Река – костяные берега - Полина Луговцова
— Да просто знакомый. — Борис дернул плечом. — Довелось как-то раз в гостях у нее побывать, вот и решил еще раз заглянуть.
— В гостях? — Мужик подался вперед, облокотившись о борт судна левой рукой, а правой откидывая налипшие на лоб волосы. — Сама позвала или как?
Бориса начал раздражать этот допрос, но ссориться с местными не хотелось, и он, сдержав готовую сорваться с языка колкость, просто ответил:
— Конечно, сама.
— Ага?! — недоверчиво воскликнул собеседник, и все трое удивленно переглянулись.
— А чем кормила? — спросил другой мужчина, на голове которого красовалась серая шапка с большим меховым помпоном — похоже, женская. При этом третий из компании, в съехавшей набок зимней ушанке, вдруг прошипел что-то и ткнул задавшего последний вопрос подельника локтем в бок. Тот обернулся и недовольно рявкнул:
— Ты че, а?!
— Да ничем особенным, — поспешно ответил Борис, чтобы отвлечь внимание на себя — судя по гневным взглядам, те двое готовы были сцепиться в драке. — Луком да картошкой, а больше у бедной старушки ничего не нашлось, — ответил по инерции и только потом подумал, что вопрос слишком странный. Зачем им это знать?
Мужики отчего-то дружно хохотнули, хотя он точно ничего смешного не сказал, снова переглянулись, и тот, кто заговорил первым, произнес загадочно:
— Ну-ну.
Повисла пауза. Деревенские продолжали разглядывать Бориса, и тот почувствовал себя неловко. К тому же стоять по колено в студеной воде было не очень-то приятно, и он, переступив с ноги на ногу, сказал:
— Пойду я тогда. Вы тут поосторожнее с бревнами.
— Ну, бывай! — Мужчина в кепке и красной футболке одобрительно кивнул Борису, и все трое, потеряв к нему интерес, вернулись к прерванному занятию — продолжили растаскивать бесхозный груз.
Справа за соснами всего в нескольких метрах желтел песчаный берег, но прежде, чем выйти из воды, Борис остановился. Вдали за баржей белело что-то похожее очертаниями на небольшой корабль. Из-за горы бревен видно было плохо, и Борис прошел по воде вдоль берега, чтобы разглядеть конструкцию. Оказалось, что это буксир-толкач, предназначенный для перемещения барж по реке. Он не был соединен с сухогрузом и стоял на небольшом расстоянии от него, слегка завалившись на бок — по-видимому, днище его глубоко увязло в песке. Борис прекрасно помнил, что баржа была без буксира и свободно плыла по течению. Откуда же он здесь взялся? И тут же на ум пришел ответ на вопрос: «Наверняка работники порта искали и нашли упущенную баржу, но не смогли вывести на реку и посадили буксир на мель». Вместе с этой мыслью сердце Бориса тревожно сжалось: на буксире не было видно ни одной живой души. Где же команда, которая должна всеми силами пытаться сняться с мели и прицепить буксир к барже? Разум услужливо выдал очередной ответ: «Так ведь своими силами такую махину не сдвинуть. Скорее всего, все ушли за помощью». Но возник новый вопрос, усиливший тревожное чувство: «Если так, то почему никто не остался следить за сохранностью груза?»
Размышляя над тем, что могло произойти с командой, Борис подобрался вплотную к буксиру, часто оглядываясь назад, на баржу. Судя по доносящемуся оттуда грохоту падающих бревен, можно было не беспокоиться о том, что мужики следят за его действиями: похоже, их всецело захватил процесс хищения чужого имущества.
В центре огибающего квадратную корму борта над лопастями двигателя белела надпись «Речной-9», а над ней значились цифры «0-003007». Отсюда хорошо просматривалась высоко поднятая над палубой кабина капитанской рубки, абсолютно пустая. Забраться на судно не составило труда: по периметру ватерлинии висели черные резиновые круги, похожие на огромные автомобильные покрышки. Уцепившись за одну из них, Борис легко перемахнул через низкий борт, но наступил на что-то гладкое и округлое, с грохотом вылетевшее из-под ног. Оказалось, каска — вроде строительной, только не оранжевая, а белая. Наверное, на грузовых судах положено носить такие. «Странно, что она валяется тут, — подумал он, поднимая ее и с интересом разглядывая. — Обычно на флоте строго следят за порядком. Ни один уважающий свое судно капитан не позволил бы команде разбрасывать по палубе свои вещи. Хотя… Конечно! Здесь явно похозяйничали посторонние — наверное, те самые, что сейчас ворочают бревна на барже». Эту мысль подтвердила следующая находка: чуть поодаль, в окружении стеклянных осколков, валялся большой бинокль. Наверное, с выбитыми стеклами он утратил ценность для охотников за чужим добром, и они его бросили. «Легко ли выбить стекла у такого бинокля? — возникла мысль, когда Борис оценил толщину острых зазубрин, торчащих из металлических окуляров — остатков линз. — Наверняка его не просто уронили, а швырнули что есть сил или ударили обо что-то — например, о каску … Но зачем?» И уже потом взгляд выхватил на одном из осколков, валявшихся под ногами, крошечное пятнышко крови: не больше, чем обычно остается от сытого раздавленного комара. Только вот не время еще было для комаров: слишком уж холодно. «Кто-то порезался просто, — подумал Борис, на самом деле подозревая нечто похуже. — Да нет, если бы драка или убийство, одной каплей точно бы не обошлось». Но попытка успокоить себя провалилась в тот момент, когда на глаза ему неожиданно попался… человеческий зуб. Чей-то крупный верхний резец, сломанный под самый корень, желтел среди осколков. Потрясенно выдохнув, Борис присел и склонился над неприятной находкой, еще надеясь, что ему показалось, но воображение уже рисовало возможные картины произошедшего: «Вряд ли драка возникла между членами команды. Скорее, на них напали местные, желающие прибрать к рукам их имущество, а, может, и весь буксир. С какой силой надо ударить человека, чтобы сломать ему с виду здоровый зуб?! Может ли от удара массивным биноклем сломаться черепная кость? Вряд ли, если голова защищена металлической каской. Но в том-то и дело, что каска валяется на полу… А тел нигде не видно… Может, они живы, просто…» — Мысли скакали в голове, как потревоженные кузнечики, и, наверное, это продолжалось бы еще долго, но… Борис, скованный оцепенением, все смотрел на зуб и даже не пытался подумать о том, что будет делать дальше, как вдруг перед глазами все расплылось, а затем резко потемнело в тот миг, когда в его затылок врезалось что-то тяжелое.
Сознание вернулось в сопровождении дикой головной боли. «Хорошо, что дурацкий сон закончился, — подумал Борис, собираясь встать и отправиться на поиски обезболивающих таблеток, но, к своему ужасу, не смог пошевелиться, обнаружив, что связан по рукам и ногам. Одновременно с этим открыв глаза, он перепугался еще больше, решив, что ослеп: темнота перед
