Серый Дол - Николай Покуш
Всё вдруг встало с ног на голову, идея спасения утекала, как песок сквозь пальцы. Голод сдавливал грудь, требовал, пульсируя в висках, утолить его. Кажется, что силы для борьбы с этой потребностью были на исходе. Вот-вот этот голод, словно зверь вырвется на волю и, завладев его телом, бросится на бедного пастора. В ужасе осознав, какой кошмар может сотворить, Ронар попятился к двери.
Под ногами зазвенел стальной кувшин, отполированный до блеска. Невероятно аккуратная и искусная работа, явно не местных кузнецов. Может пастор купил его у заезжих купцов, или привёз с собой с юга, из более цивилизованных земель. Так или иначе, теперь этот красивый кувшин валялся на полу, у ног Ронара, и глянув на него, парень отчетливо различил две сверкнувшие на его боку, жёлтые точки. Он опустился на корточки и взял кувшин в руки, пытаясь понять, что именно увидел. И они мелькнули снова, но теперь не исчезли а замерли, тускло сияя на отполированном тонком металле.
Отражение - вот что это было. Его собственное, Ронара, отражение. Металл отражал темноту, и две горящие в нём жёлтые точки - глаза. Они сияли, как у той твари, в тёмной пещере. Сияли, словно внутри каждого его глаза поселился маленький демонический костёр.
"Вот что напугало Тарона. Мой облик!"
Ронар понял, что явился в дом пастора как чудовище. И именно это увидел Тарон, распахнув дверь - жуткую тварь, со светящимися глазами. Тварь, явившуюся из ночного мрака. Перед ним предстало опасное чудовище, которое, истекая слюной и сверкая хищными глазами, уверяло, что пришло за помощью. Но разве кто-нибудь бы в это поверил?
- Ты один из нас, Ронар! - снова позвала ночь. - Ты должен есть, Ронар!
- Что мне теперь делать?! - прокричал Ронар, а затем, издав полный отчаяния вой, с силой швырнул кувшин в стену.
Среагировав на это, пастор вдруг резко вскочил на ноги и бросился к окну, прибегая к последнему шансу на спасение. Он успел схватиться за ставень и распахнуть её, намереваясь выбраться наружу. Но больше ничего Ронар ему не позволил сделать. Действуя молниеносно, он кинулся к пастору, схватил того за шею и оттащил от окна к противоположной стене. Тарон забился в его руках как мышь в лапах кошки. Хрипел, колотил кулаками, но ничего не мог противопоставить этой смертоносной хватке.
Теперь, когда они оказались так близко, Ронар больше не мог сдерживаться. Да и не хотел. Зачем? Спасения от его недуга нет? Властитель цикла отвернулся от него. Все отвернулись. Лишь ночь наблюдала за ним сквозь полуоткрытое окно, наполняя комнату холодным сиянием Рунона, и продолжая твердить:
- Ты один из нас, Ронар! Ты должен есть, Ронар!
И Ронар с наслаждением и жадностью поддался своему голоду, впившись зубами в шею пастора. Тёплая кровь дурманила, плоть насыщала, и он рвал зубами и руками человеческое тело как тряпичную куколку его сестры, превращая кости, сухожилия, мышцы и внутренние органы в единое месиво. Поглощая мясо, забирая чужую жизнь и впитывая её в себя, Ронар чувствовал как она наполняет каждую частичку его организма невиданной прежде силой. И, о Бездна, как же это было приятно!
Глава 7: Былое Могущество
Рассвет лишь едва успел коснуться небес, окрашивая низко плывущие облака в оранжевый цвет, а солнце ещё даже не показалось из-за горизонта, но в имении Сайна уже кипела бурная деятельность. Никто из его жильцов и гостей не спал в сей ранний час. Некоторые, как например Сайн и Шанта, вовсе не сомкнули глаз этой ночью, и, ни свет ни заря, уже стали снаряжать в дорогу двух своих дочерей. Не спала и Илия. После того, как родители наказали ей отправиться с Заной и Весной в Волхарию, девочка просто не смогла уснуть. Она ворочалась на скрипучем полу, томясь в ожидании спасительного утра, которое избавит её от тревог и страхов, позволив наконец перейти к делу. И не то, чтобы Илия была не рада решению родителей, ставшему для неё совершенной неожиданностью. Вовсе нет, она с готовностью согласилась сопровождать сестру, зная, что лучшего применения себе в данное время найти не сможет и не хочет быть где-то в другом месте, а только рядом с Заной. Сперва Илию даже переполняла гордость от того, что матушка с папенькой выбрали её заботиться о сестре, она почувствовала себя взрослой, равной им, полноправной участницей всех этих, пусть и пугающих событий. Но стоило остаться одной, и Илия несмогла не признаться себе, что грядущее путешествие её страшит.
"А что, если всё это ошибка, и загадочная ведунья не сможет помочь Зане?"
"Что если Зана не доживёт до конца пути?"
"А вдруг волхарины окажутся не такими как Весна, и откажут нам в помощи?"
"Вдруг по дороге на нас нападёт волколак?"
"Вдруг погонится за нами одно из тех желтоглазых чудищ?"
"Вдруг я не выдержу дороги, окажусь слабой, подведу Зану и Весну, всех подведу?"
"Вдруг чудища явятся домой, когда мы уедем, и всех убьют, и я больше никогда не увижу матушку и отца?"
И ещё десятки других "вдруг" и "что если" кружились в голове Илии - одна вероятность страшней другой. Девочка знала, что на душе станет легче, как только она отправится в путь, не будет времени на обдумывание предстоящего, и коварное воображение перестанет рисовать перед ней пугающие образы. Но ночь, как назло, никак не желала заканчиваться, и неизвестность продолжала нашёптывать всё новые и новые поводы для волнений, которые Илии никак не удавалось от себя отогнать.
Потому, лишь раздался в доме первый шорох, и зазвучали за стеной перешёптывания родителей, Илия тут
