Стивен Кинг - Исход (Том 1)

Стью взял новую банку, размышляя над сказанным.

— Это не конец, — произнес он. — По крайней мере, я так не думаю. Просто… антракт.

— Довольно удачное сравнение. Хорошо сказано. Я вернусь к своей картине, если не возражаете.

— Конечно, нет.

— Вы видели по пути других собак? — спросил Бейтмен, когда Кин, радостно виляя хвостом, появился из-за кустов.

— Нет.

— И я тоже. Вы первый человек, которого я встретил, но Кин, кажется, единственный из своего племени.

— Если он выжил, значит, должны быть и другие.

— Не очень убедительно с точки зрения науки, — добродушно возразил Бейтмен. — Покажите. мне другую собаку — предпочтительно суку, и я приму ваш тезис и поверю, что где-то есть и третья. Но не показывайте мне одну, пытаясь убедить в существовании второй. Так дело не пойдет.

— Я видел коров, — задумчиво произнес Стью.

— Да, коровы и олени. Но лошади все вымерли.

— Знаете, это правда, — согласился Стью. Во время своего путешествия он видел нескольких мертвых лошадей. В некоторых случаях коровы лакомились их вздувшимися тушами. — Но почему именно так?

— Понятия не имею. Все мы дышим приблизительно одинаково, а эта болезнь в основном передается дыхательным путем. Но я думаю, нет ли каких-нибудь других факторов? Люди, собаки и лошади подвержены вирусу. Коровы и олени — нет. На некоторое время исчезли крысы, теперь они появляются снова. — Бейтмен энергично смешивал краски на палитре, — Повсюду кошки, целые стаи кошек, и судя по тому, что я видел, насекомые также целы и невредимы. Конечно, ложные шаги, предпринимаемые человечеством, редко отражаются на них — да и вообще, сама мысль о моските, больном гриппом, кажется смехотворной.

— Согласен, — ответил Стью, открывая еще одну банку пива. Голова у него приятно кружилась.

— Мы удостоены чести наблюдать интереснейшие сдвиги в экологии, — сказал Бейтмен. Он сделал ужасную ошибку, пытаясь изобразить на картине Кина. — Последствия этого станут известны, если Homo sapiens сумеет воспроизвести себя — последствий будет предостаточно, — но мы-то, люди, все же сможем собраться вместе и попробовать. Но найдет ли Кин себе пару? Сможет ли он хоть когда-нибудь стать гордым отцом?

— Господи, думаю, нет.

Бейтмен встал, положил палитру на стульчик и открыл новую банку пива.

— Скорее всего, вы правы, — сказал он. — Возможно, есть и другие люди, другие собаки, другие лошади. Но многие животные могут умереть, так и не оставив потомства. Конечно, некоторые особи, подверженные инфекции, были в тягости, когда разразилась эта эпидемия. В Соединенных Штатах, конечно, есть здоровые женщины, которые — простите за вульгарность — вынашивают булочку в печке. Но некоторые виды животных навсегда исчезнут с лица земли. Если не будет собак, не будет волков, то олени — которые, кажется, обладают иммунитетом, — одичают. Определенно осталось очень мало людей, чтобы сдерживать рост популяции оленей. Охотничий сезон закрыт на многие годы.

— Тогда, — сказал Стью, — эти размножившиеся олени будут голодать.

— Нет, не будут. Не все и даже не большая их часть. По крайней мере, не здесь. Я не могу судить о том, что может произойти в восточном Техасе, но в Новой Англии сады всегда плодоносили, поля были возделаны и давали отличный урожай, пока не появился этот грипп. Оленям будет достаточно корма и в этом году, и в следующем. И даже в последующие годы зерновые культуры, хоть и будут дичать, но все же дадут урожай. Не будет ни одного голодающего оленя самое меньшее лет семь. Если через несколько лет вам, Стью, выпадет снова пройти по этой дороге, вам придется прокладывать себе путь сквозь стада оленей.

Стью обдумывал сказанное. Затем произнес:

— А вы не преувеличиваете?

— В общем-то нет. Может существовать фактор или факторы, которые я не учел, но я так не думаю. И мы можем взять мою гипотезу о влиянии полного или почти полного исчезновения популяций собак и волков на популяцию оленей в качестве иллюстрации применительно к взаимоотношениям между другими видами. Кошки будут размножаться бесконтрольно. А что это означает? Я уже говорил, что поголовье крыс, вначале несколько уменьшившееся, начинает постепенно увеличиваться, сохраняя баланс. Но если кошек будет достаточно много, все может измениться. Мир без крыс — прекрасная мысль на первый взгляд, но я сомневаюсь в этом.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что возможность воспроизведения рода человеческого остается под вопросом?

— Существует две причины, — ответил Бейтмен — По крайней мере, в данный момент я вижу только две. Первая — у детей может не быть иммунитета.

— Вы имеете в виду, что они будут умирать, едва появившись на свет?

— Да, а возможно, еще в утробе матери. Менее вероятно, но вполне возможно, что супергрипп окажет стерилизующий эффект на тех из них, кто выжил.

— Бред какой-то, — сказал Стью.

— Было бы безумием обманывать себя, — сухо возразил Бейтмен.

— Но если матери, носящие… детей в утробе… если матери иммунно защищены…

— Да, в некоторых случаях иммунитет может передаваться по наследству. Но так бывает не всегда. Нельзя рассчитывать на это. Я думаю, что будущее этих еще не родившихся детей весьма и весьма неопределенно. Их матери иммунно защищены, но статистические данные говорят, что их отцы не обладают этим же качеством, и теперь они мертвы.

— А вторая причина?

— Мы сами можем закончить работу по уничтожению рода человеческого, — спокойно ответил Бейтмен — Я действительно всегда считал, что это весьма возможно. Не прямо сейчас, потому что пока мы разобщены и разбросаны по всей стране. Но человек — это животное стадное, общественное, и рано или поздно мы соберемся вместе, потому что только так мы сможем рассказать друг другу, как выжили и пережили великую чуму 1990 года. Большинство сообществ будут примитивными диктатурами, управляемыми маленькими Цезарями. Но некоторые, очень немногие, могут оказаться просвещенными, демократическими сообществами, и я скажу вам, какие условия необходимы для образования такого рода в конце XX — начале XXI веков: сообщество с достаточным количеством технически образованных людей, чтобы возродить электричество. Это может быть сделано без особого труда. Ведь это же не последствия атомной войны, когда все лежит в руинах и подвержено действию радиации. Все машины и механизмы стоят на своих местах, ждут, чтобы пришел некто — человек, который знает, как починить штепсельные вилки и заменить несколько перегоревших проводов, — и запустил все это снова в работу. Вопрос только в том, насколько хорошо будут разбираться эти люди в технологии, которую мы принимали как должное.