Барбара Хэмбли - Князья Преисподней

Лидия на мгновение задумалась:

— Тогда он прав. Это дело рук китайцев.

Она заключила рисунок в несколько аккуратных квадратов. Эшеру стало интересно, не вспоминает ли она сейчас об Исидро, который за долгие годы убил не одну женщину, и даже не двух.

— Пока мы в Пекине, я хотел бы сводить тебя в оперу, — сказал он через некоторое время. — Там нет кулис и колосников, и когда нужно сменить декорации или вручить герою меч, помощники передвигаются по сцене на виду у публики. Но так как они всегда одеты в черное, зрители притворяются, что их на сцене нет — просто соглашаются не замечать их.

— Как не замечают слуг в посольствах, — в ее голосе звучала грусть. Теперь она знала, кто мог взять галстук из комода Ричарда Хобарта. Кому было известно о намерении Холли Эддингтон женить его на себе, кто понимал, что если кто-нибудь знакомый скажет ей: «Он ждет вас у калитки», она поверит и выйдет в сад. — Да и вообще слуг, если на то пошло.

— Вот только мы ничего не знаем о тех, кто работает в посольствах. Не знаем, чьи они родственники, где проводят свои выходные. Вообще ничего. Кто-то рекомендует их, но стоит им выйти за ворота, и они исчезают. Но здесь семья — это всё. Двоюродные дедушки помогают продвинуться племянникам, дальние родственники приносят вести тетушкам, которых они никогда в глаза не видели. Целые кланы в неделю зарабатывают столько же, сколько мы платим рикше за одну поездку, но они годами откладывают каждый медяк, чтобы внучатый племянник Шэнь, очень способный мальчик, смог пригласить учителя, пойти в школу и сдать государственные экзамены; при этом все понимают, что если Шэнь в конце концов добьется успеха и станет таможенным инспектором, он не станет досматривать ящики своего троюродного братца Яо, даже если сам он с этим Яо не знаком.

— В этом мы от них мало отличаемся, — мягко заметила Лидия.

— Верно, — согласился он. — За тем исключением, что Шэнь наизнанку вывернется, чтобы сдать экзамены, и не ради собственного будущего, но из-за долга перед семьей. Людьми, которых мы не видим.

Лидия протерла ложечку, помешала кофе и снова накрыла чашку блюдцем.

— Значит, у девушки, которую сэр Грант, по слухам, убил в этом… заведении в переулке Большого тигра, есть родственники среди посольских слуг?

— Эта версия кажется мне наиболее разумной. Китаец не может выдвинуть обвинение против английского дипломата, Лидия. Но может причинить ему боль, опозорив и доведя до виселицы его любимого сына.

Она промолчала, задумчиво перебирая пальцами столовые приборы. Эшер мысленно вернулся в то время, когда он изо дня в день по четыре часа проводит рядом с громкоголосым молодым человеком, который постоянно сквернословил, а после занятий обязательно напивался до беспамятства. Пятьдесят фунтов, которые Хобарт заплатил за три месяца, позволили ему во второй раз приехать в Центральную Европу и стать учеником Карлебаха. Именно знакомство с малоизученными уголками Австро-Венгерской империи, которые он посетил в тот приезд, привлекло к нему внимание департамента.

Пять лет спустя он единственный из всех учащихся Баллиола[15] удостоился приглашения на свадьбу Гранта Хобарта и дочери американского миллионера.

Из-за закрытых дверей спальни донесся скрип кроватных пружин и глухое бормотание на идише.

— Я загляну к нему.

Лидия снова протерла ложечку и положила ее на блюдце.

— Вряд ли сэру Гранту понравится твой вывод.

— Да. Поэтому я на всякий случай спрятал тридцать фунтов там, откуда могу быстро достать их — под половицей в генераторном помещении гостиницы. Хобарт вспыльчив, и если он решит, что я — его враг, мне придется бежать. Интересно, дедуля У согласится спрятать у себя чанбигуй?

— Дедуля У?

— Мелкий мошенник во Внешнем городе. Если не ошибаюсь, работает на семью Шэнь, по крайней мере, работал четырнадцать лет назад. Он мог достать буквально всё, от телефонного провода до французского шампанского, и охотно спрячет ян гуйцзе от властей — или взбешенных немцев, — если, конечно, цена его устроит. Но я надеюсь, нам удастся выгородить Ричарда, не причинив никому особого вреда, и удержать его отца от очередного убийства.

Открывая дверь в спальню, где его старый учитель сидел на кровати среди подушек, Эшер подумал, что столь равнодушным отношением к неотмщенному убийству юной девушки (почти ребенка, если он правильно помнил пристрастия Хобарта) он, наверное, обязан работе в департаменте.

Или же причиной тому было долгое знакомство с вампирами?

— Нам нужно вернуться, — большим пальцем (единственным, сохранившим подвижность на левой руке) Карлебах удерживал Эшера за руку, словно опасался, что бывший ученик отпрянет прочь, едва услышав невнятно произнесенные слова. — Нам нужно спуститься в шахту, найти их логово. В магазине Кирульфа, рядом с гостиницей, я видел дробовики, а в казармах у англичан есть оружейник…

— Я сам этим займусь.

— Нет! Я должен…

— Почему?

Карлебах резко отвернулся.

— Я знаю этих тварей…

— Что еще мне надо знать о них, — мягко спросил Эшер, — кроме того, что их нужно уничтожить? Наверняка где-то есть план шахты. Кто-нибудь из служащих сэра Джона выяснит, что за компания вела там разработки и как мне добраться до их архивов. Если я скажу, что, по-моему, в шахте прячутся ополченцы Гоминьдана, меня допустят к документам. Вряд ли они засекречены. Те растворы, что вы изготовили…

Он кивнул в сторону туалетного столика, где выстроился ряд поблескивающих флаконов. У их оснований уже собрался тончайший слой пыли.

— Вы сами не знаете, подействуют они на тварей или нет, верно?

— Я зря взял их с собой, — вздохнул Карлебах. — Если бы мы обнаружили останки в лучшей сохранности, я бы испытал на них пару-другую капель, чтобы проверить, какое действие они окажут… Джейми, вы сосчитали их? Вы видели, сколько их там? Несколько десятков.

Его морщинистое лицо исказилось гримасой страдания.

— В темноте всегда кажется, что нападающих больше, чем на самом деле, — твердо сказал Эшер, хотя и его напугало количество неведомых существ.

— Мы не слышали их, не ощущали их запаха, пока они не подошли слишком близко. Матьяш, — он снова запнулся на имени предавшего его ученика, — Матьяш как-то сказал, что они, как и вампиры, могут обманывать зрение и разум людей.

— Значит, Матьяш изучал их?

Эшер подумал, не потому ли юный мятежник заинтересовался тварями, что средневековые крипты и подземные ходы под Старым городом служили местом сбора революционно настроенных венгров, чехов и словенцев, которые хотели освободить свои страны от векового владычества Австрии.