100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик
– Во что?
– Во все. В цунами. Как мы ходили в дом через зону радиации.
Така, прищурившись, вглядывается в южное побережье – туда, где дом семейства Хара так и стоит одинокий и заброшенный.
– Это все по-настоящему.
– Така, а ты… То есть… у тебя не бывает ощущения, будто твой папа все еще рядом? Типа… где-то поблизости? Прости, если лезу не в свое дело.
Така вздыхает:
– Я не такой ранимый, как ты. Но если я проезжаю мимо зала патинко, представляю, что он все еще играет там в автоматы с друзьями. Как ты и нарисовала. Может, когда… – Он собирается сказать что-то еще, но передумывает и снова улыбается. – Пойдем, познакомлю тебя с Харуто-сан. Когда накатило цунами, он был в Кесеннуме. Приятный малый.
Но почему-то Така на мгновение застывает.
– Что-то не так?
– Все в порядке. Просто я так ждал, когда тебя увижу…
– Тогда обнимемся? Британцы так делают. В чате так не поздороваться.
– Ага, не получится!
Одной рукой Така продолжает неловко сжимать ручку чемодана, а второй, чуть наклонившись вперед, приобнимает Юки.
– Я рад, что ты вернулась, – бодро говорит он, но в его голосе слышится намек на слезы.
Как тогда, когда Така не рассказывал о том, что его отец пропал во время цунами.
За спиной парня стрекозы танцуют вокруг вывески «Кудзяку». В памяти всплывает другой образ: вот Юки и Така отправляются в холодную темноту – искать его дом, а пар свивается в белые призрачные силуэты. В ту ночь ее спутник говорил, что духи окружают их повсюду.
– Ну что, есть тут сейчас привидения? – спрашивает Юки.
Така смеется:
– Полно.
* * *
За обеденным столом в гостинице в этот вечер собираются пятеро: госпожа Комори, которая весело болтает и то и дело возвращается на кухню, чтобы прихватить ингредиенты для жаркого в набэ; Харуто, молодой человек из разрушенного города-порта Кесеннума, молча поприветствовавший Юки робкой улыбкой; владелец старого суши-кафе господин Ямада и, конечно, Юки и Така. Когда Комори-сан включает горелку на столе, господин Ямада бросает на Юки заинтересованный взгляд:
– Как у тебя дела, Юки-тян? Соболезную насчет дедушки. Мы с ним спорили о политике и всяком таком, но он был очень обходительный. Без него город уже не тот.
Господин Ямада всегда немного ее смущал – слишком уж у него пристальный взгляд. Теперь девушка вспоминает последний вечер, который они с дедушкой провели в суши-кафе: смеялись, ели и забывали о заботах впервые за долгое время.
– Я в порядке, – отвечает она. – Сильно скучаю по дедушке, но я в порядке.
– Слышала, ты поступила в университет? – подхватывает госпожа Комори, подкручивая пламя под горшочком с набэ. – И рисуешь мангу, прямо как дед. Нам всем понравились «Приключения Мальчика-волны»! Как учеба?
– Нормально. Я, ну, взяла небольшой перерыв перед началом второго курса.
Така поднимает на нее взгляд:
– Да? А почему не сказала?
– Просто решила начать попозже, – уклоняется Юки, стараясь сменить тему.
– Ты поэтому не приехала в июле, как собиралась?
– Не переживай, ничего страшного не случилось.
– Ну, я все равно рада, что ты здесь, – вмешивается госпожа Комори, закидывая овощи в бульон. – Ты – почетная жительница Осомы, а нас тут осталось не так много. Что вы с Такой задумали?
Тот смеется:
– Звучит так, будто мы обязательно угодим в какую-нибудь историю!
– Ну, в прошлый раз так и было, – ворчит Ямада. – Незаконное проникновение в красную зону!
Така смотрит на Юки сквозь пар, поднимающийся над горшочком:
– Расскажи им.
Когда аромат бульона заполняет отремонтированную столовую, Юки наконец чуть расслабляется. Она чувствует, как говорить на японском становится все проще, и оглядывает собравшихся за столом, обдумывая, чем хочет поделиться.
– Я просто хочу поговорить с людьми о том, что случилось. Особенно с теми, с кем после катастрофы произошло что-то необычное. И понять, как они справились с горем. Может, кто-то ударился в творчество, рассказывал истории? Или, как вы, Комори-сан, посадил цветы по всему городу?
– А еще Юки хочет услышать про странные происшествия. Ей это нужно для работы над дипломным проектом, – воодушевленно добавляет Така.
Господин Ямада поворачивается к юноше из Кесеннумы:
– Харуто-кун, ты говорил, что недавно с тобой случилось что-то необычное. Не расскажешь?
Но тот качает головой, отводя взгляд:
– Наверняка просто воображение разыгралось…
Юки смотрит на него. По лицу молодого человека на мгновение пробегает тень, будто тот что-то скрывает. Но она решает не допытываться. «Я же только приехала, – рассуждает Юки. – Если он не хочет говорить, зачем заставлять? Кроме того, он старше. Невежливо наседать».
Така делает глоток пива.
– Ладно, но у вас, помнится, есть классная история о «Кудзяку», да, Комори-сан?
– Ты о нашей крошке-призраке? – улыбается женщина.
– Правда? – Юки тянется за телефоном. – Можно записать на диктофон?
Госпожа Комори смеется, кокетливо махнув рукой у рта:
– А я начинаю привыкать! Сюда уже приезжали журналисты и с радио, и с «Эн-эйч-кей»…[30]
– Настоящая знаменитость, – усмехается Ямада. – Ну же, Комори-сан, начинайте, а с готовкой остальные помогут. Я проголодался!
– Ладно-ладно. Видите, я уже кладу грибы. Если не нравится сервис тут, чините свою кухню побыстрее.
Комори поворачивается к Юки:
– Дедушка разве не рассказывал о нашей постоялице… – она поднимает взгляд к потолку, – …на втором этаже?
Юки качает головой и нажимает на кнопку записи:
– Нет. Пожалуйста, продолжайте.
– Ну, в тот раз мы все сидели внизу, совсем как сейчас. Осома всегда была городком тихим, и, когда постояльцев мало, в здании тоже тишина. Прислушайся!
Все замолкают. В комнате урчит газовая горелка да негромко булькает вода в горшочке, а больше ничего внимание не привлекает. Ну, где-то на соседней улице проезжает машина, но в самом здании царит тишина.
– Тут всегда слышно, когда кто-то ходит на втором этаже или спускается поесть. Очень удобно. Половицы в коридоре всегда были скрипучие, а расположен он прямо над нами.
Комори поднимает крышку горшочка и тычет в овощи палочками.
– Так вот, долгие годы, когда вся родня и постояльцы сидели здесь, можно было слышать, как наверху кто-то топает.
Она резко поднимает взгляд к потолку, будто звук раздается и сейчас. По спине у Юки пробегает холодок.
Комори-сан переходит на театральный шепот:
– Иногда шаги были о-о-очень тихими, как будто кто-то крадется по коридору, замирает на минуту-другую, а затем продолжает идти. А иногда – очень громкими, и казалось, что кто-то со всех ног несется вперед – бум, бум, бум! Или – что кто-то что-то катит или тащит по половицам. Сначала, стоило моему старику-отцу это услышать, он бежал наверх, но там никогда никого не оказывалось. Папа думал: может, кто-то тайком пробрался через черный ход или через двор. Но даже если
