Благодать - Пол Линч
Он повертывается посмотреть на нее, и глаза у него светлеют. Ты очень другая стала с тех пор, как я тебя помню. Бог забрал тебя девчоночкой, а обратно прислал красивою женщиной.
Она просыпается от голоса, это ее же шепот. Встает и видит очерк Гвоздаря, тот дышит морским дыханьем у себя в кресле. Обертывает она себе плечи накидкой, отдвигает засов на двери, видит, как покойно падает свет на внахлест лежащие Гвоздаревы ладони, ноги раскинуты, стопы свернуты внутрь, рот нараспашку, словно изумленный какой-то грезой. Звериный рывок холодного воздуха, и вот она уж оставляет за спиной дорогу, что вьется вверх к Блэкмаунтин, шагает к пепельному морю, что тащит вверх ржавый нож ветра. Внезапная пара следящих за ней красных глаз среди поля, бычьи.
Слишком многие места предъявляют ей воспоминанья. Будто бы, думает она, память таилась не в мыслях, а в глубине осязаемых сочетаний предметов. Как угол дороги вдруг выдает внезапное движенье, пляску духов, каких она пытается обдурить, глазея куда-то прочь. Проходит мимо и своего призрака, идущего рядом с матерью. Некий непамятный разговор и чувство долгого и нескончаемого лета, грядущее – бескрайний простор. И у волнолома она видит некий утраченный день под позабытым солнцем. Закрывает глаза, и вот уж она собственный призрак, ныряет в воду, туда, где звук мира недвижен и есть лишь биение сердца и очерк брата проворен в воде, и, может, сейчас ты сможешь принять то, что есть.
Дорога ведет ее в обход мыса, какой завивает море вокруг многих своих пальцев, море забирает мыс своим дыханьем, нескончаемое сиплое это дыханье, море-ветер, что дует с пролива кто-знает-где, и шепчет он, я был здесь от начала времен и ушепчу эти скалы в пыль. Балли из нескольких домишек, появляются дети и принимаются кричать и идти с нею рядом. В дверях стоит мужчина с двумя ведрами и что-то выкрикивает детворе. Наглая девчонка лет семи, не более, тянет ее за юбку. Ты кто же такая будешь? Что делаешь? Девочка идет рядом с Грейс преувеличенным маршем, затем, когда Грейс ей не отвечает, с обиженным лицом отстает.
Грейс отыскивает дом, который высматривала под сгущающимся дождь-небом, что клонится и бледнит краски холмов. Хижина сухой каменной кладки, низенькая, в стороне от дороги, сторожат ее рослый падуб и терн, и собаки, что мотают языками и полаивают. Ей видно, как мелькают за изгородью рыжие волосы кого-то из детей. Троица псов бросается к ней, но она выставляет руку и велит им нишкнуть.
Стоит у двери. Открывает не та женщина. Они меряют друг друга взглядами, и женщина молвит, ты кто?
Она думает, ради всего святого, а ну говори.
Но не может она говорить, и тут покряхтывающий голос внутри говорит, кто там? И вот уж он, Боггз, заполняет собою дверной проем, помаргивает, на нее глядя, смотрит, не узнавая. И какой же он маленький, думает она. У нее в памяти он стог соломенный, ручищи, что сгребали все окрест. Теперь же смотрит она ему глаза в глаза и видит перед собою болвана. Видит, как тусклые эти глаза оценивают ее налитое тело. Как жиденькая подкова волос и бороды утратила рыжину. Тянется взглядом внутрь дома, слухом тянется уловить их звук, говорит себе, но ты же знаешь ответ.
Его тупеющие глаза говорят, я не знаю, кто ты такая.
А затем он выходит наружу и тянет дверь на себя, повертывает ее бережно за локоток и пускается шагать. Идем со мной, говорит.
Склоняется, сует кулак в мешок и сыплет корм курам.
Говорит, он болен или что? Скажи своему отцу, мне страсть как неловко за хлопоты и я скоро все починю. Тот злодей из Инча не сделал как обещал, а меня дураком выставил. Морока и докука с жизнью справляться в эти времена, и глаза мои меня подводят, сама видишь, и зрению моему все делается тускло. Но ты послушай, не хочу я быть хлопотным. У тебя своего лиха хватает, и пусть бы мы все весело двинулись в рай.
Эк он ей улыбается, и она смотрит на него странно, а когда он отвертывается, она всматривается ему в затылок, ищет отметину, какую сама там оставила. Оборачивается и видит рыжеголовую девочку, та шла за ними, словно один из Боггзовых псов. Боггз вдруг опять повертывается и говорит, эй, ты, иди в дом. Грейс смотрит, как девочка уходит к задним ступенькам, откуда продолжает смотреть, и Грейс думает: что-то в тебе навсегда останется этой девочкой, которая смотрит, как Боггз расхаживает по своему двору, если не спросишь его, и она смотрит на Боггза без ярости, чувствует, как слова подымаются в ней, эти слова она обязана произнести, бо если их не сказать, они никогда уже не скажутся, и она хочет сказать, что ты сделал с ними? Скажи, где они, бо она была тебе должна. Она без тебя ничего бы не сделала.
Она пытается волею выжать слова, но слова обрушаются под собственной тяжестью.
Дождь штрихует лицо ей, и Боггз смотрит на небо, моргает медленно и говорит, берлога твоя вверх по дороге? Ну и дождь. Могу одолжить тебе мешок, укроешь голову.
Этот молотильный камень, где сидит она, призывая скорбь. Призрачный ветер, что нашептывает вину, однако не отвечает. Она смотрит, как уходят из камней воспоминанья. Смотрит, что́ движется среди теней пустого дома. Как ясени на ветру плетут внезапные образы. Хочет орать на эти деревья, эти безмолвные камни, на эту дорогу, что не говорит, но что же сказать, чтоб случился ответ? Она приходит к странному успокоенью, оно гласит, может, есть они, а может, и нет, а если даже и нет их, ты все равно можешь их отыскать. Она помнит байку, рассказанную Сарой, когда Грейс была маленькой, об этом вот камне, мол, нечистый слетает и садится на нем что ни ночь, пока ты спишь, записывает все подробности твоей жизни. Книга судьбы, так зовет она его. Уж сколько всего тут прочла бы, думает она, если б умела читать на камнях.
Она вновь вчитывается в то, что Гвоздарь ей дал вместе со своим адресом. Напиши, и поглядим, может,
