Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
— Откручивай, — разрешил я. — Куда, блин, под плиту не лезь!
В бочке сверху лежали радиостанции.
— Не такие, как у нас, — заметил Пикачёв, достав из коробки брусок зелёного цвета и осматривая его со всех сторон. — Российская, что ли?
— Защищённая, цифровая, такую просто так не прослушаешь, — заявил Мустафа, уже успевший полистать инструкцию. — «Азарт-2», военная вещь.
— Вид какой-то не азартный, некузявый, — с сомнением заметил я. — Ладно, разберёмся, надо радисту Некрасову показать… Вообще-то, давно пора заменить «китайцев» на что-то посерьёзнее.
— А ты думаешь, что в этом «Азарте» китайских деталей нет? — хмыкнул Пикачёв. — Китайцы, они везде. А что лежит ниже, Мус? У тебя руки длинные.
— Какая-то аппаратура, вроде, сходу не опознаешь…
— Ну всё, хватит глазеть! — распорядился я. — Давайте грузить, нас амазонки заждались.
Мустафа протянул мне запечатанный липкой контролькой пластиковый пакет с документацией. В краснухе со смешанным ассортиментом такие пакеты лежат в специальном стальном кармане. Правила предписывают изымать документацию сразу. Кретова рассказывала, что как-то не забрали, а краснуха отчего-то возьми да полыхни! Бочку повалили, успели выгрести большую часть лута, но часть инструкций превратились в пепел. Скандал был не хилый. Документы я сразу спрятал в полевой офицерский планшет, который почти никогда не ношу с собой, кроме как на совещания — в технике лежит или дома.
Баррель встал на плиту, сейчас закрепим, а у дороги легко и просто перегрузим в кузов… А там девочки уже громко кричали, смеялись и плакали, ругались и отпаивали друг друга водой. В общем, обсуждали случившееся. Обняв и расцеловав непривычно смущённую Зубкову, я спросил:
— Кто у тебя с гладких стволов так чётко работал? Ты же с карабина?
— Вот они, героини наши! — Галина с нескрываемой гордостью, как мамаша, кивнула в сторону стоявших рядом хохлушек.
— Супер! Хорошо стреляли, красивые, грамотно прижимали злодеев. Что, прежде доводилось?
Они синхронно пожали плечиками, а потом Оксана, как неформально старшая в тройке, с открытой белозубой улыбкой ответила за всех:
— Получается, доводилось!
Может, они спортсменки, или действительно служили в боевых частях? Что-то дрогнуло под сердцем. Уточнять не стал, я вообще ничего не ответил.
Облачно, тучки в кучках постепенно разливались в серую пелену и всё уверенней закрывали небосклон. Глядишь, так к ночи и дождь соберётся. Мелкий, моросящий, самый неприятный. А перед этим обязательно появится надоедливый гнус.
В дороге куцый конвой из двух единиц техники пока останавливался всего дважды. Разок объявляли короткую остановку для удовлетворения естественных потребностей, затем остановились на привал в оборудованном месте. Тоже по требованию.
Ехали на шопинг — всё было легко и весело. А вот путь домой почему-то оказался невесёлым. Сразу трёх женщин укачало. Устали все, организм без перезагрузки начал сбоить и протестовать. Таков итог необычных для гражданских лиц стрессов и бессонной ночи… Это нам, ненормальным, привычно разбираться с дикими сталкерами, у каждого спасателя настоящая служба с подобного приключения и начинается.
Для простого обывателя такие истории с засадами, свистящими пулями и лежанием под обстрелом в дорожной пыли есть полная дикость. Прошедшая ночь и для нас оказалась беспокойной, хлопотной, а для кого-то и опасной. Ничего, отдохнём, запас времени имеется.
Место — самое оно! Водители здесь часто останавливаются, особенно в непогоду, при поломке или вследствие какой-нибудь задержки перед наступлением темноты. Рядом с бивуаком протекает ручеёк. Сейчас он журчит чистой водой, но позже почти на три месяца пересохнет. На вытоптанной площадке слева от грунтовки видны старые и не очень следы протекторов, из плоских камней выложены три костровища. В лагере имеется место для парковки, в укромном месте сложен тент из парашютов. Чуть в стороне вкопан ошкуренный столб для установки съёмной антенны и неподъёмный чугунный котёл для готовки.
Далеко не все хотят этим монстром пользоваться — по всем понятиям посуду придётся отмывать дочиста, дело непростое. Никто это правило не нарушает. Здесь вообще люди редко идут против заположняков. Вольности себе позволяют разве что новички, не прошедшие КМБ, да не совсем нормальные бродяги, которых я никогда не понимал, — говнюки и изгои, обиженные на весь белый свет.
Вообще-то, неформальные правила в мужском коллективе — это не законы и даже не требования. Это некое соглашение: все пацаны ведут себя определённым образом. Само возникновение правил всегда имеет ясную причину и веские основания. Да, ты можешь их не соблюдать, будучи личностью на зависть самобытной и очень самостоятельной. Но сначала неплохо бы осмыслить, почему вообще эти правила возникли, а люди вдруг с ними согласились.
А заодно прикинуть, от чего ты отказываешься, когда их нарушаешь, и на что нарываешься. Довольно часто в этот момент в разуме возникает просветление.
Площадка для отдыха зажата между Стояночным ручьём, двумя холмиками, издали похожими на горбы верблюда-бактриана, и магистралью. Вокруг стоянки навален высокий круговой периметр из сшитых корявыми ветками саксаула колючих кустов, которые мы стаскивали сюда в несколько приёмов. В изгороди имеется проход на вершинки, откуда дежурному наблюдателю удобно следить за подступами к лагерю.
Хорошее место, настоящий форт среди саванны.
Котёл и теперь не понадобился, в кузове прорва еды и питья. Парни быстренько развели для уюта два костерка, нарезали прутиков для разогрева шашлыка, женщины сноровисто накрыли поляну. У меня аппетита не было, как отшибло. Не возникало и желания участвовать в посиделках и общаться с кем-либо на вольные темы. И спать в кабину не отвалишь, мне на таких остановках не положено.
Что ж я устал-то так? Отошел в сторону, обессилено опустился на хорошо прогретый даже через тучи серый валун, и замер ящерицей, стараясь не думать ни о чём.
Не срослось.
— Командир, ты винца хлебни, можно, тут гаишников нет, — успокоил меня Спика, но тут же исправился. — Выглядишь как утопленник.
— Спасибо, — не обиделся я. Принял кружку, пару раз глотнул. Вино показалось мне слишком тёплым, очень кислым и совсем без градуса. А парням вроде бы нравится, я не заболел?
— Тут между нами спор вышел. Так, без интереса, чисто для тренировки, — сказал Мустафа. — Насчёт груза в бочке.
— Что с ним не так?
— Да всё так… Просто мы зарубились, что лежит под рациями, — вместо друга ответил Пикачёв.
Это невыносимо.
— Господи, за что мне всё это, ну вот за что? Надо было дать им расковырять долбанную бочку! — я и не заметил, что пробормотал это вслух.
— Вот! — обрадовался Хайдаров. — Но сначала пусть на споре отлежится.
— Хорошо, — согласился я с судьбой, — говорите, кто чего загадал?
Поначалу показавшийся мне удобным валун внезапно стал жутко неудобным. Горячий, наждачный и жопу наминает.
— Я лично считаю, что ничего необычного и… — первым начал Мустафа.
— Экстравагантного, — стильно подсказал я.
— Да-да, этого там нет! Ничего особенного, обычные расходники, просто куча удлинённых аккумуляторов для радиостанций разных типов. Новых и оригинальных, из тех, что с рациями в стоке идут.
— Ничего себе, обычные расходники! Дайте два! — хмыкнул я и добавил, повернувшись к Пикачёву, — Ну а ты что загадал у Деда Мороза, мальчик? Песенку с табуретки споёшь?
— Да это ты споёшь, когда увидишь! Я думаю, что там особо ценные приблуды типа ПНВ, а то и настоящие тепловизоры. Уж очень их не хватает.
— Тоже неплохо мечтаешь, — кивнул я в знак одобрения. — Даже не знаю, что выбрать, всё такое вкусное. А от меня-то вы что хотите, родные?
— Шеф, давай посмотрим в документах! Хрен с ней, пломбой, всё равно никто их не проверяет, — решительно выдохнул Спика.
И действительно, ведь всё очень просто.
— Ну так что, шеф? — с надеждой спросил Мустафа.
