Эгис Румит - Песня для Корби

— Эй, парень, хорош любоваться на чужую смерть! — раздраженно крикнул водила, который до этого вызывал милицию. — И вы все тоже! Пошли отсюда, пошли, не на что тут смотреть!

И Корби пошел прочь.

— С телом все! — закричал кто-то из оперов.

— Понятые, осмотрите вещи свидетелей, — попросил другой.

— Где Николай Рябин? — тут же позвал Крин. — Понятых обоих сюда.

Корби очнулся от видения, понял, что у него лоб перепачкан грязью с борта машины, нашел в кармане бумажную салфетку и вытер ею лицо. Руки сильно дрожали. Стараясь ни на кого не смотреть, он вышел из-за фургона и пошел к своим друзьям. Ара уже открыл свой рюкзак и показывал бутылки Крину и первому понятому. Он был бледен, но держался.

— Странные бутылки, — подивился следователь.

— Это вино из Армении, — сказал Ара, — от моей мамы.

— Дорогое, наверно, — заметил Крин.

— Нет, так только кажется, — ответил Ара. — В любом случае, мама сама бы его не выпила.

Следователь хмыкнул.

— И много у нее? — спросил он.

— Последние, — сказал Ара. — А больше в рюкзаке ничего.

— Ладно, — решил Крин, — вино запишите.

Опер занес вино в опись.

— У Вас? — спросил Крин.

— Пустой рюкзак, — сказал Корби.

— Показывайте, — предложил следователь.

Корби открыл. Луч фонарика высветил ворох денег и одинокий черный носок.

— Не пустой, — возразил Крин. — Или денег в нем быть не должно?

Корби почувствовал на себе злобный взгляд старика. И Ник смотрел почти так же.

— А… это деньги деда, — почти честно сказал Корби.

— Да, мои, — подтвердил старик. — У нас утром ссора была. Разногласия между поколениями. Я потом из-за этой ссоры не сразу поверил в его телефонный звонок.

— Вот как, — прищурился Крин.

— Да, — сказал дед. — Когда он мне позвонил, я решил, что этот бандит меня разыгрывает.

— Стало быть, он Вас обокрал? — спросил следователь.

— Вовсе нет, — ответил отставной полковник. — Я сам этими деньгами в него швырнул. В ярости.

— Ладно, — решил Крин. — Пересчитайте. Мы запишем.

Корби сел на корточки рядом со своим рюкзаком и начал складывать бумажку к бумажке. Он вдруг почувствовал, что его губы дрожат и глаза наполняются слезами. Он собирался посчитать эти деньги три часа назад, когда все было совсем иначе.

Он еще возился с ворохом бумажек, когда Ник в присутствии понятых запустил ролик с убийством. Его смотрели в безмолвии. Лишь раз Крин нарушил тишину.

— Почему убийца пригнулся? — спросил он.

— Не знаю, — сказал Ник.

Корби дошел до сорока тысяч, когда почувствовал безумную боль у себя в ухе. Тихо, пока все смотрели в другую сторону, старик подкрался к нему. Теперь он тянул ухо и выкручивал. Корби не кричал, он просто задохнулся от боли. Перед глазами поплыли белые круги.

— Что? — прошипел ему в другое ухо дед. — Не только пистолетик взял? Хотел еще поживиться?

Корби ногтями впился ему в руку. Несколько секунд они боролись и, наконец, старик проиграл.

— Я запру тебя в чулане, — поклялся он, — и ты будешь там жить. А иначе я сдам тебя с потрохами, маленькая мразь.

Корби не ответил, только отодвинулся на безопасное расстояние и, все еще вздрагивая от боли, продолжал считать деньги.

— Уж на эту-то ночь точно, — заверил старик.

Корби вынул из рюкзака последние бумажки и обнаружил, что на дне под ними все еще лежит жестяная коробка с масляной тряпкой. Быстро, почти автоматически, он достал ее и сунул под рюкзак Ары, потом встал и, складывая деньги в ровную стопку, подошел к остальным.

Здесь шел бурный разговор.

— Зачем вам вертолет? — спрашивал Ник. — Возьмите саму запись.

— Молодой человек, не спорьте, — уговаривал его Крин. — Я все равно обязан конфисковать его как улику.

— Отец убьет меня, — с досадой отмахнулся Ник от следователя. Его яростный взгляд уперся в Корби.

Корби спас Крин.

— Пересчитали? — спросил он.

— Шестьдесят семь тысяч, — сообщил подросток.

Крин присвистнул.

— Можете проверить, — предложил Корби.

— Не нужно, — сказал следователь. — Больше у вас там ничего нет? Покажите дно.

Корби вернулся за рюкзаком и показал.

— Тряпочка? — уточнил Крин.

— Носок, — объяснил Корби. — Я собирался уйти из дома. Остальные мои вещи у Ника.

— Да, все с Вами ясно, — решил Крин.

Он посмотрел на часы.

— Время позднее, работы еще на полночи, — заметил опер.

— Это точно, — вздохнул следователь. — Свидетели свободны. Видеозапись очень ценная, и замечательно, что был ранен один из преступников. Спасибо всем за сотрудничество.

— Пожалуйста, — ответил дед Корби.

— Завтра в первой половине дня мне нужно будет снова с вами поговорить, — продолжал Крин. — Несовершеннолетние приходят с родителями. Кому нужен отгул с работы, мы дадим справку. Все понятно?

— Да, — хором подтвердили подростки.

— Рябины, — окликнул Крин, — десять утра вас устроит?

— Устроит, — кивнул старик.

— Джинаганали одиннадцать? — спросил следователь.

— А можно, если мама будет занята, мы позвоним и передоговоримся? — поинтересовался Ара.

— Нужно, — сказал Крин. Он достал три визитки, протянул их Аре, Нику и деду Корби.

— Николай Коплин, — обратился Крин к Нику, — двенадцать. И мы с Вашим отцом сможем еще раз обсудить вопрос о вертолете.

— Хорошо, — буркнул Ник.

— Все свободны, — сказал Крин. — Доброй ночи.

Он повернулся и через поле пошел к разбитым и распахнутым дверям запасного выхода школы. Опер и понятые двинулись за ним.

Когда полицейские ушли достаточно далеко, Корби поднял рюкзак Ары и достал жестяную коробку.

— Ник, это твое, — окликнул он друга.

— Выброси ее, — ответил Ник.

— Пошли, — сказал дед, — нечего теперь с ними болтать.

Он схватил Корби за локоть и потащил за собой. Подросток не сопротивлялся, но какую-то долю секунды еще смотрел на своих друзей. Они стояли посреди едва освещенного поля. Наступила ночь, и небо над ними мерцало искорками звезд. Ник сжимал кулаки, а глаза Ары блестели, хотя он не плакал.

Корби подумал, что больше не знает себя. Он не понимал, почему не может по-настоящему раскаиваться и грустить, как это делает Ник. Не понимал, почему все развалилось вместе с этой смертью. Не понимал, на чем держалась все эти четыре года его жизнь, и не понимал, на чем она держится сейчас.

Перед его глазами снова были только мертвые. Он чувствовал, что проведет эту ночь с ними.

Глава 10. Мертвые