Алексей Атеев - Карты Люцифера

– Уж извините, – стеснительно произнесла хозяйка, – не знали, что гость будет. Правда, давеча во сне тараканов видела, а тараканы, говорят, к гостям.

– Все ты со своими суевериями, Оля, – недовольно сказал Соболев.

– Знаю, что суеверия, однако ж часто оправдываются, – резонно возразила хозяйка.

Соболев фыркнул, но промолчал.

– А где вы остановились? – поинтересовалась хозяйка.

– Да я, наверное, сегодня же и уеду.

– Как сегодня?! – удивленно воскликнул Соболев. – Катер через час отходит, а мы даже не поговорили.

– Тогда, конечно, останусь. Вот только где переночевать? Говорят, у вас в Плутаеве имеется Дом колхозника.

– Что вы! – замахала руками хозяйка. – Какой там Дом колхозника! Клопы съедят! У нас оставайтесь. И даже не возражайте! – Хотя Артем вовсе не протестовал. Ничего лучше и придумать было нельзя.

– А на ужин я приготовлю что-нибудь вкусненькое, – старалась завлечь гостя хозяйка. – Оставайтесь, товарищ Костриков. Про Москву нам расскажете. Так, знаете ли, скучно вечерами. Что ни сумерки, дуемся с самим в «дурачка».

Хозяин снова фыркнул.

– Все, молчу, молчу, – поспешно отозвалась хозяйка и поднялась из-за стола. – Вы пейте, ешьте, а у меня дела.

– Женщины… – с иронией, но без осуждения произнес Соболев. – Давайте-ка, товарищ корреспондент, еще по одной, а потом я вам музей школьный покажу, там есть что посмотреть.

Артему вставать из-за стола не хотелось. Ведь еще не отведаны стерлядка и грибки. Однако наш герой жизнерадостно улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Музей так музей. Разговор о картах он пока заводить не собирался. Успеется.

Минут через пятнадцать хозяин, опираясь на костыль, встал, сообщив: «Пойду переоденусь».

Оставшись один, Артем налил себе еще стопку, закусил замечательным на вкус грибком и поднялся. Его внимание привлекли висящие на стенах фотографии. Некоторое время он разглядывал реликвии, потом обратил внимание на полотно – похоже, этюд к большому пейзажу: вечер, розовеющие небеса, тихая река, лодки на берегу, на другой стороне церковь… В левом углу подпись: «Левитан».

«Ничего себе! – пронеслось в голове. – Да такая вещь стоит больше всего этого занюханного городка! Если, конечно, не подделка».

– Исаак Ильич Левитан – подлинник, – подтвердил появившийся хозяин. – Он бывал в нашем доме. Дедушка мой, Лавр Петрович, как и я, учительствовал. В здании нынешней школы когда-то обитали князья Дундуковы-Плодомасовы. Последний князь, еще задолго до революции, отписал дом земской управе, с условием поместить в нем учебное заведение. Так в Плутаеве появилась женская прогимназия. А во флигеле поселился мой дед. Левитан частенько приезжал в Плутаев писать виды Волги, одно лето даже жил в нашем доме. Этот этюд он подарил деду в благодарность за гостеприимство.

– Да вы счастливчик! – совершенно искренне воскликнул Артем. – Что еще нужно для жизни! Хорошая жена, любимая, как я понимаю, работа, дом – полная чаша. Вон на стене даже Левитан висит. И дети, надеюсь, радуют?

– Дочь в Москве в Первом медицинском учится.

– Вот видите, я не ошибся!

– Если бы еще вторая нога на месте была… – вздохнул Соболев. – Ладно, пойдемте смотреть музей.

И Артем охотно пошел следом, в надежде узреть еще что-нибудь этакое.

Музей представлял собой просторное помещение, уставленное различным старьем, некогда верой и правдой служившим горожанам и окрестным крестьянам. Имелись здесь самовары, прялки, деревянные корыта, серпы, косы и цепы, керосиновые лампы всевозможных конструкций, весы и безмены, охотничьи ружья и даже пара мушкетов…

Артем взял в руки кремневый пистолет с надписью: «Тула. 1812», взвесил в руке:

– Солидная штуковина.

– Наполеона помнит, – отозвался Соболев.

Ничего подобного картине Левитана Артем в музее пока не обнаружил. Внимание его привлек застекленный шкаф-горка из ореха, по стилю – середина девятнадцатого века, в прекрасном состоянии. Внутри горки на стеклянных полках покоились разнообразные вещи, а над горкой висела табличка: «Предметы помещичьего быта». Среди длиннющих чубуков, каминных щипцов, щербатых, покрытых сеткой трещин тарелок и прочей чепухи Артем разглядел несколько изящных фарфоровых статуэток работы мануфактур Гарднера, а возможно, и Виноградова; пастушка с собачкой происходила, скорее всего, из Севра. Неплохие вещицы. Стоят приличных денег. Впрочем, сейчас они его не интересовали.

– Здорово! – восхитился Артем. – И долго собирали?

– Да лет десять, наверное. С тех пор, как стало можно. Даже нынче вопросы возникают. Приезжает комиссия из области: «А зачем?! А кто разрешил?!» Увидели чубук: пропаганда курения среди школьников. Пистоль? Огнестрельное оружие! Предъявляю справку из милиции: «Пистолет для стрельбы непригоден. Сломан замок». Все равно непорядок. Мало ли что сломан. Какой-нибудь Ванюшка набьет его серой от спичек да пальнет безо всякого замка. Тогда я говорю: взгляните на надпись. 1812 год. Отечественная война с французами! А вы речь министра культуры товарища Фурцевой в «Правде» читали? «О повышении уровня знаний истории родной страны»? Тут до них доходит…

Артем засмеялся. Усмехнулся и Соболев:

– Анекдот прямо. Между нами: и речи-то такой не существует. Как говорят мои ребятишки: беру на понт. Фамилия срабатывает. Как же, сама министр культуры! Но ведь действительно, при обучающем процессе исторический экспонат – вещь необходимая. На уроке истории про Бородинскую битву достаю эту железку, показываю… Говорю: из этого пистолета какой-нибудь ваш предок стрелял в гренадеров Наполеона… У ребятишек глаза загораются. И имен Кутузова, Багратиона, Раевского они никогда не забудут. Так-то!

– Действительно, вы – подвижник!

– К чему громкие слова? Вот вы давеча сказали: «счастливчик», а теперь – «подвижник». Небось и писать хотите в тех же выражениях. А я – не то и не другое. Обычный русский человек, каких миллионы. Живу на земле своих отцов, занимаюсь любимым делом… Но ведь для этого не нужно ни особого ума, ни выдающегося образования… Требуется одно – желание. Я – учитель. И предки мои учителя. Но даже не род занятий определяет мое место в обществе, а осознание, что ты на своем месте, или, другими словами, находишься при деле. И делу этому исправно служишь. Не через силу. Без понуканий и окриков… Добросовестно, одним словом. Это, на мой взгляд, главное в жизни. Четко знать, что приносишь пользу.

Слова Соболева неожиданно задели Артема за живое. Нашему герою показалось, что это выпад в его адрес. И он возразил:

– Но ведь пройдет какое-то время. Вы состаритесь. Силы оставят вас. И тогда с ужасом поймете, что все могло быть иначе. Будь вы дураком, возможно, подобные мысли вас и не посетят. Но вы умный человек. Имеете высшее образование. Много знаете… Да, конечно, какому-нибудь бородатому кузнецу на роду написано прозябать в этой глуши, но вы достойны лучшей доли, чем жить в дремучем городишке. Любой полуграмотный начальник может тюкать вас, указывать, что и как делать. Сами же только что рассказывали…