. И чем я буду заниматься?

– Придумаем. К тому же ты знаешь меня.

– Разве это поможет?

Сестра скривилась, а затем тяжело вздохнула:

– Все будет хорошо. Я тебе помогу.

Ее рука юркнула в карман юбки. Я услышал тихий шелест.

– Я видел тебя прошлой ночью, – сказал я.

Шелест стих.

– Что происходит между тобой и картами?

– Иногда они странно себя ведут.

Когда я попытался разговорить ее, сестра набросилась на меня и взлохматила мне волосы костяшками пальцев. Вышло это у нее довольно грубо, и кожу на голове будто обожгло. Мы рассмеялись. Она принялась щекотать мне бока. Я попытался вырваться. Игра «в крапиву» закончилась тем, что я вывернул Эноле плечо и она вскрикнула от боли. Сестра боднула меня затылком. Наши безумства закончились так же внезапно, как и начались. Мы повалились на траву. Спустя пару секунд мы уже были в норме.

– Вчера вечером к тебе заезжала Алиса, – тяжело дыша, сказала Энола.

– А я думал, что ты спишь.

– Что между вами происходит?

– Не знаю.

Не то чтобы я этого не знал, но мне просто хотелось защитить эти новые отношения между старыми друзьями.

– Мне она нравится. Я считаю, что Алиса тебе подойдет. – Сорвав стебелек береговой травы, она прикусила его зубами и продолжила: – У Роуза тебе понравится. Мы ходили смотреть на этот бродячий карнавал, когда еще были детьми. Карнавальное шоу Роуза – семейный бизнес.

– Как ты к ним прибилась?

– Через приятеля в Атлантик-Сити. Он тоже гадает на картах. Прежде он работал на Роуза, поэтому познакомил меня с ним. Я погадала Тому Роузу, мы поговорили и пришли к обоюдовыгодному соглашению. Это хорошее шоу. На все лето у тебя есть надежный работодатель, да и деньги платят неплохие.

– Ты упоминала о маме?

– Конечно, я же не идиотка! С какой стати мне скрывать, что мама работала в цирке? Возможно, поэтому он и дал мне работу. Он и тебе даст, если ты захочешь.

– И что я там буду делать?

– Не будь идиотом.

До сих пор я воспринимал цирки и карнавальные шоу как-то отстраненно. И вот теперь возле меня сидит сестра с вывернутыми внутрь коленками и диким взглядом и предлагает сбежать вместе в цирк. Впрочем, мне всегда было интересно знать, какой была наша мама до того, как познакомилась с нашим папой.

– Там все так, как и прежде?

– Более-менее, – сказала Энола. – Больше пышности. Больше конных номеров. Больше игр. Вставные номера уже не те. Больше действия и меньше надувательства. – Видя мое замешательство, сестра добавила: – Банки… То, что хранится в банках… Ладно, забудь. Ты этого знать на самом деле не хочешь.