Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
В общем, завершив дела, мы с Мэнсоном оставили на хозяйстве меланхоличного дрыща-брательника, которому, как сказал старший, «всё едино не в коня корм», и вышли на вечернюю улицу. Быстро оглядевшись, Мэнсон сразу вызвался быть штурманом, процитировав слова Гарриса из «Трое в лодке, не считая собаки»:
— Я нашел за углом хорошее местечко, где можно достать первосортный нектар!
Центральная улица быстро освобождалась от дневных забот. Коммерческая интеллигенция, уставшие ремесленники, ворчащие мелкие служащие и прочие мещане быстро превращались в праздных гуляк, желающих для крепкого сна немного отдохнуть на людях, отметить удачную или не очень торговлю или же просто ищущих от скуки общения.
Две главные таверны города расположены неподалёку, но Мэнсон потащил меня в другую сторону, туда, где четыре дома стоят не так тесно, как остальные. Свободное место между ними по вечерам занимает примитивный выносной общепит.
Народ неторопливо рассаживался вокруг вынесенных на улицу маленьких столиков, что-то заказывал, начинал тянуть чаи-кофе, пить наливки и настойки, сплетничать, обсуждая городские новости, играть в нарды и карты. В таких уличных забегаловках, в отличие от солидных таверн, разнообразия блюд ожидать не приходится, каждая имеет свою изюминку. Заметил, что на столах стало больше хорошей рыбы и свиного мяса. Значит ли это, что в городке выросло качество жизни, или всё идёт в ущерб здоровому питанию? Да пропади этот ЗОЖ пропадом, на Земле надоел.
Наконец мы пришли на место и уселись за столиком под небольшим тополем.
— Моя локация, в последнее время частенько здесь бываю, — доверительно поведал ведущий мероприятия. — Пока они не испортились, но скоро испортятся. Обычное дело.
Я кивнул. Правило верное, ещё с юности знаю: ходить нужно в только что открывшиеся кафе и рестораны. Первые два месяца там будет вкусно.
Если ты уже обвык в этом мире — это месяца три, то жизнь в секторе начинает нравиться. С небольшой поправкой — чувствуешь себя так, словно ты пассажир машины времени, а перед тобой оживающий к вечеру колониальный городок из прочитанных в детстве приключенческих романов и кинофильмов про разных «индианаджонсов». Островок цивилизации где-нибудь в континентальной Африке или Южной Америке, настоящий этнографический музей под открытым небом, хранилище патриархальных нравов и обычаев.
Официант всё не подходил, в заведении много народа. Но Мэнсон долго ждать не собирался.
— Сам возьму, — объявил он, с кряхтением вставая со скрипнувшего от облегчения стула.
— Мяса побольше! — нервно заказал я.
— Не учи десантника, как прыгать с парашютом, разберусь, не волнуйся, — пробасил оружейник.
Разберётся. Судя по комплекции, Мэнсон знает толк в хорошем мясе.
Темнеет тут быстро, словно шторы светомаскировки опускаются на горизонтах. Централизованного электрического освещения улиц в Переделкино до сих пор нет, и ещё долго не будет. Тут мы их опередили, ночью в посёлке горят целых три дежурных электролампочки. А когда ветряк ловит ветер посильней, то целых четыре.
В определённых местах города муниципалы с лестниц вечером зажигают масляные светильники, при необходимости чистят их, меняют фитили. Они же гасят эти аналоговые огни с первыми проблесками зари. Остальное освещение — по воле горожан, в окнах появляются слабые огоньки свечей и лампад. Зажиточные горожане, раздобывшие солнечные панели, на зависть остальным включают светодиодные лампы над парадными. Настенные жидкостные светильники есть у многих. В любом случае весь «частный свет» исчезает в полночь.
Вечернее небо над Жестянкой постепенно покрывалось россыпью слабо светящихся звезд. Эти звёзды были и надолго останутся для нас главной загадкой мироздания в приземлённой, без всякой философии, проблематике самонавигации во Вселенной, так, что ли… Вопрос этот возникает абсолютно у всех и остаётся не разрешённым окончательно по сей день: «Так куда же мы попали?».
Таинственный ЦУП, снабжая нас с небес более или менее приемлемо и стабильно, не даёт людям ни единого шанса определиться на местности. Ни на одном попавшем сюда смартфоне или ноутбуке не оказалось астрономической энциклопедии или программы для идентификации планет и созвездий. Впрочем, я сомневаюсь, что наличие такой программы внесло бы в наше загадочное бытие полную ясность.
Пожалуй, Жестянка всё-таки другая планета, а не затерянный уголок Земли. Хотя… И на Земле такие места есть. Где-нибудь в Аргентине или в Африке. Годится к рассмотрению редко посещаемый район монгольской реки Халхин-Гол, где ландшафт, говорят, очень похож. Почему бы не рассмотреть Сальские степи и Калмыкию, некоторые районы Казахстана? А про внутреннюю Австралию у нас, как выяснилось, никто ничего толком не знает.
Другое дело, что надо понять: куда пропало всё коренное население, пусть и самое малочисленное? Куда исчезли пролетающие в высях реактивные самолёты и мигающие в солнечных лучах спутники? Да леший их знает, война смела или волна смыла! Всех смыла, кроме нас. Ну да, в случае масштабного Белого Песца самолёты сгорят на стоянках, а спутники очень быстро превратятся в медленно оседающую космическую пыль…
Или катаклизм какой-нибудь стукнул для последнего урока, гадать тут можно бесконечно.
Помнится, в прочитанных некогда фантастических романах мне порой попадались сентенции рода: «Он поднял взор и увидел незнакомое небо чужой планеты». Вот так лихо всё происходит в книгах. Раз, и опознал! Однако жизненная опытность и практика попыток коллективной оценки населением Пятисотки собственных знаний подсказывает совсем иное. Девяносто процентов людей нынче опознают звёздные небеса чуть более чем никак.
Вот висит в ночном небе вполне привычная «земная» Луна. Только без знакомой «мордочки», чуть склонившейся набок. Говорят, что это обратная, не видимая с Земли сторона спутника. Там, дескать, поверхность такая, почти без пятен, однородная. Так или не так? И кстати, какие же это силы заставили Луну повернуться тылом и тут же остановили вращение? Все споры быстро превращаются в стычки «слово против слова». Для поверки нужны бумажные справочники, энциклопедии, что-нибудь верифицированное, исключающее вечные «мне кажется» и «точно тебе говорю, что б я лопнул!». Только так можно поверить любое утверждение.
Астрономы у нас ещё те. Они и на родной-то планете Большую Медведицу не могли найти без указки, тем более, если со смещением по широте. Лишь единицы умели показать характерную W созвездия Кассиопеи, и уж только чистые уникумы — Пояс Ориона и Бетельгейзе.
Но что делать в плане опознания звёздного неба, если современный обыватель оказался южнее минус тридцати градусов широты, где-нибудь за экватором, когда Медведица становится в принципе не видна, в Южном полушарии с неведомыми ему доселе звёздами?
Казанников системно опрашивает всех попаданцев: людей с высшим образованием, студентов, медиков, учителей и прочих таёжных лодочников и охотников. Ни черта они не видели, кроме экрана навигатора на смартфоне. Потому что вся информация осталась там, в памяти устройства и в облаке. А не в головах. Удобно ведь было.
Нас именно так и соблазняли в красочных рекламах и обещаниях освободить от умственных усилий: «Дайте согласие, поставьте галочку, обработаем за вас. Нейросеть даст правильную подсказку, а музыку слушайте вот эту, мы уже поняли ваши дебильные интересы. Вам же удобно будет!».
Ну и как теперь, удобно?
Вот такой урок.
Так что есть Жестянка? Нет ответа. Пусть Казанников и дальше продолжает вести допросы новичков, дело это, конечно, важное. Только я считаю, что узнать об истинном местонахождении мы сможем только после ответа на самый главный вопрос: «Какого чёрта таинственный ЦУП нас сюда запихивает?».
— Ты о чём тут размечтался, голодающий? — раздался голос Мэнсона.
— А? — вздрогнул я от неожиданности.
— Подносы разгружай, говорю! Я за остальным, — и пошёл к раздаче.
Еды было много: правильно прожаренные на углях из саксаула куски маринованной свинины среднего размера, с корочкой, но мягкие даже на вид, простенький томатный соус с перчиком и чуть отбитый с солью дикий лук, горожане его любят. Его все любят, на Жестянке он крупный и сочный. Лепёшки чуть толще лаваша и место для напитков. Не стол, а красота!
