Барбара Хэмбли - Князья Преисподней

— Мы не слышали их, не ощущали их запаха, пока они не подошли слишком близко. Матьяш, — он снова запнулся на имени предавшего его ученика, — Матьяш как-то сказал, что они, как и вампиры, могут обманывать зрение и разум людей.

— Значит, Матьяш изучал их?

Эшер подумал, не потому ли юный мятежник заинтересовался тварями, что средневековые крипты и подземные ходы под Старым городом служили местом сбора революционно настроенных венгров, чехов и словенцев, которые хотели освободить свои страны от векового владычества Австрии.

Некоторое время Карлебах лежал неподвижно, затем кивнул. Эшер заметил, что глаза старика в полумраке спальни блестят от слез.

— Как и я, он боялся, что политики или военные узнают о них и решат использовать против своих врагов. Мир и без того переполнен страшным оружием, Джейми. Как и людьми, которые считают, что можно прибегнуть ко злу, чтобы победить большее зло. Поэтому мне нужно вернуться в шахту. Я должен увидеть их сам, своими собственными глазами, чтобы не обмануться.

Повисло молчание. Затем Эшер спросил:

— Обмануться?

— Джейми, — Карлебах перешел на шепот, — эти создания сродни вампирам. А что если ими управляет вампир? Отдает им приказы? Они не обладают разумом, но на что они способны, если за ними стоит вампир? Вы сами поддались на обман вампира, — с горечью добавил он. — Ваши намерения чисты, но в этом вопросе вам нельзя доверять.

Эшер ощутил, как сомкнулись у него на запястье скрюченные артритом пальцы правой руки; их хватка по-прежнему была сильной, как у молодого человека.

— Ставки слишком высоки, я не могу рисковать. Поэтому я должен отправиться туда.

«Может быть, и так, — подумал Эшер, когда старик отвернулся от него. — Но что-то мне подсказывает, что доверять здесь нельзя не только мне».

9

Буря бушевала до поздней ночи.

Вскоре после полудня Эшер спустился вниз, чтобы встретиться с графом Мицуками. Ветер нес по улицам тучи пыли, и даже в отдельном кабинете, куда их проводил управляющий, в воздухе висела тонкая пелена, приглушая свет электрических ламп.

— Позвольте еще раз поблагодарить вас за помощь, оказанную нам прошлой ночью, — произнес Эшер с поклоном. — Не будет преувеличением сказать, что мои спутники и я сам обязаны вам жизнью. Надеюсь, Ито-сан не слишком пострадал?

— Мой слуга сейчас отдыхает. Благодарю за заботу, Эсу-сенсей, — императорский атташе, похожий на круглолицего гномика в очках и чистенькой синей форме, поклонился в ответ.

Эшер понадеялся, что за последние четырнадцать лет сам он изменился сильнее, чем Мицуками: сейчас он был коротко пострижен, на висках уже пробивалась седина, а вокруг глаз залегли морщины. В 1898 Эшер носил бороду, был лохмат и прятал глаза за очками, дополнявшими образ чудаковатого ученого, который со всеми вел себя одинаково раздражительно, позволял себе грубости и говорил только на немецком.

Мицуками продолжил:

— Меня беспокоит, что создания, от которых исходит такой запах, могут переносить на когтях и зубах инфекцию, поэтому сейчас за ним наблюдает посольский врач. Ка-ру-ба-ку-сенсей хорошо себя чувствует?

— Да, благодарю вас. Случайная встреча с вами стала для нас спасением.

— Возможно, она была не такой уж случайной, Ге-раа-сенсей, — Мицуками, глядя ему в глаза, произнес имя, под которым Эшер был известен в 1898 году.

Проклятье. И в спутниках у него австрийский еврей…

— Позвольте заверить вас, что за пределы комнаты это имя не выйдет, — в ответ на настороженное молчание заметил Мицуками. — Я военный. Союз, некогда заключенный моей страной с Германией, как и текущий союз с Великобританией, имеет для меня значение только тогда, когда в дело вступают армии. Но поскольку этот Ге-раа-сенсей, с которым вы, как я теперь вижу, не имеете ни малейшего сходства, был немцем, а кайзер претендует на территории, которые находятся в зоне влияния Японии, вчера я вынужденно последовал за вами, чтобы разрешить сомнения. Прошу простить меня за допущенную ошибку.

— Да, понимаю. И благодарен вам за эту ошибку, которая спасла жизнь как мне, так и моим товарищам.

Снова повисла тишина, нарушаемая только завываниями ветра. В обращенном на него взгляде черных проницательных глаз Эшер прочитал тревогу и страх.

— Что это за создания? — наконец спросил полковник. — Крестьяне отвели вас к шахтам, где, насколько я понимаю, водятся эти… акума… эти тэнма. Вы знали, что найдете их там?

Эшер заколебался. Сейчас Британия и Япония были союзниками, но значит ли это, что Мицуками согласится помочь им и станет хранить молчание?

— Нет, не знал.

— Но искали вы именно их?

— Да.

— Что они такое?

— Мы не знаем. Какая-то патология, ранее неизвестная…

— То, что я видел прошлой ночью, не похоже на болезнь. Смертельные для человека раны их не убивают. Мы обезглавили двух из них, но их тела не упали, а спрыгнули вниз, в расщелину. Нескольким Ито отрубил ноги, одному — руки, но они не умерли и даже не потеряли сознания. Они молча двигались за вами по тропе, как пальцы на руке или как собаки, подгоняющее стадо. Это не болезнь, Эсу-сенсей. Их морды не похожи на человеческие лица. Уж не демоны ли они, которых, по словам ученых, не существует?

— Нет, не думаю, — медленно ответил Эшер. — Хотя сельские жители и считают их таковыми. Но именно по этой причине их нужно изучить, сохраняя при этом величайшую секретность. Одному Господу известно, что с ними — или из них — сделают немцы.

Он не отводил взгляда от Мицуками, и хотя японец внешне оставался бесстрастным, в глубине его глаз читалась работа мысли. Чуть тише Эшер добавил:

— И только Господу известно, какие идеи появятся у моего или вашего правительства. И каким будет результат.

Мицуками коротко выдохнул сквозь зубы и повторил:

— Я военный. Мое дело — армии, а не эти… порождения преисподней. Но наш новый император… не отличается хорошим здоровьем. Он взошел на трон этой весной, и с тех пор почти всеми делами в империи ведает парламент и Ставка. Я вовсе не хочу сказать, что лучше них знаю, как поступить, но в одном я уверен — стоит однажды открыть врата ада, и кто знает, сможем ли мы захлопнуть их. Вы здесь находитесь не по заданию вашего правительства?

Эшер покачал головой:

— Я сказал послу, что собираюсь исследовать одно местное предание, и он выделил солдат мне в сопровождение. Ночью было темно, я объяснил им, что на нас напали разбойники, и они, похоже, поверили. Никто из них не видел того, что видели вы.

— А остальные? Ка-ру-ба-ку-сенсей?