Серый Дол - Николай Покуш
Ронар подошёл к церкви с запада, со стороны небольшого кладбища, на котором в последние годы хоронили жителей Брука, почивших в вере. Сумерки сменились непроницаемой ночной темнотой, поднялся густой туман, но вместе с тем на небо поднялся в ореоле звёзд почти полный диск Рунона, и в его мягком серебряном свете легко было увидеть тень человека, крадущегося по улице, если кому из жителей вдруг взбредёт в голову глянуть в окно. И сколь бы ни мала была сия вероятность, юноша хотел быть уверенным в том, что останется незамеченным, потому продвигаться меж невысоких, деревянных и каменных надгробий, установленных над бугорками могил, ему показалось безопаснее.
Из-за угла церкви виднелись очертания домов поселения - свет не горел ни в одном окне. Ронар решил, что уже перевалило за полночь. Воздух стал морозный, но парень не чувствовал холода, хоть из его рта при дыхании вырывалось облачко пара, а одежда всё ещё до конца не высохла. И всё же ему было даже жарко. Тело ещё не остыло после бега. Долгого бега. Парень и не знал, что способен пробежать такое расстояние одним броском. Он буквально не останавливался, пока не завидел впереди Брук. Но перейдя на шаг не ощутил никаких признаков усталости. Дыхание не сбилось, сердце билось в нормальном ритме, не болели ноги и не кололо в боку. Он даже не вспотел. Казалось, что он может пробежать ещё столько же, и только тянущее чувство в желудке беспокоило юношу. Голод снова стал нарастать, при том с большой скоростью. Подбираясь к церкви меж могил, Ронар уже едва ли мог его игнорировать, и рот вновь наполнился вязкой слюной.
Приблизившись к церквушке, парень обошёл её слева, и остановился у боковой двери. Вначале Ронар занёс руку чтобы постучать, но передумал, боясь, что обратит на себя внимание кого-то из местных. Хотя, очевидно, что поселение было погружено в сон, и лишь периодически брехала собака где-то на другом его конце, Ронар не хотел рисковать. Потому, прежде чем стучать, он потянул дверь на себя, и та оказалась незаперта.
Юноша сделал шаг во мрак, царящий внутри, затем осторожно закрыл дверь за собой, и обнаружил, что здесь не так уж и темно. Нет, в небольшом помещении не было ни одного зажжённого источника света и ставни единственного окна были плотно затворены, однако Ронар отчётливо различил всё убранство: у правой стены стояла вешалка, с неё свисала мантия священно-служителя, в которую пастор Тарон облачался на службе, и цепь с крупными звеньями, на которой висел символ веры. На небольшом столике рядом лежала книга в толстой кожаной обложке, с изображением спирали - священное писание. На стене висел небольшой гобелен, изображающий Властителя Циклов - мужчину в свободных одеждах, чьё лицо скрывалось за длинными волосам и густой бородой, который стоял на холме воздев руки, над собравшимся внизу людом. В самом низу гобелена была вышита надпись, отрывок из священных текстов: "Да взойдёт ко мне тот, чьи помысли чисты, и стремления чьи стоят выше желаний мирских и одномоментных!".
Ронар без труда прочёл эту надпись, как и с лёгкостью разглядел каждый элемент окружения. Всё вокруг лишь утратило краски, стало чёрно-белым, так например Ронар знал, что мантия пастора имеет фиолетовый оттенок, а книга золотое тиснение, но не видел этого. И только данная деталь отличала теперь тьму от света в его глазах.
"Должно быть тут пастор готовиться к проповеди" - решил Ронар.
В комнате было две двери, не считая ведущей на улицу. Та, что располагалась прям напротив входа, без сомнения вела в главный зал церкви. Там Ронару сейчас было делать нечего, и он открыл дверь справа, ведущую во внутренние помещения церкви, надеясь найти пастора Тарона в своей спальне.
Ронар ступил в узкий коридор, и половицы скрипнули у него под ногами. Здесь окон не было вовсе, но Ронар видел всё так же хорошо. А ещё ощущал ароматы, царящие в доме. От первой двери пахло воском и чернилами - должно быть кладовая. Ронар прошёл дальше. От второй несло испражнениями - уборная. Из-за последней двери, в которую упирался коридор, исходил невероятно притягательный аромат. Пахло овощами и жареной рыбой, - наверное тем, чем ужинал пастор накануне. Так же отчётливо различался аромат сливового вина. Но за ними проступал куда более сладостный для Ронара запах - чего-то тёплого, живого и аппетитного.
Живот юноши свело неожиданно и сильно. Так, что на миг потемнело в глазах и он опустился на колено. Голод стал невыносимым. Прямо как днём, когда он...
"Мне нужно бежать отсюда!" - решил Ронар, боясь самого себя.
Тело покрылось потом, мигом пропитавшим одежду. Он медленно поднялся и утёр рукавом слюну с подбородка. Проглотить эти вязкие комки не получалось, они наполняли рот.
Ронар уже собирался было кинуться прочь, как вдруг услышал:
- Эй, кто там? - мужской голос из-за двери.
Пастор Тарон не спал. А может быть его разбудило громкое дыхание Ронара или его шумные попытки сглотнуть вязкую слюну.
"Что делать? Что мне делать?!" - голод дурманил, словно густой дымкой заволакивая мысли, и разглядеть их, найти верное решение, становилось так же сложно, как дорогу в молочном тумане.
- Я вас слышу!
Раздался скрип, кажется пастор сел на постели.
"Если бежать, то сейчас" - решил Ронар, но тут же спросил себя: - "Но разве не этого я ждал? Встречи с пастором? Избавления от страшной одержимости? Что я будут делать, если сейчас сбегу?"
