Соседи - Екатерина Дмитриевна Пронина
Он заговорщицки понизил голос и зачем-то оглянулся на реку, словно опасался, что те, в реке, с кем он говорил – подслушивают.
– Похоронили ее неправильно, на неправильном кладбище. Я, дурак, во всем виноват, как узнал, что преставилась моя ненаглядная, так напился пьян, не смог объяснить, как надо правильно.
– А от нас вы чего хотите? – недовольно спросил Даник.
– Вы же тайны хранить умеете? Люди сказывали, что есть здесь святое место. Раньше покойников носили за текущую воду, за воду живую, через которую мертвецам дороги нет. Отцы, деды лучше нас знали, что к чему. А как пришла Советская власть, забыли люди, что к чему, начали покойников на новом кладбище хоронить, да и заросла дорожка на святое место, намоленное. Хожу, хожу, да не могу найти. А вы, дети, души у вас чистые, ангельские. Вам святое место непременно откроется. Пожалейте старого дурака, поищите для нас с Аннушкой святое место, правильное кладбище, с которого она встать сможет, когда час придет. А я в долгу не останусь, у меня деньги есть! Все, что есть, отдам!
И дядя Боря начал копаться в карманах. Пачка сигарет вывалилась из брюк и с плюханьем погрузилась в воду. Наконец, он нашел несколько смятых купюр и попытался вручить их ребятам, но Леня решительно отвел руку пьяницы.
– Нам не нужны ваши деньги. Мы постараемся помочь.
Алесь удивился. Степенный отличник Терехов был непохож на человека, готового искать в лесу проклятое кладбище, с которого встают мертвые. В ответ на его взгляд Ленька шепнул:
– Он все равно не отстанет. Пошли, прогуляемся на ту сторону реки, мы же там раньше не были.
Друзья не стали спорить. Алесь сочувствовал горю старого пьяницы, а Даник, похоже, был рад любому поводу отлынивать от ремонта моста. Осторожно ступая по неустойчивым доскам, ребята перешли по ту сторону Чернавы – и сразу наткнулись на странное сооружение из камней на другом берегу.
Здесь стояло подобие алтаря: кто-то принес серые гладкие камни чуть больше кирпича размером и сложил из них домик. Алесь нагнулся, чтобы посмотреть внутрь. Привязанный за леску, там покачивался рыболовный крючок. Рядом с алтарем лежали подношения: связки сухих трав, брусника на лопухе, тряпичная кукла.
Навстречу ребятам из леса вышел Тишка – некрасивый лобастый мальчик с толстыми губами. Ветер ерошил русый чубчик и хлопал слишком простороной рубахой. На плече покачивалась удочка. Исцарапанные травой ноги были все в цыпках. Неприятный, пристальный взгляд круглых, почти бесцветных глаз остановился на Алесе, но мальчики не стали здороваться.
Тишка жил на деревенской половине "Краснополья". Он целые дни удил рыбу, сидя на поросшем осокой склоне или стоя по колено в ряске. Иногда Алесю казалось, что у маленького рыбака уже выросли перепонки между пальцами. Тишка шмыгнул носом и почесал оцарапанное колено самой обычной грязной рукой с обкусанными ногтями.
– Зачем это? – спросил Ленька, потянувшись к кукле. Тишка шлепнул его по руке удочкой.
– Чтобы лучше рыба ловилась, – неохотно объяснил он, ковыряя землю грязной стопой.
– Это ты что ли сложил?
– Не. До меня уж было. Рыбаки приносят. Мои тут только картиночки.
Даник, со скучающим видом обходивший импровизированный дольмен, вдруг что-то заметил среди подношений и изменился в лице. Во мгновение ока он схватил измятые кремовые листы и развернул, показывая собственные рисунки.
– Ребята! Так вот кто обокрал штаб! – закричал он, с торжествующим видом подняв улику над головой. – Ах ты ворюга! Недоносок! Убью!
И, размахнувшись, Даник отвесил Тишке звонкую затрещину, а потом толкнул в грудь, опрокидывая на землю. Казалось, он вложил в этот удар все свои обиды. Он собирался несколько раз пнуть жалобно свернувшегося в клубок малолетку, но Ленька и Алесь повисли у него на плечах, оттаскивая разъяренного друга.
– Я не воровал, – скулил Тишка, размазывая по лицу слезы и кровь из разбитого носа. – Рисунки Женька принесла!
– Врешь! – рычал Даник, вырываясь из рук Алеся.
– Прекрати! – рявкнул на него Леня – Это свинство, избивать пацана вдвое младше и слабее тебя!
Достав платок, Леня попытался вытереть с лица Тишки кровь, но деревенский мальчуган шарахнулся от него, отбежал в сторону на четвереньках, словно дикий звереныш, и вытер лицо собственной рубашкой.
– Он все врет! Зачем Женьке так делать? – стоял на своем Даник.
– Напугать хотела! Чтобы вы не совали нос, куда не следует! – угрюмо бросил Тишка. – Не ваше это! Понимаете? Не ваше! Сами не знаете, куда лезете, а потом всем худо будет!
Резко развернувшись, деревенский мальчишка бросился в густо росшие у берега кусты и исчез с глаз. Алесь отпустил Даника, и тот яростно пнул рыбачий алтарь. Леня осуждающе покачал головой.
– Что смотрите? – хмуро бросил Камалов. – Ну, врезал я ему, подумаешь. Правильные нашлись! Надоело! То мост чинят, то пьяницам помогают! Я всем помогать не нанимался!
Сплюнув под ноги, Даник развернулся и пошел в другую сторону, вдоль берега, в сторону леса. Алесь хотел догнать его, но Леня рассудительно сказал:
– Он из-за Женьки расстроился. Они же дружат. Пусть прогуляется, успокоится
Алесь, вспомнив Валюшку, понимающе вздохнул.
– Давай мостом пока займемся, – предложил Ленька. – Сваи я посмотрел, они еще крепкие, а вот доски не годятся, сгнили.
Целый день ребята, беззлобно бурча на Даника, столь ловко смывшегося, занимались мостом: складывали на берегу гнилые доски, ходили в деревню и договаривались с председателем, чтобы кто-то привез к берегу телегу горбыля. Купались и загорали в Чернаве, пока не приехал тарахтящий трактор с прицепом под управлением дяди Захара. Потом долго сгружали доски, пока однорукий сосед вместо того, чтобы помогать, курил папиросу за папиросой и смотрел на реку.
Даник так и не пришел. Решив, что он вернулся в Краснополье другой дорогой и сейчас ждет их в штабе, ребята вернулись в поселок. Но штаб был пуст.
Глава 9. Разрытые могилы
Жаркий день клонился к закату, тяжелый запах грозы витал над “Краснопольем”. На душе у Леньки скреблись кошки. Даник в штабе так и не появился. Он очень опрометчиво поступил, когда пошел в чащу один, без фонарика, без спичек. Скоро ночь. В сумерках в лесу можно заблудиться даже опытному человеку, а Даник совсем не знает здешних мест.
– Как думаешь, он пошел искать старое кладбище? – осторожно спросил Алесь, глядя, как за окном сгущаются сумерки.
– Может быть. Дядя Боря деньги предлагал, Данику они очень нужны. Глупо с его стороны, он же не
