Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
Много настенных шкафчиков. Так, здесь полотенца, респираторы, перчатки… А эти — с инструментом. Елки-палки, да тут вообще всё новое!
— Я сейчас от жадности лопну! Такую добычу оставлять на дороге нельзя, надо подрезать, — категорично сказал Пикачёв.
— Мустафа, хорош пялиться, связь давай!
Первые часы экспедиции — самые нервные в штабе. Деду наверняка притащили раскладушку, пристегнули двух юных нукеров для обеспечения совсекретности и посыльных задач, а радисту Некрасову вкололи слабительное, чтобы не спал. Зуб даю, Казанников будет жить в кабинете, рядом с наушниками и микрофоном. Поэтому сеанс сладится быстро.
Я угадал. Спрятав плиту от наблюдения со стороны саванны за домиком. Хайдаров поднялся под обрез крыши вагончика, натянул гарнитуру и быстро провел связь, пару раз обратившись к нам.
Пш-ш…
— Спрашивают, сколько километров?
Я вопросительно посмотрел на Пикачёва, он у нас самый одометр.
— Без малого сорок, — подсказал Семён.
Через минуту:
— Указатели и ориентиры по маршруту?
— А сам не знаешь, водитель хренов? — не выдержал я.
— Ещё один добавь. За километр слева стоит высокая юкка. М-м… Около десяти метров и с толстым стволом, — вспомнил красавчик Пикачёв.
Наконец Хайдаров завершил сеанс связи и, спустившись к нам, обнародовал решение штаба:
— Приказано двигаться дальше, они сами заберут.
— Чем же это? — поинтересовался я.
— УАЗ не потянет, — задумался Хайдаров. — Грузовик наш потянет!
— Ты его хорошо помнишь? И пустой моторный отсек помнишь?
— Что, его до сих пор не собрали? — наивно удивился Мустафа.
— Наших кулибиных давно пора на каркалыку, — подсказал изящное решение Спика. — Ни хрена не делают, только обещания раздают. Даже сраный дровоход собрать не могут!
— Значит, придётся снимать с полигона второй гравилёт, — сказал я.
— Но так же не бывает! — округлил и без того вечно удивлённые глаза Мустафа.
— Бывает! Ещё как бывает, когда батарейки заканчиваются, а эти паразиты из ЦУП забывают новые в очередной баррель подкинуть — уверил я. — Помнишь, Спика? Как раз в твой первый спас.
— Ещё бы! И джип тогда сломался, набегались досыта. Даже носилки пришлось таскать.
Вагончик-балок стоял посреди дороги, как огромный приз за непрерывный доблестный труд.
— Давайте хоть опечатаем его… — горестно промолвил Мустафа.
— Супер! Бумага есть, командир? А клей?
— Внутри наверняка есть, — подсказал я пломбировщикам. — А печать?
— Отпечатка моего большого пальца будет достаточно! — самоуверенно заявил Пикачёв.
В итоге он написал на бумажных лентах: «Собственность Пятисотки, тронете — посадим на кол!».
— Что-то больно жёстко… — засомневался я.
— Нормально, целее будет! Знаю я их!
Ну вот, поклеили, и на душе у хапуг стало легче.
— И всё-таки, как это может быть? Сталкеры вагончик не видели, ведь в противном случае обязательно утянули бы? — озадаченно спросил Хайдаров.
— Причём вообще здесь сталки, Мус? Техника новая, её в этом году забросили, причём после сезона дождей! А сталки Шкоды когда тут были?
— Ребята, а что вы слышали о терраформировании? — неожиданно даже для себя спросил я.
Мужики не смогли сразу переключиться, потребовалось время. Мустафа начал что-то невнятно мычать и морщить лоб, затем открыл было рот, но передумал, первым говорить не стал. Наконец Спика пожал плечами, почесал нос и неуверенно сказал:
— Не, ну фантастику я читал, конечно, не из деревни… Ставят на новой планете всякие атомные и биореакторы, те вырабатывают всякий там кислород, извлекают воду, появляется атмосфера. Затем сажают растения, разводят живность. И постепенно планета становится пригодной для жизни человека.
— Во-от! — поддержал я. — Молодец! В принципе, всё верно. Процесс очень длительный и строго последовательный. Честно говоря, я не представляю, какая экономика может нести такую большую нагрузку силами многих поколений тех, кому по определению ничего не светит. Они результатов не увидят. Ну да ладно… Принято считать, что терраформирование заканчивается тогда, когда на планете начинают жить люди. Так? Ну, как в квартиру вселяются.
— Новосёлы, — помог Мустафа.
— Именно! Но является ли это, коллеги, полным терраформированием?
— Что ты хочешь этим сказать, День? — не понял Спика.
Я тоже не совсем понимал, что. Мысли вызревали и оформлялись прямо по ходу обсуждения.
— Вот вы вселились в новое жильё, ключи у вас… Но разве процесс закончен?
— Квартиру обставить нужно, оборудовать, что-то переделать под себя! — подхватил Мустафа.
— Допилить, — ёмко суммировал Пикачёв.
— И опять молодец! — похвалил я, хлопнув друга по плечу. — А теперь представьте, что вам дали не просто отдельную квартиру, а со всем содержимым, вплоть до посуды и водки с колбасой в холодильнике! Без изысков, но базовые потребности покрывает.
— Хе! Чудеса какие-то загоняешь, командир.
— Мало того, Спика, прикинь, там даже подходящая жена на площадке живёт. Характер, фигурка-секси, все дела. А когда рождаются дети, вы обнаруживаете, что во дворе построили детскую площадку, а по соседству возвели поликлинику и детский сад. Добавляют постепенно, поняли?
— То есть… Ты говоришь, что вагончик на обочине это типа открывашка для пива или картофелечистка? — озарило Мустафу.
— Это как мальца лавешника упало на карту, — Пикачёв выбрал другой вариант. — Или кошелёк на дороге.
— Верно, пацаны! Мы с вами видим не частичное, а полное терраформирование, комплектное, идеальное, которое ещё не закончено! И этот балок-вагончик есть не что иное, как очередное подспорье нам, заплатка, подпорка. Реакция на нехватку спецтранспорта, например!
— Считаю, что эту версию нужно положить в тему, как базу, — решительно предложил Спика. — Это было суперски, День. Ну, у тебя и голова-а, командир, уважа-аю!
— Да чё там, — застеснялся я. — Просто неожиданно в голову ударило.
— Хорошо ударило. Знает, кому и чем бить, — заметил Мустафа. — Многим совсем другое в голову бьёт.
Через пять минут мы проверили местность биноклями и, неторопливо адаптируя бдительность к скорости, снова медленно отправились в путь. А через какие-то полчаса на горизонте показались силуэты опасных высоток.
Впереди был Мёртвый город.
Глава 18 Мёртвый город
Пока вроде не обнаружены.
А если уже следят?
— Может, плюнуть и двинуться дальше? — неуверенно спросил я.
Картинка та ещё.
Над головой повисли спасительные низкие облака и ветки большого куста местной дискарии. Отсюда линия этого кустарника тянется прямо к одному из зданий, можно пройти, особенно если на карачках. Сбоку пышет жаром ещё не успевший остыть после полуденного зноя выгоревший остов огромного грузовика или какой-то дорожной техники. Позади, прижавшись к массивному заднему бамперу погорельца замер глайдер. Впереди высится и недобро разглядывает нас пустыми глазницами окон первая линия мёртвых многоэтажек. «Подходите! Ближе, ближе!».
Негостеприимное место, вот что я скажу, даже интуитивно опасное. Что оно нам сулит? Так, смотрим… Устав лежать на каком-то сучке, я неловко повернулся на бок и покрутил схему в руках. Где тут проходит и как выглядит граница леса с возможным одноэтажным сектором? Где та самая лесная речушка, ну почему Мустафа так небрежно рисовал? А где начинается поворот магистрали к Большой реке? Откуда-то в голове возникли строчки из песни:
Я смотрю на карту тупо, в голове немой вопрос
А в затылок дышит группа, как огромный паровоз…
Далеко по морю чапать, на автобусе быстрей!
Едем в городок Очаков на подрывы кораблей
Вроде это что-то из закрытого творчества водолазов-разведчиков, боевых пловцов… А откуда вообще мне известно происхождении этих строк? Я что, котик морской?
