Витус Вагнер - Дети пространства
А у вас тут крупный город, который вообще-то великоват даже для столицы планеты с пятимиллионым населением. Огромный гидроаэропорт, искусственно очищаемый ото льда с помощью труб с горячей водой. Десятки рейсов в день. Тысячетонник посадить можно, хотя и стрёмно. В городе инженерный колледж, художественный колледж, горно-геологический колледж. Наличие старшей школы — верный признак того, что люди пришли сюда жить.
Отъезжаем от города — фермы, поля, сани, запряженные местной зверюгой. Ста километров не проехали — ещё один крупный город. Тут вот музей.
Если под Бетой Лег-Энд существует только для того, чтобы снабжать Лерну и окрестности редкоземельными металлами, то у вас тут, по-моему, Нуэва Картахена существует только для того, чтобы снабжать Айзенграт чайным листом и виноградным вином.
— Круто! — выдохнул охотовед помоложе.
— Я б поставил зачёт по экономической географии, — пробурчал с водительского места Петер.
— Ну если Вы тут и правда только три дня, у Вас, фройлян, немаленькие способности к экономическому анализу, — подвёл итого старший из охотоведов.
— Ну, вообще-то в космоходке этому учат, — скромно потупила глазки Лада.
— В общем, — начал рассказ старший охотовед, — в этой странной ситуации виноваты звери. Та самая мегафауна приледниковой тундростепи, представитель которой вам попался на дороге.
Начиналась колония на Осануэва как и любая колония, поселением в субтропической зоне. Первой столицей была Нуэва Картахена.
Но почему-то в душе многих североевропейцев живет неистребимая любовь к мамонтам, шерстистым носорогам, махайродам и пещерным медведям. Видимо, сказываются неандертальские гены.
Поэтому через некоторое время после того, как выяснилось, что на этой планете обитают животные, очень похожие на тех, что вымерли в конце последнего ледникового периода на Земле, образовалась куча желающих поселиться как раз в окрестностях их мест обитания.
Договорились с мэром Нуэва Картахена, который справедливо полагал, что ближайшие несколько веков его людям эти места не понадобятся, и высадились.
Правда, за 12 лет спано не особенно развивали свою промышленность, занимаясь в основном сельским хозяйством и пользуясь мощностями корабля-завода. Поэтому в первые годы существования Айзенграта между двумя колониями даже возникали некоторые трения по поводу использования ограниченных мощностей высокотехнологичных производств.
Но поскольку у нас тут весьма неплохие залежи всяких полезных ископаемых, мы начали потихоньку развивать свою промышленность. И к тому моменту, как в системе появились шияары и объявили о своём прибытии, расстреляв с орбиты корабль-завод, у нас не было только производства полупроводников, высокотехнологичных аккумуляторов и продвинутой фармацевтики.
Гораздо хуже было то, что почти вся технологическая информация не была растиражирована за пределы дата-центра корабля-завода. Поэтому изобретать технологии пришлось заново. Поэтому за 11 лет, пока шияары контролировали систему, мы не так уж далеко продвинулись. Слишком мало людей мы могли выделить на это дело. В молодых колониях всегда не хватает рук и голов.
Там, в маленьком кафе
Над Веной светило яркое весеннее Солнце. Было ещё, пожалуй, слишком прохладно, чтобы наслаждаться времяпрепровождением в летнем кафе, но троих мужчин, оккупировавших столик в только что открывшейся после зимы летней части кафе на Роттентурмштрассе это не смущало.
Тем более одеты все были по погоде. Один — в офицерский китель ВКФ с погонами капитана второго ранга, второй в теплый свитер из исландской шерсти, третий в строгий костюм.
— Ваши ребята очень хорошо поработали, Айзек, — сказал капитан, обращаюсь к человеку в свитере. — Выводите их на защиту, я готов взять на себя оппонирование, ну, пожалуй у троих, больше мне не потянуть, у меня ещё свои курсанты есть.
— Надо сказать спасибо Гансу. — ответил тот. — Если бы его аспирант не догадался, что диспетчерская Клавиуса просто набита работоспособным оборудованием, совместимым с модулями памяти из компьютера Таннера, то вряд ли мы бы сумели решить эту задачу так быстро — пока бы ваш курсант привёз это на Землю, пока бы мы тут его прочитали…
— Но ведь большая часть материалов взята не оттуда, а из архивов земной Сети, — возразил самый молодой из участников встречи, тот, что в костюме. Так что не надо переоценивать роль Морица.
— Там было самое главное, мсье Шварцвассер, — ответил ему Бромптон. — Таннер очень аккуратно вёл список своих публикаций. Так что почти всё, что мы нашли на Земле, мы нашли по ссылкам, найденным на Луне.
— Выводить на защиту, — задумчиво пробормотал себе под нос Шварцвассер. — а для защиты обитаемых миров от творений Таннера от всей этой истории какая-нибудь польза будет?
— Увы, — разочаровал его Гонсалес. — Всё. что можно было узнать о шияарах из материалов Таннера, мы и так уже знали, изучая их как абсолютно чуждую внеземную форму жизни.
— Но почему они получились такими враждебными? Таннер вроде задумывал их как симбионтов человека.
— Иначе не могло быть. Понятно, какую пользу могут принести существа, обитающие в открытом космосе. людям, но непонятно что они могут получить от людей. А если за основу взять модели интеллекта, выжившие в стратегической игре, они неизбежно получатся параноиками. Отсюда это их «обезьяна должна сидеть на дереве». И ведь никто сорок лет не пытался задуматься о том, откуда они знают, что такое «обезьяна»…
— Забавно другое, — сменил тему Бромптон. — Доступ к исходным текстам шияаров не дал нам ничего в плане развития робототехники. Оказалось, что всё, что могло быть полезным, Таннер уже опубликовал, и эти его статьи сейчас классика.
— Кстати, Мигель, а откуда взялись тиэни? — спросил Шварцвассер. — все материалы, связанные с термоядерными генераторами меньше 20 тонн весом восходят к вашему осануэвскому отчёту, а у Таннера ничего похожего нет. У него все внутрикорабельные роботы аккумуляторные.
— Наверное, шияары их сами изобрели, — пожал плечами Гонсалес. — как мы сейчас знаем, окрестности красных карликов обычно очень бедны литием. Соответственно, шияары в системе Gliese 556 и ещё много в каких заселённых ими системах испытывали явный дефицит литий-ионных аккумуляторов. Вот и исхитрились втиснуть тиэни в габариты мобильного внутрикорабельного робота, Правда, их варианты были увешаны процессорами. Так же как у высших животных всё будет пронизано нервами, у шияаров процессоры и датчики торчат в каждой подсистеме.
Поэтому современные аварийные тиэни, которые весят полцентнера и почти лишены электроники — это уже человеческая разработка. Причём арктурианская, на базе древнеарктурианских банков физэффектов. Можно сказать, что это совместное творчество всех известных разумных рас. Потому что форма акустического резонатора, создающего стабильную стоячую волну в плазме, слизана с тиссинского музыкального инструмента.
— Так значит вы считаете их разумной расой?
— Конечно. Поэтому мы и называемся «Военно-Космический флот» а не «Бригада зачистки космической нежити». Они — вполне разумная раса. К сожалению, состоящая из абсолютно независимых роёв. Нету у них центрального правительства, с которым можно заключить мир. Поэтому приходится чистить от них систему за системой.
Обсудив еще ряд менее животрепещущих вопросов, преподаватели собрались расходиться.
— Прогуляйтесь до лаборатории Ганса, — посоветовал Гонсалес Бромтону. — там наверняка сидит Мара, она подкинет вас в Бордо. А я уже староват баллистическим извозчиком работать. Ну когда же у вас появится нормальная малая авиация?
— Будто вы, Мигель, сами не знаете когда, — буркнул тот. — Когда вы бросите цацкаться с нашими так называемыми правительствами, и завоюете нас по-человечески.
— Ну уж нет. Мы, конечно, не такие меркантильные, как шияары, но на такой альтруизм не способны. Взваливать себе на шею администрирование десяти миллиардов людей, которые привыкли к патерналистским правительствам…
Наши предки в своё время предпочли покинуть Землю и искать новую родину, а не пытаться переустроить старую. Впрочем, и сейчас никто не мешает так делать. Есть не меньше десятка запаркованных планет. В смысле уже исследованных, пригодных для колонизации, на которые пока не набралось колонистов. А если выкупить патенты колонизации на этот десяток, у планетологов прибавится денег и они за пару лет разведают ещё столько же.
А вашу инертную массу расшевелить… За последний год желание отправиться в Галактику изъявило пятеро землян. Карл Кроппкэ, Анджей Краковски, Сильвио Джанелли, Мишель Рандью и Ганс Пфельце.
— Погодите-погодите, — перебил его Шварцвассер. — Трое из перечисленных — мои сотрудники. Анджея я тоже знаю. Но кто этот Джанелли?
