Пленники Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
– Ну, всё! – с облегчением проговорил раненый воин и, встретившись взглядом со Стивом, подмигнул юноше. – Теперь этим тварям не до нас!
И это действительно было так. Двое оставшихся древесных хищников с превеликим шумом и треском удалялись в лесную чащу, потеряв к людям всяческий интерес. Они уходили прочь, медленно и неуклюже, а пламя, казалось, гналось за ними по пятам. С облегчением наблюдавший за паническим этим бегством, Стив вспомнил вдруг о Гэле с товарищами, находящимися как раз где-то там, среди бушующей этой стихии. Впрочем, люди двигались куда проворнее бродячих деревьев, и серьёзной опасности огонь для них, кажется, не представлял.
Словно в подтверждение этому, из-за пылающего куста на поляну выбрался Гэл, за ним оба его помощника. Все трое были целы и невредимы, вот только лица их почернели от копоти до неузнаваемости. Мгновенно оценив обстановку, Гэл что-то негромко скомандовал, и все трое тоже бросились к оставшимся на поляне тюкам. Воины Гэла взвалили на плечи по две пары тюков, сам же однорукий воин довольствовался одной только парой.
– Слева! – истошно выкрикнул вдруг старик Кром. – Слева смотрите!
Тут Стив, наконец-то, смог разглядеть пятого из хищников. Кром не ошибся, бродячих деревьев и в самом деле оказалось не четыре, а пять. До сих пор ничем себя не обнаружившее, коварное дерево вдруг ожило и взметнуло высоко вверх длиннющие свои щупальца, на ходу всё утончая и удлиняя их, наверное, для увеличения дальности поражения. Стив был уже вне зоны риска, как, впрочем, и остальные всадники, но для Гэла с товарищами пятое бродячее дерево представляло несомненную опасность.
– Тюки! Бросайте тюки! – не выдержав, крикнул раненый воин. – Они вас погубят!
Стив был того же мнения, ибо тяжёлые эти тюки замедляли движение людей, но, когда один из воинов и в самом деле выронил свои тюки, Гэд вдруг что-то прокричал повелительно и второй из воинов тут же швырнул товарищу одну из двух пар тюков. Снова все три воина бежали з грузом и явно не успевали выбраться из опасной зоны.
«Ничего не понимаю!» – ошарашено подумал Стив… но секунду спустя он уже понял замысел Гэла. Щупальца тяжело ударили сверху, все сразу, и трое из них ударили на удивление точно. Удар пришёлся по тюкам и люди, мгновенно отпустив свою ношу, разом упали на землю. Одураченные щупальца тут же взметнулись вверх с «добычей», вверх взметнулись и все остальные щупальца, готовясь к повторному нападению.
Но люди оказались проворней безмозглой твари. Вскочив на ноги, они побежали дальше уже налегке и успели-таки покинуть опасную зону за какое-то краткое мгновение до следующей атаки.
– Всем седлать коней! – распорядился Гаай. – Будем уходить!
Гэл был уже возле Стива. Остановившись рядом с юношей, он сплюнул, потом медленно вытер рукавом пот и копоть с лица.
– У тебя всё в порядке?
– В полном! – Стив улыбнулся. – А у тебя?
– И у меня! – Гэл тоже улыбнулся, но как-то невесело. – А вообще-то, дела наши неважнецкие!
Стив это и сам хорошо понимал.
Глава 5
Всего в живых осталось девять человек, лошадей же уцелело тринадцать, поэтому четырёх свободных лошадей решено было сделать вьючными, до отказа загрузив их тюками. Вещи, всё ещё остававшиеся на поляне, пришлось бросить из-за бродячего дерева, упрямо там торчавшего. Впрочем, оставшиеся воины и лошади просто не в силах были унести всё имущество, рассчитанное, как минимум, на двадцать всадников, так что жалеть брошенного особо не приходилось.
Потерпевшим от яда воинам стало значительно лучше, во всяком случае, они уже могли самостоятельно держаться в седле. Поэтому Гаай дал сигнал выступать, и все воины начали выстраиваться в обычную свою походно-боевую колонну. Ехать решили по-прежнему, по две лошади в ряд, с тем лишь изменением, что в центре колонны четверо всадников будут иметь своими соседями навьюченных лошадей. Впрочем, Стива это не коснулось, следуя указанию предводителя, он вместе со стариком Кромом должен был замыкать колонну. Это было большой честью и явным выражением доверия к юноше со стороны Гаая, ибо замыкать строй поручалось обычно самым опытным и проверенным в бою воинам. Чрезвычайно польщённый, оказанным ему доверием, Стив тотчас же повернул лошадь и направил её в самый хвост колонны. Оказавшись там, он остановился, поджидая напарника.
Но Кром и не подумал выполнять приказание предводителя. Выпрямившись в седле и высоко подняв седую голову, старый воин направил свою лошадь прямо в противоположную сторону. Подъехав к предводителю почти вплотную, Кром натянул поводья и некоторое время он и Гаай молча смотрели друг другу в глаза.
– В чём дело, старик? – негромко и надменно проговорил Гаай. – Ты плохо слышишь? Или ты боишься замыкать колонну?
– Я ничего не боюсь! – громкий голос Крома на мгновение перекрыл весь шум и гам строящихся в колонну воинов, замолчав, все удивлённо повернулись в его сторону, не совсем понимая, в чём, собственно, там дело. Стив тоже с удивлением смотрел на старика. – Я ничего не боюсь! – снова повторил Кром, ещё больше выпрямившись в седле. – И я хорошо слышу! И вижу тоже!
– Вот как? – голос предводителя по-прежнему звучал негромко и надменно. – И что же ты видишь, старик?
– Я вижу… – голос Крома вдруг задрожал и стал ещё громче, старик уже не говорил, он почти кричал прямо в лицо Гааю, – я вижу, что ты по-прежнему собираешься командовать нами, Гаай! Командовать, словно ничего и не произошло!
На лесной дороге стало так тихо, что слышно стало ленивое потрескивание огня в догорающих зарослях, потом возле людей деловито прожужжала одинокая пчела, спешащая со своей драгоценной ношей в родное дупло. Глаза всех без исключения воинов были направлены на Гаая, все ожидали, что же он ответит старику.
Но Гаай молчал. Он молчал так долго, что Стив уже решил, было, что их предводитель вообще ничего не будет отвечать взбунтовавшемуся воину, но тут Гаай, наконец, соизволил заговорить, медленно, негромко и как-то по-особенному равнодушно.
– А что, собственно, произошло, старик? – обветренные губы Гаая чуть тронула холодная, ничего не выражающая усмешка, отчего лицо предводителя стало ещё более надменным и непроницаемым. – Может, я трусливо прятался за чужими спинами? В чём, конкретно, ты можешь обвинить меня, старик?
– Я скажу
