Сандра Хилл - Люби меня нежно

Сандра Хилл

Люби меня нежно

И наконец, книга, посвященная моей лучшей подруге… моей сестре Флоре Кластон Драпальски.

То, что Флоре посвящается книга о девичьих мечтах, снах и женских фантазиях, и уместно, и важно. Она была со мной, когда мы только начинали мечтать: в старом доме в бедном квартале, в строгой атмосфере, царившей в школе св. Агнессы в Саскуэханне, в самом центре нашего городка, в укромных уголках библиотеки, сохранившейся с викторианских времен. О, сколь радостны и печальны были те годы, годы мечтаний…

Эта книга, посвященная мечтам, отвечает по духу стихам, однажды написанным Флорой:

Снежинки и тихие слезы, которые спугнул воющий ветер, нам посланы с тем, чтобы не пропустить знаки первой любви.

В моих сновидениях мечты и неясные тайны сливаются в сладостном танце, но балом правит мое одинокое сердце.

Прошу тебя, наслаждайся романом, дорогая Флора. В каждой из нас живет Золушка.

Уважаемый читатель и дорогая читательница,

Однажды в сказочном королевстве жил-был красивый принц. Все его называли не иначе как Очаровательным Принцем.

И прибыла в эти земли милая и нежная принцесса. Можете считать ее Золушкой.

Сказочное королевство?

Ну, хорошо-хорошо, если вы так уж настаиваете на точном следовании фактам, то в этой сказке королевство располагалось на Манхэттене. Но разве в Большом Яблоке нет места чудесам? Еще как есть!

Очаровательный Принц?

Бог ты мой! До вас наверняка доходили всякие слухи. Так что потребуется лишь включить воображение. Итак, он не такой уж очаровательный. Да, он продает туфли, а не хрустальные башмачки. Он водит машину, а не ездит в карете, в которую превратили огородную тыкву. Подумаешь! Зато принц очень красив.

Милая и нежная принцесса?

Да, да, да, бывает по-разному… Но кто говорит, что женщина должна быть мягкой и пушистой? Разве у королевских особ не бывает ПМС? И вообще, если принцессу называют Акулой, это не означает, что в глубине души она не обладает чуткостью и добротой.

Золушка?

Ничего себе! Кто эту сказку рассказывает? Она настоящая Золушка. Золушка с Уолл-стрит. Люди, на дворе девяностые! Феминистки, важные бизнес-леди, «я-знаю-чего-я-хочу»… В конце концов, даже Грейс Келли делала карьеру до того, как на бульваре Сансет появился принц на белом коне.

Нет, нет, нет. Я не намерен пересказывать историю с не подходящей по размеру туфелькой. И не от меня вы слышали о том, что у принцессы была мозоль.

А теперь, уважаемый читатель и дорогая читательница, если вы откроете сердца и распахнете души, поверив в земные чудеса, я расскажу вам совершенно фантастическую историю.

Элмер Пресли, крестный отец-волшебник

Глава первая

«ПРИНЦ – НАСТОЯЩАЯ ЗАНОЗА… В ПЯТКЕ!»

Принц Перико Томас де ля Феррама только что выскользнул из джинсов и натягивал серые шелковые брюки от Армани, когда выглянул из затемненного окна лимузина и увидел женщину, вооруженную плакатом с порочащим его имя текстом. Он не мог поверить своим глазам.

Длинноногая клубничная блондинка на костылях размахивала в воздухе возмутительным плакатом, словно стягом. Хотя она и жалась к телефонной будке, было ясно, что она заводила среди собравшихся здесь женщин (а их стояло не меньше дюжины). Пикетчицы выстроились перед небоскребом, на шестнадцатом этаже которого располагался офис принца, у всех в руках были плакаты примерно одинакового содержания: «ФЕРРАМА – ЖЕНОНЕНАВИСТНИК», «ЧТО ХОРОШЕГО В МОЗОЛЯХ?», «ФЕРРАМА – ЛЯГУШКА», «СКАЖЕМ НЕТ ТУФЛЯМ ОТ ФЕРРАМА!», «МОЗОЛИ, НАРЫВЫ, ВОДЯНКИ… ЧТО ДАЛЬШЕ? БОРОДАВКИ?!»

– Проклятие! – пробормотал принц и наклонился к встроенной громкой связи: – Джейк, нам придется объехать квартал.

Учитывая, что был час пик, это могло означать только одно – еще полчаса в дороге.

– Будет сделано, босс! – ответил ведущий дизайнер Джейкоб Бенор со свойственной ему детской непосредственностью.

Из-за нестабильной финансовой ситуации Джейку пришлось взять на себя обязанности личного водителя принца, но, судя по всему, эта роль пришлась ему по вкусу. Выпускник Массачусетского технологического института вел себя на дороге, как избалованный ребенок, с легкостью рассекая улицы Манхэттена на лимузине имперского вида и словно не замечая несущихся вдогонку отчаянных сигналов водителей и проклятий таксистов.

Они промчались мимо разрисованного рекламой автобуса.

«О, только этого не хватало! Неужели сама Диана Сойер в сопровождении операторов с канала ABC?»

– Что происходит, Дик? – взревел принц, поворачиваясь к Энрике Альварезу, адвокату и председателю правления в одном лице, который восседал на другом конце широкого сиденья и, просматривая документы, с завидной невозмутимостью потягивал скотч, – Дик всегда гордился способностью сохранять спокойствие даже в условиях сильнейшего стресса.

Сейчас он проверит этот хваленый талант! Интересно, останется Дик таким же невозмутимым, если принц зарядит кулаком в его чересчур симпатичную физиономию? Пиар-игры, которые устраивал Дик, надоели до смерти, хотя справедливости ради он должен был признать, что не знает, имеет ли Дик отношение и к этому шоу.

Взглянув на принца поверх очков в тонкой оправе, Дик пригладил блестящие черные волосы, собранные в низкий хвост.

– П. Т., расслабься. Я же говорил, когда забирал тебя на Ля Гардиа, что у нас небольшой кризис, но ничего страшного не происходит. Серьезных проблем нет.

О-о-о! Каждый раз, слыша эту фразу, принц мог с уверенностью сказать, что серьезных проблем у них как раз по горло. П. Т. сосредоточился, готовясь к худшему, и переспросил:

– Серьезных проблем нет? Значит, ты считаешь, что стадо феминисток-нацисток, которые кружат у нашего главного офиса, не представляют собой проблемы? И то, что у нас на хвосте торчат телевизионщики, тоже не проблема? Может, ты считаешь, что это лишь выгодная реклама перед объявлением о новой кампании Феррама?

– Не стоит сгущать краски, дружище. Я все устрою.

– Черт побери! Сегодня уже выпустили отчет комиссии по ценным бумагам и биржам? – ледяным голосом спросил он.

– Да, конечно. У нас есть три недели – до шестнадцатого августа, даты выхода Феррама на рынок Затем мы начинаем широкомасштабную акцию: работа с эксклюзивными дистрибьюторами и биржевиками. Юристы сейчас согласовывают окончательные цифры.

– И какова начальная цена?

– Пять долларов за штуку, – с удовлетворением сказал Дик.

Он боялся, что им предложат более низкую стартовую цену, а биржевая цена ниже пяти долларов не сулила прибылей. Он хотел во что бы то ни стало избежать подобного развития событий.