Переступив черту – 2 - Геннадий Петрович Авласенко
Но спрашивать об этом у самой Ирочки было как-то неудобно. Ещё обидится.
Скорее всего, я сам позвонил ей (хоть и не помнил этого совершенно), и Ирочка тотчас же примчалась на зов. Посреди ночи с постели поднятая, на такси, скорее всего, сюда добиралась…
Премию ей выписать, что ли, за подвиг сей героический?
И тут я вспомнил, что с моей работой в фирме, вроде бы, покончено окончательно… осталось лишь решить вопрос с Ирочкиным новым трудоустройством.
В это время на тумбочке вздрогнул и мелко завибрировал радиотелефон.
Ну, кто там ещё на мою голову?!
– У аппарата! – хрипло и почти неразборчиво буркнул я, поднося телефон к уху. – Слушаю!
– Салют, Стас! – раздался в трубке сочный и жизнерадостный мужской голос. – Я тебя разбудил?
– Нет, – проговорил я уже куда более разборчиво. Потом помолчал немного и добавил: – А с кем, простите, разговариваю?
– Ну, ты даёшь, старик! – рассмеялись в телефоне. – Своих не узнаёшь?!
– Костя, ты? – машинально спросил я, хоть и так уже понял, кто мой собеседник. – А ты, собственно, чего звонишь? Случилось что?
– Да ничего особенного…
В голосе приятеля почудилось мне вдруг какое-то смущение… а может, всё это мне только почудилось. Ещё мне послышался на том конце провода какой-то женский возглас, то ли негодующий, то ли требующий чего-то… впрочем, какое мне, собственно, дело до Костиных амурных похождений.
– Я, это… почему звоню… – продолжал между тем Костя. – Тут, понимаешь, слухи поползли, что ты вроде как бизнес свой прикрывать вздумал…
Вот оно как! Я ещё и сам не решил толком, вздумал или не вздумал прикрывать убыточный свой бизнес, а слухи уже, оказывается, поползли. Интересно, кто это их разносит, такой прыткий?
Я и не заметил, что последнюю фразу произнёс вслух, и Костя, разумеется, понял её, как вопрос.
– Ну, не то, чтобы слухи… – как-то нерешительно (вот уж на него не похоже!) промямлил он, – а просто… просто, понимаешь, тут у меня…
Костя замолчал, не договорив, до моих ушей тут же донеслась непонятная какая-то возня, чьи-то возгласы неразборчивые… потом там вновь всё затихло…
– Дай, я сама ему всё объясню! – расслышал я отдалённый женский голос. – Алло! Станислав Адамович?
Теперь женский голос в трубке звучал звонко и отчётливо. И так знакомо…
– Ирочка, ты? – проговорил я, не веря своим ушам. – Ты что, у Кости?
– Да, я у Константина Семёновича! – с каким-то даже вызовом произнесла в трубку Ирочка. – И с сегодняшнего дня я на него работаю! Всего хорошего вам, Станислав Адамович! Спасибо за всё!
В трубке послышались частые короткие гудки, а я, ошеломлённый и ничего ещё не понимающий, перевёл взгляд на Ирочку, лежащую в моей кровати.
Впрочем, Ирочка уже не лежала, а сидела, прижавшись спиной к стене и прикрывая краем одеяла обнажённую грудь. Увидев, что я смотрю на неё, Ирочка мне улыбнулась, вернее, попыталась улыбнуться, но дрожащие губки её явно не слушались…
– Но как же тогда… – начал, было, я…
Начал и умолк, поражённый внезапной догадкой.
– Нет! – отчаянно замотала головой Ирочка. – Это совсем не то, что ты думаешь!
От этого резкого её движения одеяло поползло вниз, приоткрывая грудь.
Такую знакомую грудь с крохотной родинкой на правой её стороне…
Но я уже не верил ни груди, ни родинке!
– Тварь! – заорал я, кубарем скатываясь с кровати. – Вот же тварь!
И в то же мгновение в руке моей оказались очки. Я даже и не заметил, откуда они тут взялись.
– Убить? – вопросительно промяукали они.
– Да! – заорал я, дрожащей рукой указывая на Ирочку (вернее, на то существо, которое так искусно умело ею притворяться). – Убей! Уничтожь эту гадину!
– Нет! – жалобно закричало существо в Ирочкином обличии. – Не надо! Я ведь ничего плохо…
Две зелёные молнии, вылетев из очков, ударили его в лоб, и существо, покачнувшись, молча рухнуло на кровать. Вернее, поперёк кровати… и оно по-прежнему выглядело Ирочкой…
Впрочем, так оно и должно было быть до тех пор, пока я не взгляну на него сквозь стекла чёртовых этих очков.
И я тут же водрузил их на переносицу, восприняв, как должное, ослепительную световую вспышку. Потом повернулся в сторону неподвижно лежащего на кровати существа и…
И даже вскрикнул от неожиданности.
Поперёк кровати лежал не лемур, как я подсознательно ожидал, а какая-то совершенно незнакомая мне девушка. Очень смуглая, очень красивая, с белыми как снег волосами…
Что за чёрт?!
Невольно припомнился сон и город у моря, жители которого выглядели именно так. Но ведь то был сон, всего лишь сон… и ничего кроме сна…
Медленно, словно каждый шаг давался мне с огромным трудом, я подошёл к кровати вплотную. Некоторое время молча рассматривал неподвижно лежащую девушку, потом снял очки.
И ничего не изменилось. По-прежнему поперёк моей кровати лежала смуглая обнажённая девушка с белыми, как снег волосами, беспорядочно разметавшимися по синему атласному одеялу.
Девушка, убитая мною. Вернее, убили то её очки, но ведь по моему приказу…
– Мы её не убивали, – внезапно мяукнули очки. – Вернее, пытались, но эта функция в нас временно заблокирована. Наши разряды… они её просто оглушили.
– Правда?! – почему-то обрадовался я. Потом вновь, на этот раз куда более внимательно посмотрел на девушку, и радость моя мгновенно улетучилась.
Ведь для чего-то заявилась она ко мне сегодняшней ночью! Да ещё в обличии Ирочки, секретарши и по совместительству любовницы. Ведь знала же она, эта девушка, что кого-кого, а Ирочку я никогда не заподозрю! И не заподозрил бы, если бы не этот случайный телефонный звонок.
Стоп, а был ли этот звонок и на самом деле случайным? А что, если и Костя, и настоящая Ирочка… что, если и они тоже…
Мысли мои путались, и я отчаянно замотал головой, словно таким вот примитивным способом собирался их, ежели и не распутать окончательно, то хотя бы привести в более или менее надлежащий порядок. Костя… Ирочка… да нет же, нельзя же всех огулом подозревать неизвестно в чём! Этак и свихнуться недолго!
Девушка на кровати вдруг вздрогнула и забормотала что-то невнятное. Потом она открыла глаза и медленно осмотрелась вокруг. Встревоженный взгляд её внезапно наткнулся на очки в моей правой руке… и девушка тут же вздрогнула, словно от удара током.
– Всё хорошо! – торопливо проговорил я и улыбнулся (несколько натянуто, правда). – Небольшое, как говорится, недоразумение…
Ничего мне на это не отвечая, девушка чуть приподнялась, потом села в кровати, подтянув к себе одеяло и по-прежнему не спуская с меня широко раскрытых и донельзя встревоженных глаз. Не испуганных, а именно встревоженных.
Девушка
