Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова
– Яна – как обычно? – Вопрос, на который он, конечно, знал ответ, но не мог не задать, как искренне переживающий человек.
– Как обычно, – улыбнулась Света
– С Горячим?
– Конечно, с кем же еще?
Стас навсегда запомнил, как представил Семь. «Семь и я, мы были там вместе, представляешь». С тех пор ничего не изменилось. Света и Стас стали не родителями, а семьей для Яны, которую никто не встретил.
Стас буквально с мукой отвел взгляд от приготовленного для него с заботой стола и направился сначала на веранду, укрытую тенью виноградной лозы, а потом к умывальнику, незаметно вписанному среди обитателей сада: бесчисленных пионов вдоль потрескавшейся дорожки из плитки, ползущей жимолости и, конечно, яблоньки. Она еще совсем маленькая. Яна недавно, приволокла саженец на тачке от своего друга, жившего неподалеку. Посадка сопровождалась звонким лаем маленького комочка шерсти, который был всегда готов к двум вещам: обсудить новости с местным гусем и бесконечно приносить радость.
За завтраком обговорили планы на будущее, которые состояли в привозе удобрений для сада и посещения районной управы, чтобы в очередной раз попросить их переложить избитые временем дорожки в парке. Как не странно, они любили там гулять и даже ходить в кино во вновь открывшийся кинотеатр. Садились непременно на их места, 12 и 13. Жизнь текла размеренным ручейком, попутно отзываясь смехом, переживаниями из-за вновь покосившейся калитки, дегустацией варенья на теплом хлебе и попутным наблюдением за игрой искр в настоящем средневековом камине. Казалось, это не камин приехал в дом, а дом был переоборудован под размер камина. Но Стасу непременно хотелось вот так: на кресле с книжкой в руках, и чтобы родные были рядом.
А иногда в руках находился ноутбук, на котором то и дело возникали скучные и непонятные близким цифры и команды для какого-то очередного проекта. Стас пытался осуществить свою мечту – создать компьютерную игру, и теперь при всякой возможности брался за любое задание, развивая свои навыки. Поначалу нельзя было сказать, что он добьется успеха. Но он всегда находил в себе силы, чтобы начать сначала, вернуться к первой строчке кода или в очередной раз очистить компьютер от странного вируса «V».
Для вдохновения они со Светой ездили по местным городкам, а зимой планировали отправиться в какую-нибудь экзотическую страну. Стас волновался, что из-за этого он пропустит пару тренировок в бассейне, но Света говорила, что это не только для них обоих, и у Стаса для возражения не оставалось аргументов.
Он просто обрел цель и смысл жизни, которые двигали его вперед.
* * *
Тогда, в первые минуты после возвращения, Яна растерялась. Горячий был у нее на руках, по-прежнему, как до кино, болеющий и квелый. Еще на руках была не сданная домашка, школьные учебники, «Коты-Воители», задолженные в библиотеке, не до конца пропавший, просто примятый, бутерброд с огурцом… Но если бутерброд можно было съесть, а книжку с учебниками подложить под дверью школы, то домашка уже никому не была нужна. И Яна ощущала себя такой же – ненужной.
Прошло двенадцать лет, сказали ей. «Мне сейчас было бы двадцать четыре», – со страхом подумала она. А перед глазами – дряхлеющие клены, серо-сизое низкое небо. Еще и дождь надвигается…
Такой она была – впервые по-настоящему напуганной и тихой – когда ее окликнул Стас. Приютить позвал. Семь осторожно улыбнулась, осознавая вдруг, что делать это ей совсем не сложно – маски на лице-то уже не было – и согласилась.
Ей было смешно вспоминать, как на следующий же день, подумав, что исчерпала лимит гостеприимства, она сердечно раскланялась перед Стасом и Светой и удрученно заявила, что пойдет на завод искать работу. По-героически это было, думалось Яне, и даже как-то по-книжному. Кому-то уготована сырно-масляная судьба Милены, а кому-то такая, как у Яны. У нее двенадцать лет кино за спиной, революция, несданные учебники и больной Горячий, на чье лечение нужны деньги. Чего еще до кучи не хватает, как не пойти на завод?
Разубедили. Быстро и просто. Накормили, обняли, а потом пообещали такое, отчего дождь полил не только на улице, но и из больших темных обнадеженных глаз. Горячий ютился между их ног, облизывая коленки, поэтому обняли и его. Обещание распространялось на всех.
Яна окончила школу. Не в своем классе, конечно, и уже не в интернате, а в обычной школе. Разыскала бывших одноклассников и одноклассниц. На это ушло целое отдельное лето поисков в интернете – новой и малоизученной Яной штуковине. Маша с Сашей поженились, породив очаровательную девочку, и открыли маленький бизнес в соседнем большом городе. Катька, точнее Катеринаиванна, стала новым учителем физкультуры в интернате, дисциплинируя сорвиголов и порой выпивающего Сережку… точней, Сергейсаныча, второго учителя физкультуры, и, за неимением кадров, обэжэшника одновременно. Глеб поехал в столицу, покорять университеты. Яна была за них искренне рада. Но порой ей было больно, очень больно, что подружиться с этими ребятами получше, как в Нижнем граде, ей так и не успелось.
Тем не менее она нашла новых друзей. Новую семью. Завьяловск перестал казаться вторым Нижним градом, каким был для нее все это время. Она полюбила ходить в кинотеатр, помогала в местном приюте, исследовала с Горячим лес, захаживала к дедку, с которым они на пару уминали его запасы яблочного варенья и комментировали очередной сериал по телевизору вместе, строила планы учебы в университете…
С «Октября» Яна стала счастливей, определенно счастливей. Теперь она знала: никто в этом мире, как и в любом другом, больше не посмеет забрать у нее это счастье, потому что счастье – это то, что создавала она сама.
* * *
В избушке-говорушке царил кавардак, устроенный в честь генеральной уборки. Яна, время от времени наведывающаяся в гости, разлила по полу мыльную воду и вооружилась щетками. Дедок принялся было разбирать книжную часть стенки, открыл стеклянную дверцу, потянулся за первой стопкой бесценной кладези знаний и застрял. Сам не заметил, как опустился на деревянный стул у окошечка, открыл первую подвернувшуюся под руку книгу, пропал, погиб, был потерян для этого мира и абсолютно бесполезен в качестве помощника в нелегком деле приведения дома в порядок. Босоногая Яна, весело напевая, плеснула еще мыльной воды, согнулась в три погибели и закурсировала по комнате. Пробегая мимо деда, спохватилась:
– Носки!
Дедок апатично отмахнулся;
