Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
Конечно, на восток, куда же ещё! Как и все они, к Большой реке. Вот и к нам пожаловала эта городская зараза. Нет, так дело не пойдёт, с утра нагряну к Деду и, не дожидаясь Кретовой, начнут его качать на особо дальний и сложный рейд. Что-то мне подсказывает — быстро это дело не срастётся.
— Ну, понятно, Синти, извини за беспокойство. Прими маленький презент, — я протянул ей один из кульков, как деревенский хлопец, угощающий на танцах разлюбезную семечками.
— Ой, это что? Мармеладки! Неужели из вишни? Ты у нас прямо галантный кавалер, Рубин!
Я показал большой палец, соглашаясь с Синтией, и тут же, не сходя с места, разъяснил по-научному:
— Куртуазный маньерист!
В ответ девушка нарочито скромно улыбнулась, мягко кивнула, демонстрируя своё расположение, и бросила украдкой взгляд на сумку из жёлтого шёлка, которая своим неуместным звяканьем сдала меня с потрохами. Затем кивнула ещё раз:
— Спаси-ибо! Может, заглянешь? Не надолго, на часочек. Чайку попьём, посплетничаем, а там посмотрим.
Соблазнительно, чёрт побери! Да и сама она весьма соблазнительная. Я, между прочим, что формально, что неформально свободен, ждули у меня в гарнизоне нет, одни начальники. К тому же смертельно устал, заслужил и нуждаюсь.
Эх, Синтия, Синтия, если бы ты не была соседкой…
Я выразительно посмотрел на часы, поднял голову, улыбнувшись, и сказал:
— Согрешу ведь, зажигалочка. А потом пулю в задницу выхвачу… Знаешь, Синти, давай представим, что между нами всё уже произошло, целее будем.
С такой вот мерой изящности попрощавшись с дамой и надеясь, что не нажил себе кровного недруга, я и направился домой. Спать сном голодного праведника.
Не везет мне в смерти, не везёт в любви.
Проснувшись утром и сразу вспомнив о по-настоящему важных делах, достаточно быстро привёл себя в порядок. Бочка, горячий кофе с керосинки, опасная бритва, остаток «Нового Тройного», который в Переделе умело бодяжат из самогона и цветочков-лютиков, и который я забыл купить, свежая гражданская рубашка в мелкую клетку, серые брюки и настоящие, почти не растоптанные дерби коричневого цвета — красавец!
Взяв планшет, я открыл дверь подъезда и сразу увидел нечто очень важное: помощник и ученик Камиля Левашова новенькой метлой неторопливо, стараясь не поднимать пыль, подметал двор. Зовут его Никитой, имя это, судя по всему, на Земле было очень популярно. Я лично на Жестянке пяток Никит знаю.
Идея родилась мгновенно.
— Никитос! Иди сюда… Предлагаю тебе выгодную сделку! — я сразу взял быка за метлу.
— Чё почём? — вяло поинтересовался скучающий метельщик.
— Говорю коротко и ясно. Ты моешь «газон», прямо здесь и сейчас. Это же ваша типа поляна, поэтому тебе Левша ничего не скажет. А мне ещё как скажет! Воду… Ну, пяток вёдер притащишь из кухни, пару можно взять из моей бочки, но не больше.
— А мне что?
— Ножик складной, офигенский. Плоский и прочный. Знаменитая штука, точно такой же складень граф Монте-Кристо под стелькой туфляка прятал, тюремная стража не нашла, между прочим. Ты читал Дюма?
— Не-ет…. Кино смотрел!
— Во-от! — подбодрил я смурного метельщика. — Его даже на голом теле можно спрятать.
— Это как? Чё ты гонишь?!
— Элементарно! Его надо между ягодиц в жопу вложить. Люди проверяли, не выпадает.
— Ух ты!
— Дарю приём, пригодится.
— С собой тесак?
— Дома у меня лежит, в тумбочке, — кивнул я головой в сторону своего окна.
— Что за ножик-то?
— О-о… Это «дук-дук», французская колониальная легенда, раскрученная в тридцатых годах прошлого века благодаря дизайну Гаспара Коне. Он изобразил на рукояти своего ножика меланезийского Духа возмездия, подсмотрев гравюру этого чёрта в журнале — босоногую остроголовую фигурку в перьях диковатого вида… Но в Меланезии бизнес у Гаспара не покатил, потому что аборигены этого духа, как выяснилось, шибко опасались. Промашка вышла. Ну, тогда француз переправил всю партию на Чёрный континент, и там продажи пошли ураганно. Со временем дук-дук стал одним из самых популярных ножей в Африке.
— А взял-то где?
— Мне его Мэнсон подарил, хозяин оружейного салона, слышал о таком? Ну, или дал бонусом к сдаче.
— Так это что, настоящий французский ножик? — с удивлением спросил Никита.
— Не торопись, французов на Жестянке мы пока не обнаружили… Дальше идём. После такой популярности дук-дуки начали клепать многие фирмы и артели, можно сказать, они по всем миру разлетелись. Залетели и в СССР, где их продавали под названием «Школьник».
— В СССР для школьников выпускался специальный складник?!
— Ага.
— Так это настоящий советский ножик?!
— Да подожди ты! В России их тоже производили, только малыми сериями. Сам нож просто гениален: три куска стали, не считая антабки, и два гвоздика-пина. Что проще? Рукоять — согнутый стальной лист, закрывающий мощную сконцевую пружину, как у офицерского «Викторинокса», такую схему начали часто применять ещё в девятнадцатом веке. При всей компактности конструкции ей обеспечена отличная жёсткость. Тонкий клинок и полный клин в сечении — такой нож практически не нуждается в заточке, достаточно примитивной правки. Ну а сталь на них всегда ставили неплохую. Например, Х12МФ.
— Неси! — не выдержал метельщик, отбрасывая постылую метлу в серую пыль опытной площадки.
— Бегу!
Через две минуты я уверенным шагом победителя двигался к штабу, оценивая своё исполнение роли Тома Сойера на отлично.
Солнце, земля подсохла, небо в уютных белых облачках, настроение самое боевое. Я пропустил несущуюся сломя голову банду ребятни среднего школьного возраста, одетую в одинаковые бриджи и рубашки защитного цвета. В руках бандиты-пионеры держали длинные оструганные шесты, четверо тащили здоровенный тюк. Вспомнил, у них очередное занятие — вигвамы за мостом ставить будут!
Учебный год закрыт, но дети у нас заняты всегда. Уроки выживания, рыбалка, работа на радиостанции, велосипед, тактическая медицина, прикладная стрельба из длинного лука и арбалета с элементами охоты. Именно детскому лагерю с Дивного передана полевая кухня.
Скоро лагерные вожатые приведут их к нам для обучения стрельбе из огнестрельного оружия. В целом, занятия у жестяных пионеров мало чем отличаются от обучения на моих курсах. Разве что теории раза в три меньше.
Почти у самой штаб-квартиры Казанникова я встретил нашего ветерана — заведующего вещевым складом Василия Павловича, большого специалиста в области экипировки, на Земле он, как минимум, был менеджером милитари-магазина. Завсклад шел в сопровождении своего вечного хвоста — Остапа Волыны. Последний славен безобидным слабоумием, недюжинной физической силой и завидной выносливостью. Вот и сейчас Остап был нагружен, как верблюд.
Хороший человек Палыч с ним занимается по какой-то особой методике, и результаты налицо! В последнее время Волына даже начал понимать простейший юмор.
— Стой, не беги, слушай сюда! Чего не заходишь?
— Да замотался совсем, — виновато улыбнулся я.
— Разматывайся, давай! — строго приказал Палыч, сдвинув мохнатые брови. — Вечерком загляни, есть подкрадули твоего размера в очень неплохом состоянии. LOWA Zephyr GTX, между прочим, слыхал о таких?
— Да ладно… — не поверил я своим ушам.
— Накладно. Ходишь как обдергаец, скоро из твоих уставных пальцы наружу полезут… Должен будешь. Кстати, по высоте средний берц. И не «словаки», хотя и они хороши, а чистая Бавария. На всякий случай.
— Так я же это, Василь Павлович! Я же тоже! Наган добыл, как вы и просили, уже неделю как в тумбочке лежит! Замотался! — очень вовремя вспомнилось мне выполненное обещание, да уж… Просто позор.
— С жёлтой кожаной кобурой, ну и патронов немного для начала. Могу обучить.
— Рубин, с тобой приятно иметь дело! — вскричал завсклад, а Остап что-то забубнил и захлопал в ладоши.
— Правда, это не офицерский «самовзвод» двойного действия, а «солдатский», одинарного. Поверьте, это лучше! Продавить самовзвод не очень-то и легко, да и о точности можно будет забыть. С предварительным взводом наган стреляет очень точно.
