Ник Гали - Падальщик
Фон Рихтхофен потянул пальцем воротник.
— Хотя мы и запретили душевнобольному Ягджиту Суннаниле общаться с семьей, в один из своих светлых моментов он упросил нас разрешить оставить своей семье хотя бы какое-нибудь наследство. Мы согласились — с условием, что наследником будет его племянник, избранный Дипак Бангари. В наследство мы включили некоторое количество дешевых и весьма рискованных акций молодых неизвестных компаний, купленных по ошибке одним из наших брокерских домов в Европе — их ворох тогда стоил не много. Дядя сделался смирен — с тех пор даже чудачествами, рожденными в нем болезнью, нам удалось управлять таким образом, чтобы то и дело напоминать семье Дипака о его якобы несметном богатстве. В целом, затея удалась — Дипак заразился желанием разбогатеть.
Фон Рихтхофен вынул из нагрудного кармана пиджака белоснежный платок и вытер ими уголки рта. Затем продолжил:
— Мы было забыли обо всей этой истории с наследством… Но потом пришло известие, что Дипак, единственный из всех избранных, не проявил интереса к презентации Лизы, — и мы вспомнили о наследстве, решив сыграть на желании Дипака разбогатеть. Мы не могли отменить первое наследство, — о нем было известно официальным поверенным, — но мы могли добавить к первому наследству второе. Так возникла идея двух лотов.
Барон торжествующе посмотрел на Ли-Ваня:
— В итоге Дипак загорелся желанием попасть на презентацию, и его было уже не остановить. Мы же внимательно следили за процессом. Евгения оставила в раздевалке пригласительный билет на Лизу — и мы немедленно направили туда и Дипака, послав якобы случайный CMC Звеллингеру, и Станислава, надеясь что один из них обнаружит билет. Повезло Станиславу, впрочем, и Дипак тоже добился своего.
Ли-Вань вытер рукой пот со лба.
— И в завещании вы дали Дипаку в качестве подсказки имя Одра Ноэль, открывающее Врата?
— Никакие слова не могут открыть Врата, — строго покачал головой старик. — Врата открываются только совместными излучениями тел семерых левиев.
— Но машина просила «повернуть ключ»…
Фон Рихтхофен пренебрежительно поднял руку с растопыренными пальцами и сделал движение в воздухе, будто поворачивал что-то:
— Пароль «Леонардо» был искусственно вмонтирован нами в Лизу. Избранные, по нашей мысли, должны были находиться под постоянным контролем — для этого и был разработан план под названием «Алгоритм Счастья». После исчезновения Лизы и придуманной смерти Девина и Леона, в секретной лаборатории Вашингтона десятки операторов-аналитиков, оснащенных самой мощной вычислительной техникой, двадцать четыре часа в сутки ожидали поступления от вас запросов о планируемых вами действиях. Получив от вас очередной запрос, они анализировали его и сопоставляли с текущими и прошлыми данными, которые были известны о вас. По специальной схеме каждое ваше действие приводилось к цифровому эквиваленту; затем сложная модель рассчитывала, как действие, о котором вы запрашивали Лизу, скажется на запасе вашей прошлой безопасности и будущей радости. В конце концов вам от имени Лизы присылался совет-рекоммендация. Мы полагали, что если с помощью точного расчета уравновесить грузы будущего и прошлого избранных, вы, действительно, станете счастливы. Счастливые же люди неизбежно излучают — совместно со всем тем, о чем думают — прозрачный белый свет.
— Вы следили за нами!..
— Двадцать четыре часа в сутки, — деловито кивнул Фон Рихтхофен, — я лично присутствовал в ту Рождественскую ночь, когда случилось цунами, в комнате Самуэля — в соседней с кабинетом спальне. Слушая ваши разговоры, я понял, что несмотря на все подсказки, вы не можете догадаться о пароле к Алгоритму. Досадуя на вашу несообразительность, я сбросил на пол несколько книг — и из них специально одну — с репродукциями да Винчи Самуэль, войдя в спальню, даже не посмотрел на книги, но, по счастью вы, — Фон Рихтхофен чуть поклонился Ли-Ваню, — с утра догадались поднять эту книгу и прочитать ее заглавие в зеркале. Путь к Алгоритму Счастья оказался для вас открыт…
Ли-Вань недоуменно поднял брови:
— Но зачем вообще понадобилось вмонтировать в Лизу пароль?…
— Одна из очевидных причин — защита ваших сайтов от проникновения на них посторонних. Но были причины и более веские. Мы опасались влияния на ваши излучения интенции языка в момент вашего захода на сайт. Поэтому мы решили поступить так, как поступал Седьмой Учитель — мы зашифровали доступ к вашим сайтам в его перевернутом имени. Вам надо было самим догадаться о правильном пароле — тогда язык не смог бы повлиять на вашу интенцию. Подсказка Одра Ноэль и загадка Леонардо показались нам вместе достаточными указаниями на то, как именно следовало повернуть ключ к Алгоритму Счастья.
Ли-Вань опять растерял мысли. Он потер пальцами лоб.
— Но ведь Дипак был близок к тому, чтобы не отгадать загадку? Весь ваш план мог провалиться…
— Все было продумано до малейших деталей, — не скрывая гордости, сказал старик. — Рыцарь Ордена, адвокат Аннимира, в любом случае вручил бы Дипаку тетрадь, а не деньги. Ведь избранный не знал, какую именно из коробок он получит в том случае, если отгадает загадку.
Ли-Вань с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла.
— Поверьте, мы сами сожалеем о том, что случилось, — лицо барона сделалось печально. — И теперь я перехожу к главному. Мысль сочинить самим Правило Истинной Веры и придумать легенду про Алгоритм Счастья пришла нам, когда мы увидели, что несмотря на все наши усилия, многое в развитии левиев пошло не так, как мы рассчитывали. Риски получить крайне разбалансированные свечения не становились меньше. Мы видели, к примеру, что Евгения вдруг охладела к науке; что Самуэль стал тяготиться поисками истины и ищет себе новое увлечение; что Катарина, кажется, вовсе не собирается создавать семью… Вы сами, — барон уставил сухой тонкий палец на Ли-Ваня, — внезапно, по непонятным для нас причинам покинули монастырь Ват-Утон и перешли в монастырь, который нам тогда показался сектой. Мы подумали, что ошиблись в том курсе, который выработали для каждого из вас. И мы решили начать корректировать этот курс. Но что нового мы могли придумать по сравнению с тем, что было сделано раньше? Если мы не справились сами, единственный выход был обратиться к лучшему опыту людей. И вот, чтобы на это раз действовать наверняка, мы придумали дополнить тетрадь Томмазо последним Откровением — Правилом Истинной Веры — избранные должны были неукоснительно следовать правилам, традициям и верованиям, выработанным на земле до них праведными общинами людей. В конце концов мы даже сами помогли некоторым из вас найти их общину.
Магистр кивнул на Девина:
— Томас, к примеру, под маской испанского кабальеро познакомился с Евгенией на балу в Рэйвенстоуне, а на следующую ночь привел ее в церковь.
— Что вы наделали… — прошептал Ли-Вань. — Я… — он вдруг все понял. Костяшки пальцев, сжимающих ручку двери, побелели. — Дав нам ваше правило, вы умертвили нас; сделали для него кормом… — Посмотрите, — он поднял лицо, голос его задрожал. — Посмотрите, что случилось. Мы смотрим на витраж, и он вдруг сверкает нам изумрудной искрой, — той частью его, которой мы призваны стать. Мы разбиваем витраж, и вдруг случайно находим на земле именно тот осколок прошлого, который сверкнул нам. Но этот осколок мертв без других вокруг него, сам по себе он не имеет в себе красоты. Когда он был в витраже, он вспыхивал для нас, словно звезда, он был нашей Целью, он вел нас, — но мы разбили витраж, и вот начинаем, склонившись над потускневшим осколком, домысливать и договаривать окружающие его фрагменты… Правила, традиции, верования…
Наступило молчание. Фон Рихтхофен опустил голову.
— Да, мы ошиблись, — наконец сказал он. — Но ведь… — он поднял глаза. — Из записей разговоров монахов в Бань-Тао, мы узнали, что вам известна тайна Падальщика. Значит, еще не все потеряно… Вы знаете, в чем его тайна? Что именно надо повернуть, чтобы открыть Врата правильно?
Ли-Вань зябко обнял себя за плечи.
— Нет, нет…. Я не знаю тайны Падальщика… Я не знаю, как и что надо повернуть… Я пытался, но я лишь догадался о вашем ненужном пароле; у меня ничего не вышло.
Черное окошко, отделяющее кабину водителя от салона, бесшумно опустилось.
— Включите телевизор, сэр, — послышался из кабины голос шофера. — Я подумал, что вы захотите это услышать.
Фон Рихтхофен нажал кнопку на пульте в подлокотнике кресла, — с потолка салона бесшумно опустился экран портативного телевизора.
На экране появилось изображение дымящегося развороченного автобуса, усеянная обломками улица, полицейские машины с красными и синими лампами на крышах…
Раздался тревожный голос диктора:
— В городе один за одним произошли шесть взрывов, три из которых прогремели в городской подземке и три в рейсовых автобусах. События полностью парализовали жизнь столицы. Целиком прекращено движение общественного транспорта, в том числе метро. На дорогах образовались огромные пробки, настроение жителей Лондона паническое. В настоящий момент в городе введены армейские подразделения… Повышенные меры безопасности принимаются и в Нью-Йорке, Париже, Москве… Полиция не сомневается, что произошедшее является следствием хорошо спланированного теракта…
